Никаких других причин для стрельбы быть не могло.

Она неслась по коридорам, перепрыгивая через какие-то ящики, оставленные после спешной погрузки поисковых групп. Каждый удар её ботинок о палубу отдавался гулким эхом в пустых переходах. Мысли лихорадочно метались в голове. Неужели правда Пожиратели? И так быстро? Но откуда?

К тому моменту, когда она вихрем ворвалась в рубку управления и резким движением отдернула дрожащую руку Фло с оружейного пульта, тот успел произвести одиннадцать выстрелов вместо трёх, оговорённых с Декстером как сигнал общего отзыва для поисковых групп в случае крайней опасности. Одиннадцать тяжёлых зарядов ушли в сторону астероида, где находились их люди.

— Спятил⁈ — не сдержавшись, Ниамея влепила оцепеневшему от ужаса парню звонкую оплеуху. Ярость на мгновение захлестнула её. — Ты похоронить их всех решил⁈

Даже без детального сейсмического анализа, просто глядя на изображение астероида на главном экране, невооружённым глазом было видно, как от каждого попадания корабельных орудий вместе с тоннами разрушенной породы от основной структуры пострадавшей базы тоже откалывались и разлетались в стороны более мелкие фрагменты. Одиннадцать залпов — это была не просто вибрация, это было серьёзное сотрясение для и без того нестабильного объекта.

Рыжий что-то невнятно мычал, его лицо было белее мела, а глаза совершенно безумными. Ниамея на секунду задержала на нём взгляд, полный ледяного гнева, но сейчас было не до него. Первоочередная задача — оценить обстановку и подготовить корабль.

Убедившись, что Фло больше не тянется к оружейным системам и, кажется, вообще не способен на какие-либо осмысленные действия, она быстро скользнула в своё пилотское кресло. Её руки привычно и почти молниеносно забегали по приборной панели, активируя системы, выводя корабль из режима пассивного дрейфа, проверяя готовность двигателей к экстренному маневру. Одновременно она пыталась вытянуть из Фло хоть какую-то информацию.

— Что ты увидел, Фло⁈ Докладывай! Где они? Вектор направления? — её голос был резким, требовательным. Она не могла позволить себе отвлекаться на детальный просмотр логов системы безопасности или показаний ловчих маяков за последние десять минут — каждая секунда могла быть на счету. Ей нужно было понимать, что происходит сейчас, чтобы принять правильное решение.

Она сосредоточенно оценивала лучшие варианты, как пытаться подойти поближе к базе, чтобы забрать людей, при этом не повредив обшивку «Церы» о бесчисленные обломки, хаотично движущиеся вокруг астероида. Ниамея не могла в одиночку заниматься всем сразу — управлять кораблём в такой сложной обстановке и одновременно анализировать данные с десятка различных сенсоров.

Ей нужен был отчёт от Фло, он был её дополнительными глазами в тот момент.

Но Фло молчал. Он сидел в своём кресле, обхватив голову руками, и лишь судорожно качался из стороны в сторону, издавая тихие, всхлипывающие звуки. С каждой новой секундой этого бессмысленного молчания движения пальцев Ниамеи по консоли замедлялись. Ярость постепенно уступала место растущему недоумению и тревоге иного рода. Наконец, когда основные системы были приведены в боевую готовность, Ниамея совсем остановилась. Она тяжело откинулась на спинку кресла и медленно, очень медленно развернулась к Фло.

Её первоначальный гнев почти иссяк, сменившись холодной, расчётливой злостью и… страхом. Она боялась, что сейчас не сдержится и покалечит этого бесполезного, паникующего идиота.

Он стрелял! Стрелял без видимой на то причины, подвергая смертельной опасности не только поисковые группы внутри базы, но и саму «Церу»!

Она так спешила, выполняя первоочередные протоколы экстренной готовности, что до последнего не обращала пристального внимания на детальные показания радаров и логов маяков. И только сейчас, когда первая волна адреналина схлынула, она наконец бросила взгляд на тактический дисплей, куда вывела данные с ловчих маяков. Пусто. Ни один из расставленных по периметру сигнальных буёв по-прежнему не видел в зоне своей ответственности ничего, кроме мёртвых камней и космического мусора.

