– А ты откуда знаешь? – подозрительно взглянула на подругу.

– Обижаешь… – отозвалась она, удобно устраиваясь на полу перед кроватью, – мы с Жоркой люди маленькие, положения легара не имеем, поэтому в шкафу спрятались и все видели.

– В шкафу? – от удивления я даже приподнялась.

– Верник, тебе лежать велено, – зашипела на меня Хунька, – я чего явилась-то, посмотреть на тебя, рассказать о спасении и вообще…

– Посмотрела?

– А то как же! Краше в гроб кладут.

– Вот спасибо! – поблагодарила я подругу.

– Да не за что, – пожала плечами она, – Аль, а чего ты хочешь? Три дня в медбоксе никого не красят. Ничего, отойдешь и снова станешь знойной красоткой.

– Подлиза! – пожурила я Хуньку, – рассказывай давай!

– Вы ушли, мы остались. Потом обстрел начался, а через несколько минут вашего подъема пропала связь. Полкан отчет послал. Конечно все переполошились. Сначала апаньярские корабли с орбиты на плато прибыли. Варги и эленмарцы молодцы, сразу раскусили, как обезвредить боевые установки. Они в таком месте расположены, что подобраться к ним очень сложно. Но они справились, как раз к прибытию спасателей. А потом крейсеры Академии прилетели, во главе с твоим тангиром. Аль, и трех часов не прошло!

– И ничего не моим… – огрызнулась я.

– Твоим-твоим, это ты думаешь, что не твоим, а Элвэ для себя уже все решил, поверь мне. Так что, это только вопрос времени. Я не знаю, как они так быстро добрались до Медрикса, не иначе сами черти их гнали. Что тут началось… В общем, за сутки, что вас не было, досталось всем.

– Сутки? – опешила я, – да нас не было от силы пару часов.

– Сутки, говорю же тебе! Там, оказывается, временная и энергетическая аномалии в этом месте.

– Год за два? – попыталась отшутиться.

– За десять, – серьезно ответила Хуня, – там одна минута, как десять. Так что, мать, стала ты на сутки старее.

– Ну, это мелочи, – улыбнулась я подруге, – слушай, мы там в пещере предмет нашли один, треугольник из красного металла. Я его в термокостюм спрятала, он где?

– Этого я не знаю. Мы с Жориком ваше спасение только по голосети видели. Ох, и переживал «леденец» твой!

– Не мой! – упрямо повторила я.

– Твой-твой! Он, как тебя у той скалы увидел, думала там же рядом и ляжет. Побледнел весь. Спасателей оттолкнул и сам к тебе бросился. Считай на руках вынес! Герой!

– Хунь, ну о чем ты говоришь. Он – эленмарец, я – землянка, нам вместе не судьба быть, да и потом, у него Анвен есть.

– Нужна ему эта Анвен, как вон нашему Стасику второй речевой аппарат. Говорю, присмотрись к нему. Оба же друг с дружки глаз не сводите. Верник, я то знаю, что ты не чистокровная землянка. Может, что получилось у прабабки, сможет и правнучка осуществить?

– А что у нее получилось? – грустно отозвалась я, – Несколько дней счастья, а потом больше века одиночества?

– Иногда, дни счастья бывают такими, что ради них и всей остальной жизни не жаль… – задумчиво изрекла подруга.

– Вот где у нас не званный гость? – вспыхнувшее освещение заставило зажмуриться. В палату вошла дородная влаппи, – ох и беспокойное у меня сегодня дежурство! Не успела выставить тангира Элвэ, как курсантка просочилась. Что вы здесь делаете?

Она грозно уставилась на Хуньку.

– Уже ухожу! – честно ответила подруга, поднимаясь с пола, – а ты, Верник, поправляйся. У тебя дел миллион и личная жизнь наклевывается, некогда тебе разлеживаться. Поняла?

– Пока, Хунечка! – прошептала я, прежде чем прозвучало грозное:

– Покиньте палату, немедленно! Больной рекомендован покой!

– Ухожу! Ухожу! Ухожу! – примирительно отозвалась Хунька, но на выходе обернулась и подмигнула мне, лукаво так, двусмысленно.

После ухода подруги я провалилась в сон. Второе пробуждение было более осознанным, но не менее интересным. Осознав, что кроме меня, в помещении находятся двое мужчин, вовсе не безразличных мне, глаза открывать не спешила.

– Что ты здесь делаешь? – раздалось злое шипение… Белиготара Copгa.

