— Хе-хе-хе, — засмеялся коротышка, пока Снейп сзади недовольно фыркал. – А если серьёзно?

— Если серьёзно, то я рассчитываю, что своих профессор Макгонагалл накажет более строго. Тогда есть шанс, что конфликт на этом прекратится – мне не хотелось бы тратить время на бессмысленную вражду.

— Вы могли бы действовать не столь жестко.

— Не мог, профессор, — вздохнул я. – Не. Мог.

Спорить Флитвик не стал, потому что прекрасно понимал подоплеку ситуации. Мы живем в суровом мире, у нас тут в определенном смысле родоплеменной строй. Выживание зависит от силы объединения, к которому ты принадлежишь, в первую очередь – от силы семьи или рода. Поэтому репутация рода очень важна. Маг может простить оскорбление, нанесенное ему лично, это его дело – но на оскорбление, нанесенное роду, он обязан реагировать незамедлительно и жестко.

Причем магглороженные находятся в привилегированном положении. Если простецов отпрыск ляпнет что-то не то, большинство просто махнет рукой или ограничится мелким сглазом. Грязнокровка, чего от него ждать? А вот на те же слова, сказанные чистокровным, ответ последует больнее. Потому, что чистокровный понимает, что говорит.

Следующее утро показало, что история стала достоянием общественности.

На меня показывали пальцем, при моём приближении начинали шушукаться. Артур, с кривой усмешкой наблюдавший за представлением, откомментировал:

— Чего ж ты хочешь? Третьекурсник завалил трех пятикурсников. Конечно же, он сделал это с помощью ужасной черной магии.

— А головой подумать?

— Ты что, мы же о гриффах говорим!

— Ну да, на что я надеялся…

— Парвати рассказывала, те двое, в больницу не попавшие, сами твердят про неизвестные заклинания и темноту в глазах, — зевнул друг. – Третий, как выйдет, ещё наплетет. Кстати, по поводу третьего. Ты говорил с Фраем?

— Да, у него претензий нет. Он поговорил со Стивенсом, который Джозеф, узнал, как дело было, и только что подходил, извинялся. Сказали друг другу, что вопрос личный и кланы ни при чем. Он обещал написать своим, те устроят головомойку Кеннету на каникулах.

— Ну вот и ладушки.

Мой тезка тоже подходил, поблагодарил за помощь. Смотрел удивленно. Простецовы дети, особенно не с краснознаменного факультета, редко имеют возможность наблюдать конфликты чистокровных в боевом плане. Они могут увидеть драку, особенно на первом-втором курсах, могут присутствовать на дуэли или наблюдать за схваткой, идущей более-менее по правилам. Но чтобы вот так вот – быстро, жестко, без предупреждения, пропуская стадию развития – такое случается редко.

В общем, по результатам стычки у меня просела репутация с Гриффиндором, повысилась с остальными Домами (со змеями незначительно) и появилась первая отработка в личном деле. Отработки фиксируются в карточке ученика, и, хотя официально информация из карточек никуда не сообщается, младший персонал сведениями приторговывает.

Вышедший из больницы на следующий день Кеннет издалека буравил меня злобным взглядом, но близко не подходил. Скорее всего, после письма Фрая родня сделала ему внушение. Лаванда охарактеризовала его как упертого дурака, поэтому вряд ли он успокоится и в будущем мы ещё столкнемся.

Отработка у декана заключалась в неделе подготовки материалов для уроков. Обычная помощь преподавателю, только без начисления баллов.

До конца октября не происходило ничего, стоящего упоминания. Разве что стоит сказать пару слов о начале занятий в медицинском кружке. Мадам Помфри нагрузила новичков обычными предметами вроде химии, биологии, анатомии, причем в качестве учебной литературы использовались маггловские учебники. Других, оказывается, нет. Изучалось всё это, потому что в колдомедицине недостаточно взмахнуть палочкой, пробормотать пару слов и кости мгновенно занимают положенную им природой позицию. Нет, дела обстоят иначе. Даже для того, чтобы вправить правильно нос, нужно понимать его место в составе организма, а для более сложных манипуляций требуются более глубокие познания.

