— Эээ, не сейчас, — пошел в отказ Дин. – Может, в другой раз. Так, значит, вы теперь сами уборкой занимаетесь?

— Будем сами, пока нового не купим. Это ж не так просто, дорогой. Наше заведение предлагает особые услуги, поэтому нам требуется особый работник, — она с намеком посмотрела мне в глаза. – И мы всегда рады новым гостям.

— Я обязательно учту, — пообещал я. В самом деле, почему бы и нет? Пятнадцать лет уже, организм просит женской ласки.

Немного спустя расспросил Томаса, как в местном обществе обстоят дела с продажной любовью и её последствиями. Оказалось, хорошо обстоят. Болячки лечат практически любые, за исключением связанных с проклятьями и последствиями изнасилований. Ведьма, особенно молоденькая, на эмоциях может так проклясть, что мало не покажется. Если же говорить о борделях, то работают в них в основном сквибки, которым просто некуда больше идти.

— Силы нет, образования нет, о жизни среди простецов ничего не знают, — объяснял Дин. – Куда им ещё податься? Слабеньких ведьм в ту же категорию кладем. Сильные тоже иногда встречаются, но с ними лучше не связываться – выпьют.

— То есть как?

— Я не знаю, это какая-то особая женская магия. Некоторые колдуньи могут у мужчин через это дело силы забирать. Вроде как на время, но встречаются такие, что навсегда. Зато мужчины удовольствия получат чуть ли не в десять раз сильнее, поэтому многие специально таких знающих ищут.

— Рисковые парни.

— Угу. Ещё в борделях фейри работают или полукровки с ними – у них обычаи другие, они вообще не понимают, почему у людей профессия считается неприличной.

— Говорят, некоторых простецовых детей обманом заставляют дать непреложный, а потом в бордели продают, — припомнил я ходившие слухи.

— Ну, да, слышал о таком, — пожал плечами мулат. – Может, и правда. Поэтому люди стараются к какой-то общине принадлежать, что она их в случае чего защитить сможет.

Кажется, парень понимает жизнь в магическом мире. У нас, по сравнению с простецами, опасностей больше и они откровеннее, народ поневоле сбивается в стаи.

Неделя отдыха закончилась, занятия возобновились. Темп их ощутимо снизился – я уже не уставал так, как прежде. Даже появилось странное ощущение, словно нагрузки не хватает. В ответ на осторожные разговоры об увеличении учебных часов получил напоминание о недавнем обмороке и совет, раз уж заняться нечем, присоединиться к охотникам. А то ведь позорище – клановый, не умеющий ходить по лесу!

За неимением альтернативы, пришлось согласиться. Тем более что с точки зрения репутации полезно. В социальном плане я представляю собой одиночку, причем клановому общественному мнению непонятно, куда меня приткнуть. По возрасту подхожу подросткам, но уже прошел инициацию и признан полноценным взрослым. Считать меня мужчиной вроде бы надо, но учусь в школе, не женат и постоянного дохода не имею, то есть не добытчик. В то же время, причина, по которой не добытчик, уважительная – учусь не абы где, а в Хогвартсе, причем оценки стабильно высокие, связи с сокурсниками установил (одна Лавгуд чего стоит!), постоянно кручусь рядом с мастерами и даже, вроде бы, чем-то им помогаю. А людское общество сложностей не любит, ему подавай ситуации простые и понятные. Поэтому имеет смысл походить с охотниками и убедить их, что Райли Стивенс – парень нормальный, без лишних понтов, дело с ним иметь можно.

В отличие от мужчин-тугодумов, женская часть социума определилась давно. Девушки моего возраста и их мамы считали меня выгодной партией со всеми вытекающими отсюда последствиями. Источников головной боли (девушек моего возраста, имею я в виду) в клане, к счастью, всего две, причем одна симпатизирует придурку Майклу, от её внимания я большую часть времени избавлен. Тем не менее, идея прятаться в лесу имеет свою дополнительную прелесть.

Охотников в клане немного. Ядро группы – дядя Оливер и ещё два моих родственника, остальные присоединяются по мере необходимости или желания. Растения собрать, опасную тварь прибить, найти фейри для торговли и всё в том же духе. Много денег эта работа не приносит, однако она необходима, поэтому все охотники получают дополнительное жалование от клана. Небольшое, но на жизнь хватает.

