– И-и-и… что де-е-елать будем? – жалобно простонал Жоффрей.

– Вот! – Хунька с гордостью поставила перед нами на стол крошечную емкость.

– Что это? – скептически рассматривала я почти прозрачный цилиндрик, наполненный какой-то жидкостью.

– Ну, – хитро усмехнулась Хуня, – я тут вспомнила о приворотном действии, использованным Истарховым, а потом еще эта ягодка в столовой… Короче, вот! – и она снова кивнула на странный предмет.

– Я, конечно, понимаю, что идея, столкнуть тентурийца и влаппи, используя их слабые стороны пришла нам всем в голову, но хотелось бы конкретики. Хуня, что в этой емкости? Какой твой план? И какая роль ждет каждого из нас? – от переживания меня била нервная дрожь, времени до встречи с тангиром оставалось все меньше.

– Отвечаю по порядку, Верник, – подмигнула мне подруга, – в емкости почти такое же приворотное зелье, что использовал Истархов, которое я приобрела у того же шамана в Лунгороде. Ну разве срок действия поменьше.

– Хунь, но ведь это противозаконно! – разглядывая жидкость возразила я.

– Магия не может быть противозаконной, – рассмеялась эта интриганка, – потому что ее не существует в природе, но она все же есть.

– И как действует это зелье? – спросил Стас, – а еще больше меня интересует, как Алька сможет заставить здоровенного тентурийца это выпить?

– Все гениальное – просто, – Хуня извлекла из кармана крошечную пластинку.

– Пууу… Пуууульт уууправления? – удивился Жорка.

– Точно! – Фархунду распирало от гордости, – это зелье пить не обязательно. Его нужно распылить в отсеке тентурийца, когда он там будет находиться. Срок действия – неделя, плюс-минус пара дней. Остается одна проблема…

– Какая? – не удержалась я от вопроса.

– Тентуриец воспылает страстью к первому, кого увидит после применения зелья, – вздохнула подруга.

– Значит первым, он должен увидеть нашего всуня! – усмехнулся Погодин, – влаппи я беру на себя!

– Но как мы узнаем, когда распылить это средство? – недоумевала я.

– Ча-а-арли, – сказал Жорка, доставая коробочку со своим другом и выставляя ее на стол, рядом с приворотным зельем, – а-а-а изображение я выведу на коммы. А-а-а еще вот…

Жорка вытащил какой-то приборчик и активизировал небольшой голоэкран, на котором отразилась карта.

– Что это? – восхищенно присвистнул Пашка.

– Я-я-я маячок на та-а-ангира прицепил, – выдохнул Селедкин, показывая пальцем на точку, которая двигалась по экрану, – по… подумал вдруг пригодится.

– Да ты же мой золотой! – воскликнула Хунька и, притянув Жорку за уши, страстно поцеловала его… в нос. Щеки нашего гения тут же стали пунцовыми.

Пазл сложился. Хитро переглянувшись, мы сверились с картой и выбрали небольшое тупиковое ответвление коридора, откуда предстояло наблюдать за всем развернувшимся действом, неподалеку от отсека тентурийца.

Спустя несколько минут вся наша группа заняла стратегическую позицию.

– Я за влаппи, – сказал Стас и направился в сторону лифтов.

– Ну, и я пошла… – выдохнула Хунька, сжимая в руках зелье и Чарли.

– Поспеши, кажется тентуриец покинул зал, где находился все это время, – предупредила я, внимательно наблюдая за движущейся точкой на Жоркином голоэкране.

Прошло еще несколько минут. На комме появилось голографическое изображение гостиной отсека тангира и выходящая из него Хуня. Погодин сообщил, что он нашел влаппи и ждет нашего сигнала.

– Все готово! – выпалила запыхавшаяся Хунька, присоединяясь к нас с Жориком.

В этот момент двери тангирского отсека открылись и вошел хозяин. Тентуриец потянулся, пошевелил губами и, сняв форменную куртку, вышел в другую комнату.

– Сее… сеейчас звук на-а-астрою, – улыбнулся Жорка.

Тентуриец вышел в гостиную в одном полотенце, прикрывающем бедра.

– А он ничего, – протянула Хунька, рассматривая тангира, – накаченный… Может зря ты, Алька, отказалась?