– Могу задать тебе тот же вопрос, – невозмутимо ответил Элвэ.

– Тише! Разбудишь девочку! – громким шепотом продолжил легар, а я едва сдержала улыбку.

– По-моему, из нас двоих больше шумишь именно ты, – спокойно прозвучал голос «леденца», – ты можешь сколько угодно злиться, но я не уйду отсюда и не откажусь от нее ни сейчас, ни потом.

– Дарин, у мужчин нашей расы слишком особенная физиология. Ты можешь навредить Але.

– Я помню, это так. И мне очень грустно, что она не встретилась на моем пути раньше. Все, что могу обещать – я буду с ней все то время, что мне осталось, а при первых срывах уйду сам, добровольно… – Элвэ вздохнул, – в нижний храм.

– Ты будешь… ты уйдешь… А о ней ты подумал? Тебе осталось максимум двадцать лет, Дарин! Двадцать! Да через это время в ее жизни только-только наступит рассвет. А если она полюбит тебя? Ты хочешь обречь ее на страдания? Это ты решил?

– Тар… – начал «леденец», но осекся и сник, – я не думал об этом, просто хотел быть рядом, даже если она меня не примет… просто быть, чтобы иметь возможность видеть, помочь… Тар, я чувствую ее. Я знал, что с ней что- то случилось задолго до того, как мы получили сигнал.

– Не может быть! – прошептал легар, – поэтому ты сорвался на Медрикс раньше спасателей?

– Боялся не успеть…

– Ты все сделал правильно. И поверь, твое мнение в отношении меня и Али, ошибочно. Я тебе не конкурент, но это не только моя тайна и пока она останется тайной. А что касается Алевтины… Решать только ей.

– Мне важно знать все! Понимаешь? – не унимался тангир.

– Дарин, через несколько дней здесь будет моя энвина. До ее приезда, я не имею права раскрывать семейные тайны.

– Да, ты прав.

Повисла тишина. Почти физически ощущала на себе взгляды мужчин, думая насколько плохо могу выглядеть в этот момент.

– Я еще не разрешал посещений! – раздался грозный голос доктора Тавиласа, – фаэры, вы мешаете отдыхать пациентке, чем значительно замедляете ее выздоровление.

– Навир! – процедил Белиготар Сорг, – ничто на свете не заставил меня покинуть сейчас это помещение!

Вдруг на руке легара запищал комм.

– Звездолет «Ветлуга», приписанный к планете Земля, просит посадки. С вами, легар, хочет поговорить руководитель археологической экспедиции Пелагея Вельская.

– Гея… – прошептал Сорг.

– Бабушка! – закричала я радостно, открыв глаза и широко улыбаясь.

Взгляды, укоризненные взгляды трех мужчин, находящихся в палате, обратились на меня. А я? А, что я? Ко мне бабушка приехала! Продолжила улыбаться, смотря в их строгие лица.

– Доктор, меня скоро выпишут? – спросила я, скорчив страдальческую и жалобную мордашку.

– С таким отношением к лечению, кадет Верник, никогда! – гордо отозвался Тавилас.

– Никогда это слишком долго, а ко мне бабушка приехала…

– Два дня, Верник! Не меньше! И то, только в том случае, если я больше не увижу здесь несанкционированных гостей!

Мне ничего не оставалось, как жалобно сложить ладошки и бросить просительный взгляд на обоих эленмарцев.

– Я жду объяснений! – бросил Элвэ Соргу, выходя из палаты.

– Очень скоро я все объясню! – ответил ему легар, – Аля, свяжусь с тобой вечером.

На стул около моей кровати опустился комм, мой собственный комм!

– Спасибо! – горячо поблагодарила деда, – а треугольник нашли?

– Тот, что вы откопали в пещере? С ним работают ученые, но пока не понимают, что это за штука, – ответил он.

– А вы его бабушке Пелагее покажите, – посоветовала я.

– Так и сделаю, птенчик.

– Легар, вы испытываете мое терпение!

– Подчиняюсь, мой друг! – Белиготар Сорг счастливо улыбнулся и, похлопав опешившего доктора по плечу, вышел из палаты.

– А ты диковинка с секретами, Верник, – хмыкнул Навир Тавилас.

– Еще с какими! – не стала спорить я, – но и эленмарцы полны сюрпризов, а самое обидное, что никто мне ничего так и не рассказал. Может вы, доктор, восполните мои пробелы и ответите на мои вопросы о вашей расе?