Маггловскими учебниками литература не ограничивалась. Нам выдавали методички с грифом госпиталя Мунго, на каждом занятии устраивались мини-лекции с записями, в школьной библиотеке нашлось множество справочников нужной тематики. Мунго, кстати, не просто крупнейший госпиталь, он выполняет функцию минздрава и у него есть филиалы по всей стране. Устроиться туда на работу можно разными способами. Потомственные целители сдают профильный экзамен и устраиваются стажерами к более старшим коллегам, после чего проходят двухгодичную практику, в конце которой становятся полноправными колдомедиками. Те, кто экзамен не сдал (он достаточно сложный) могут поступить на курсы, откуда выходят младшим медицинским персоналом вроде фельдшеров и санитаров. Некоторые всю жизнь остаются на этом уровне, другие учатся, нарабатывают знания и связи, чтобы через пару лет попытаться снова.

Существует ли дискриминация магглорожденных? И да, и нет. Стать полноправным целителем магглорожденному если и труднее, то незначительно, тут «мохнатая лапа» не нужна. Сложности возникают при попытке занять важную должность. Все главы отделений и главврачи филиалов – чистокровные или полукровки из влиятельных семей.

Занятия в медицинском кружке проходили дважды в неделю, хотя подойти к старшим ученикам или к самой мадам Помфри с вопросом не возбранялось и в другие дни. Ещё три вечера отнимало фехтование. Оставшиеся два вечера занимал факультатив по Высокому Искусству, вернее, одно из занятий факультатива проходило на час позже фехтования. Воскресенье получалось свободным. Его я тратил на разгребание накопившейся за неделю задолженности и, если удавалось, отдых.

Говорят, лет сто назад поход в Хогсмид слегка будоражил нервы опасностью и детишек всегда сопровождали учителя. Дикие звери подходили к деревне и школе ближе, среди фейри хватало тех, кто ещё помнил последние войны и был не прочь отомстить смертным захватчикам. Да и сами люди тогда были не настолько мирными. Маги сейчас здорово цивилизовались, между собой почти не воюют. Начиная со второй половины девятнадцатого века, влиятельные семьи редко используют убийство противников в качестве способа решить разногласия. Хватает других методов.

Обязательное разрешение на посещение деревни, подписанное родителями – эхо тех кровавых времен.

Парней из соседней комнаты куда-то утащил неугомонный Корнер, Падма присоединилась к сестре, остальные решили дойти до Хогсмида вместе. Мэнди и Лайза там уже бывали и не возражали показать, где что находится. Правда, сразу предупредили, что дальше Верхней улицы их родители никогда не отпускали.

— По идее, раз есть Верхняя, то должна быть и Нижняя, — рассуждала Лайза. – Я спросила у папы однажды насчет неё, он как-то странно заухмылялся, а мама сказала, что мне там делать нечего. Я так понимаю, это что-то вроде Лютного, только поменьше.

— Потом узнаем, — отмахнулась Мораг, со значением посмотрев на нас. – Мальчишки наверняка залезут, вот у них и спросим. Меня сейчас больше волнуют сплетни о патрулирующих дементорах.

— Мэр запретил их пускать на территорию деревни, — сообщил Артур. – Говорят, они с министерскими час друг на друга орали.

— Откуда знаешь?

— Бэнгз с пятого курса рассказывал, у него сестра как раз во время скандала в ратушу приходила по своим делам.

Дементоры не приближались, маяча вдалеке, но их влияние накладывало свой отпечаток. Упоминание о нежити подействовало остужающе, народ притих и дальше шел в тишине.

Торговля в Хогсмиде ориентирована на школьников. Вот, скажем, зачем в деревне, пусть и крупной, магазин музыкальных инструментов? А ведь есть такой, потому что регулярно появляются новые клиенты, желающие научиться трындеть на гитаре с целью понравиться девчонкам. Или магазинчик перьев, где продают всякую канцелярщину? Боюсь даже представить, какой у него денежный оборот.

Не стоит, кстати, думать, будто бы маги не используют карандашей, ручек и бумагу из обычного мира. Используют, и ещё как. Просто для того, чтобы писать пером на пергаменте (вообще-то говоря, это сорт бумаги, изготовленный из местного растения, название прилипло и никто не будет его менять) требуется соответствующий навык, который в Хогвартсе и развивают. Выйдешь из школы – пиши, чем хочешь на чём хочешь, твое дело.