А кто может знать о боссе больше, чем секретарь?

Джулиан Мун принадлежал к побочной ветви древнего рода волшебников, его отец с Хогвартса дружил с Минчумом, поэтому нет ничего удивительного в том, что юношу пристроили на теплое место. Это нормальная практика, когда молодежь из приличной семьи сначала поработает под крылом кого-то из друзей родителей, потом немного покочует по департаментам, наберется опыта, займет должность заместителя в одном из отделов, потом начальника, дорастет до зама департамента… Выше поднимался далеко не каждый, «стеклянный потолок» пролегал именно здесь.

Итак, молодой мистер Мун закончил школу, немного попутешествовал по Европе и вернулся домой, где его ждала родня и подготовленная карьера. У его начальника уже было два секретаря, Джулиан занял место третьего. Не знаю, насколько его нагружают, но время для развлечений у парня остается, так что вряд ли он проигнорирует ежегодную пирушку, собирающую всех недавних выпускников Хогвартса. Её никто из молодых чиновников не игнорирует, ибо традиция, а традиции в Британии чтут.

Во Францию я выехал совершенно легально, вечером двадцать седьмого августа рейсом «Лондон-Париж» из Хитроу. Неподалеку от аэропорта Орли выбрал местечко потише, набросил на кусок земли комплекс магглоотталкивающих чар, чтобы никто не беспокоил, и принялся творить. Комфорта, конечно, никакого, но я не хотел оставлять следов, регистрируясь в гостинице, а на поиски подходящей квартиры не хватало времени. Задача передо мной стояла сложная — создать личину, способную продержаться несколько дней и при том выдержать поверхностную проверку, которую авроры проводят над всеми магами, прибывающими международными порталами.

Оборотка отпадала сразу по нескольким причинам. Зелье известное, методы его обнаружения отработаны давно, принимать порции надо часто, токсичность тоже учитываем. Намного перспективнее наложить плотную материальную иллюзию, при правильном исполнении она надежно обманет все органы чувств и, что важно, не будет конфликтовать с зельем Трикстера. Трикстер используют для подмены ауры на фальшивую, за его варку автоматом дают пять лет Азкабана.

Таким образом, двадцать восьмого числа весь день у меня ушел на чары иллюзии. Я уже отрабатывал их дома, но не в комплексе, отдельными элементами. Разработка своя, дикая смесь восточных и западных традиций, плюс руны и окклюменция, однако ж сработало! На следующий день я, уже в облике пожилого сухощавого мужчины респектабельного вида, заявился в магический квартал Парижа, купил новую мантию, переместился в Косой и прошел стандартную проверку у таможенника. Тот, правда, немного удивился, услышав русскую фамилию. Выдал ему заранее подготовленную легенду о необходимости поработать в министерских архивах, ложь прокатила, и я вышел из Министерства, вытирая пот со лба. Что радовало вдвойне, так это палочка. Покупать еще одну я не захотел, мало ли, что придется ей колдовать и где всплывет след, поэтому сделал сам. Качество — жутчайшее, самоделка же; тем не менее, проверку она прошла и характеристики теперь внесены в Реестр Прибывших.

Первый этап плана выполнен удачно. Никто ничего не заподозрил.

На следующий день, поддерживая легенду, я с утра бегал по различным заведениям. Департамент международных отношений, архив, клуб «Корона Империи», служащий негласным пристанищем мигрантам из России… Словом, те места, в которых серьезную проверку устраивать не станут и которые по идее должен посетить человек, ищущий сведения о родне. Играть роль оказалось довольно забавно, некоторые знакомые люди открылись с совершенно иной стороны. И только поздним вечером, демонстрируя усталость от хорошо выполненной работы, спустился вниз, в обеденный зал «Четырех Домов».

Местный ресторан — немного польстим заведению и назовем его так — считается приличным и претендует на звание «Лучшей кухни Косого». Ну, лучшей не лучшей, а готовят здесь действительно неплохо. Кроме того, прислуга одета в униформы, вокруг чисто, на маленьком подиуме перебирает струны кельтской арфы миловидная девушка, вокруг центрального зала расположены альковы для желающих уединения посетителей. В общем зале уже стоял один большой стол, за которым вовсю шла пирушка примерно десятка молодых юношей и девушек. Мой фигурант сидел среди них.