Весь август я каждую неделю на один-два дня покидал территорию поместья и уходил в лес. Ночевки не поощрялись, хотя и случались при необходимости. Надо сказать, в дикий лес поодиночке ходят лишь те, кому жизнь не мила, остальные в обязательном порядке обзаводятся напарником. И это – в относительно обжитых местах. В дальних экспедициях, когда такие случаются, участвуют сотни человек с хорошим снаряжением. Амуницией их снабжают Министерство или богатые лорды. У нас в Британии неисследованных мест мало и все они связаны с пространственными аномалиями, то есть на участке, который за сутки можно обойти спокойным шагом, помещается территория размером с Шотландию. Запретный Лес у Хогвартса, к слову, из их числа.

В конце месяца меня снова вызвали к леди Маргарет. Говорили о Поттере.

— Мальчик произвел сильное впечатление на прошедшем турнире, — рассуждала леди, просматривая статью в очередном «Ежедневном Пророке». – Иначе бы его так грязью не обливали.

— Он и раньше привлекал внимание, миледи. Участие в турнире наложилось на подготовленную почву, ожидания общества подтвердились.

— Верно. Как думаешь, почему его обвиняют в сумасшествии?

— Сумасшествие удобно, — предположил я. – Оно объясняет все странности.

— Ещё сумасшедших магов боятся, — серьёзно добавила глава. – Даже слабосилок может много чего натворить, а уж кто-то с силой Поттера… Поэтому возникает вопрос – сколько правды в словах Министерства? Как считаешь?

— Думаю, миледи, если бы Поттер хотя бы слегка был безумен, его бы давно поместили в Мунго. Министерские знают, что целители признают парня вменяемым, поэтому ограничиваются пропагандой.

— Ты можешь с ним поговорить? Возможно, он расскажет о третьем этапе какие-то подробности, не попавшие в прессу.

— Возможно, я мог бы попросить у него воспоминания, — предложил я авантюру. – У нас думосброс есть?

— Да ты с ума сошел! – засмеялась леди. – Он тебя проклянет и правильно сделает!

Маги практически никогда не отдают воспоминания в чужие руки. Максимум – позволят просмотреть в своем присутствии, выказывая тем самым высокий уровень доверия. Воспоминания если отдают на сторону, то сразу делают копию для себя, а оригинал уже не используют. Не вкладывают обратно. Причина проста – опытный легилимент может поправить память, внести нужные ему изменения. Или, если стоит иная задача, незаметно добавить заклинание, постепенно разрушающее сознание донора после возвращения воспоминаний. Банальная осторожность советует следить за собственными мыслями в том числе таким вот образом. Леди Маргарет права, просьба посмотреть воспоминания от полузнакомого волшебника – чудовищное нарушение этикета. За него сразу в рожу бьют, а потом проклинают. Тем не менее, мне есть, что возразить.

— Поттер чудовищно невежественен в некоторых отношениях, — объяснил я идею. – Он просто не поймёт, насколько нагло моё предложение. Мне кажется, имеет смысл попробовать.

— Ну попробуй, — легко согласилась леди. – В конце концов, тебе страдать. Думосброса у нас нет, но в случае согласия что-нибудь придумаем, так что дерзай. Думаю, после суда настроение у мальчика не слишком радостное, пусть сбросит пар хоть таким образом.

— Дамблдор, фактически, выиграл суд, — высказал я мнение, появившееся после прочтения прессы и писем однокурсников.

— О, директор молодец! Старик всем показал, что его рано списывать.

Суд над Поттером стал поражением Министерства благодаря самому Министерству. Огромное количество нарушений при его проведении – частности, на них с удовольствием оттоптались газеты, но народ особого внимания не обратил. Простые люди вообще не поняли, зачем процесс затевали. Школьник колданул на каникулах и ради этого собирать заседание Визенгамота полным составом? Да вам делать, что ли, нечего? К тому же, на процессе внезапно выплыли дементоры, к чему Фадж внезапно оказался не готов и не удержал лицо. Вообще, похоже, процесс готовился в спешке, и министр не знал ни о примененном Поттером заклинании, ни о стражах Азкабана, иначе не допустил бы огласки. Патронус не просто высшее, это ультимативно-светлое заклинание, в чем-то легендарное. Создав его после четвертого курса, Поттер невольно подтвердил свою репутацию положительного героя, тем самым превратив Министерство в темных гонителей.