– Земляночка, землянка, – раздался с голоэкрана голос тентурийца, – непредсказуема и страстна… – тангир развязал полотенце и потянулся за одеждой, лежащей на диване, – улыбки не найдешь светлей, – продолжал декламировать он, – обворожительна, прекрасна… – тангир запахнул на своей груди широкий халат, – подобна всем цветам с полей! Аля, Аля где ты Аля…

– Оооо, да он романтик! – восхитилась Хуня – подумай, Верник! Еще не поздно все изменить.

– Да иди ты… – огрызнулась я.

– Ладно-ладно… – примирительно замахала на меня руками подруга, – ну что? Начали?

Кивнув, отправила Стасу сообщение, о том, что наша операция началась. Хуня нажала на пластинку управления и в отсеке тентурийца раздалось тихое шипение.

– Я зелье рядом с Чарли поставила, вот и слышно, – пожала плечами Хунька, в ответ на мой вопросительный взгляд.

В этот момент, тентуриец на экране застыл с блаженной улыбкой на лице. Раздался вызов от Стаса, заставивший нас напрячься.

– Что случилось, Погодин? – прошипела Хунька.

– Я подумал, что вам будет интересно, – ответил он и приложил ладонь к входной панели отсека.

Дверь отворилась и в проеме возникла внушительная фигура всуня Куси-бао.

– Курсант? – удивился гигант, – что-то случилось?

– Уважаемый фаэр Куси-бао, – отрапортовал Стас, – тангир Стшарсси приказал вам срочно явиться к нему! Отсек номер 407!

– Что-то срочное? – спросил всунь.

– На сколько мне известно – дело не терпит отлагательств! – с серьезной миной уверил его Погодин.

– Ты молодец, курсант! – похвалил его Куси-бао и похлопал по плечу.

По комму пошла рябь и соединение сорвалось.

– Не устоял на ногах Погодин, – констатировала Хунька.

Прошло еще каких-то пять минут. К нам присоединился Стас, потирающий плечо и болезненно кривящийся. А еще через минуту в отсеке тангира раздался входной вызов.

– Уже иду… иду, моя сладенькая, – пропел тентуриец и направился открывать дверь.

Четыре пары глаз внимательно следили за происходящим на экране. Дверь с тихим шелестом отъехала в сторону и перед небрежно, по-домашнему одетым тангиром Стшарсси возник огромный, черный, словно вырезанный из куска самого дорогого оникса Куси-бао.

– По вашему приказанию прибыл… – всунь замер, глядя на фривольный прикид тентурийца. Челюсть гиганта медленно отвисла, глаза вылезли из орбит от удивления и весь он застыл в такой высокохудожественной позе, словно позировал известному скульптору.

– Я вас не… – рявкнул было тангир, но потом приворотное зелье, видимо, начало действовать, шаман с Лунгорода не подвел и на этот раз, – я вас не вызывал, – уже мягким, обволакивающим голосом продолжил тентуриец, – так… пригласил, посидеть по-дружески… А то все служба и служба…

Облаченный в просторный халат Казанова подхватил под руку опешившего гиганта и повел внутрь отсека. Куси-бао отмер, как-то рассеянно заозирался, ища пути отхода, но не посмел спорить с вышестоящим начальством.

– Жа-а-алко его, – протянул Жорик.

– А он бы тебя не пожалел, – припечатала Хунька, отбив у Селедкина всю жалость к влаппи.

– Да и потом, у него была возможность удрать, – усмехнулся Погодин, – значит, не так сильно хотел…

А в это время тангир Стшарсси усадил изрядно шокированного всуня на диван, нежно гладя по его черной огромной ручище.

– Мы так долго служим рядом… бок о бок… – с придыханием продолжил он ворковать, не выпуская огромную конечность влаппи из рук, – мы так близко и так далеко. Нам следует перейти на новый виток в наших отношениях. Я предлагаю выпить за дружбу! У меня есть чудесный ракшвар двадцатилетней выдержки с самого Кронса-13. Вы же не против дружбы?

– Ннет… – судорожно сглотнув выдавил из себя всунь.

– Чудесно! Просто чудесно! – мурлыкал тентуриец, набирая на комме команду.

Панель встроенного шкафа отъехала в сторону и вперед выдвинулась полка с затейливого вида бутылками и посудой.

– Где же это, где, – тангир, изучив ассортимент бара, разлил по бокалам темно – синюю жидкость, приподнял их к свету, – взгляните, друг мой, это же чистый сапфир, ни грамма примеси, все натуральное.