Я выбрал подходящий альков, взял меню у подошедшей официантки, сделав вид, будто выбираю блюда. Вытащил флакон из кармана и, откупорив, вылил содержимое прямо в воздух. Удерживаемая невербальной магией, большая капля зависла на уровне бедра, невидимая со стороны зала, затем раздробилась на пару меньших, еще, и еще, и так до тех пор, пока не превратилась в мелкую, почти невидимую взвесь. Тонкая струйка влажного воздуха потянулась к столу пирующих и, аккуратно огибая препятствия, постепенно влилась в бокал Муна. Я осмотрелся вокруг и облегченно выдохнул — никто ничего не заметил. Вроде бы.

Прикоснувшись недопалочкой к чернильным строчкам, я сделал заказ и принялся ждать. Зелье, подлитое объекту, никакого страшного эффекта не производит, просто чуть-чуть усиливает концентрацию спирта в напитке, причем не в бокале, а уже в желудке. Вреда оно не несет, поэтому носимые на теле артефакты на него не отреагируют, зато минут через тридцать-сорок мистер Мун слегка опьянеет и испытает сильное желание сходить в туалет, где я его и подловлю.

Затылок внезапно зачесался, словно его погладили невидимым перышком. Я пригладил вставшие дыбом волосы и украдкой обвел взглядом зал. Кто-то на меня смотрит. Заметили манипуляции с зельем? Где-то прокололся с маскировкой? Официанты не обращают внимания, молодежь в центре зала занята собой и друг другом, посетители в альковах… Прямо напротив сидела одетая в консервативную зеленую мантию женщина, посмотревшая мне прямо в глаза, стоило взглянуть в её сторону. Она приветственно подняла бокал и улыбнулась, словно старому знакомому. Нет, не помню, я вижу её в первый раз.

Кто она такая?

Чего хочет?

Вероятно, оценив заторможенность молчаливого собеседника, она чуть закатила наверх глаза, досадуя на чужую непонятливость, и что-то сделала, ненадолго превратившись в леди Кэтрин Стилдрим. Ту самую женщину — мастерицу Голоса, знакомую Плешивого Дика. Скрывавшая её иллюзия была на порядок лучше моей. Черты настоящего лица леди словно выплыли из глубины маски, подержались немного и снова нырнули на дно, не оставив никаких следов. Невероятная работа, я даже в теории не представляю, как она умудряется манипулировать внешней формой без видимых усилий. Как!? Как она меня опознала?!

Леди чуть качнула бокалом, указывая на место за своим столиком.

Отказаться мне и в голову не пришло, правда, что делать дальше, я не знал. Пока обходил зал по кругу, лихорадочно прикидывал варианты. Стереть память? Не смешно. Инстинкт настойчиво требует с этой дамой не ссориться. Обмануть? Заболтать? Можно попробовать, если без прямой лжи.

— Здравствуйте, Хальвдан! — приветливо улыбнулась леди, стоило мне приблизиться. — Прошу, составьте мне компанию.

— Если вас не затруднит, миледи, называйте меня мистером Трифоновым, — понизив голос, попросил я, усаживаясь. — Или Иваном Васильевичем. Среди персонала я известен под этим именем.

— Как пожелаете, хотя наш разговор посторонние не услышат, — чуть пожала плечами женщина. — А вы неплохо имитируете русский акцент! И маске придали славянские черты, похвальное внимание к деталям. О, не надо смотреть так укоризненно! Я же сказала — можете говорить свободно, нас не подслушают.

— Несмотря на все потуги, вы меня все-таки узнали, — вздохнул я. — Могу я спросить, в чем ошибся?

— Да, в общем-то, ни в чем, — задумалась леди. — Просто я воспринимаю мир несколько иначе, по сравнению с обычными людьми, и сразу уловила странности в вашем поведении. Пригляделась внимательнее, вспомнила, у кого видела похожую пластику движений, расшифровала иллюзию… Ничего особенного.

Иными словами, она является чистокровной в черт знает каком поколении и органов чувств у нее больше, чем шесть. Тогда да, для неё — ничего сложного. Надо же было так нарваться!