Никаких Пожирателей.

Никаких угроз не было!

Она собиралась высказать Фло всё, что о нём думает, не стесняясь в выражениях. Ругательства уже готовы были сорваться с языка. Но вдруг она запнулась на полуслове, по-настоящему обратив внимание на лицо парня.

Рыжий был не просто напуган. Он был парализован ужасом, таким всепоглощающим и иррациональным, какой Ниамея видела лишь несколько раз в жизни у людей, столкнувшихся с чем-то запредельным. Его глаза были широко раскрыты и смотрели не на неё, а куда-то сквозь неё, на что-то, видимое только ему одному. Губы беззвучно шевелились, а по щекам текли слёзы.

Не понимая, что могло его так сильно испугать, до такой степени, что он решился на несанкционированную стрельбу и фактически инициировал отзыв поисковых команд, девушка вновь обернулась к экранам, к данным радара и показаниям всех доступных сенсоров.

Ничего.

Абсолютно ничего подозрительного. Только камни да различный космический мусор, медленно дрейфующий в пустоте.

— Нет… нет, нет! Нужно улетать! Немедленно! — вдруг встрепенулся и почти закричал Фло, увидев, что Ниамея прекратила подготовку к отлёту и теперь внимательно смотрит на него.

— Как только ты объяснишь мне, что, чёрт возьми, здесь произошло, Фло, — потребовала Ниамея, её голос снова стал жёстким, но теперь в нём не было гнева, только холодная настороженность.

— Пожиратели… — через силу, заикаясь, выдавил из себя Фло. Его снова начало трясти, как в лихорадке. Он судорожно вцепился в подлокотники кресла, словно боясь упасть.

— Там никого нет, Фло, — уже мягче, почти успокаивающе сказала девушка. Она слегка развернулась в кресле и указала рукой на основной тактический дисплей, куда специально для него переключила отображение текущих показаний со всех внешних сенсоров и маяков. — Смотри сам. На радаре чисто. И ловчие маяки молчат.

— Не там… — отрицательно замотал головой Фло, его взгляд метнулся к дисплею и тут же вернулся к чему-то невидимому перед ним. — Здесь… Они уже здесь! — повторил он, чуть повысив голос и указывая дрожащим пальцем куда-то в пространство вне мостика за панорамным иллюминатором.

Я кивнул, не отрывая взгляда от зияющей черноты ближайшего коридора, откуда, как мне показалось, и ушёл источник звука.

— Это точно не наши, — прошептал я в ответ Хотчкису, чувствуя, как внутри нарастает холодная, липкая тревога. Адреналин от долгого поиска и напряжения сменился острой настороженностью. Если бы это были кто-то из наших шести двоек, мы бы не только отчётливо слышали их шаги или работу инструмента по внутренним коммуникаторам скафандров, даже сквозь помехи… при такой предполагаемой близости наши коротковолновые рации почти наверняка установили бы хоть какую-то, пусть и прерывистую, связь. А в эфире, на все мои предыдущие призывы к остальным группам выйти на связь и доложить обстановку, по-прежнему царила мёртвая, непроницаемая тишина. Это молчание теперь обретало новый, зловещий смысл.

— Понятно, — Хотчкис чуть развернулся, прикрывая меня с фланга, его карабин был направлен в темноту коридора. Он говорил так же шёпотом, хотя мы и переговаривались по внутренней связи, но в его голосе не было паники, лишь жёсткая концентрация. — Значит местные обитатели.

— Думаешь это…

— Подельники Барнса, — предположил Хотчкис, и его слова заставили меня напрячься ещё сильнее. — Те, кто ждал его здесь, на базе. Его основная команда.

Я нахмурился, обдумывая его слова. В этом была своя, довольно неприятная логика.

— Барнс никогда не упоминал, что здесь есть кто-то ещё, — возразил я, хотя сам понимал слабость этого аргумента. Барнс вообще мало что успел рассказать.

— А зачем ему было об этом упоминать? — резонно заметил Хотчкис.

Для Барнса альянс с Маедой и её корпоративными силами был лишь тактическим маневром, временным щитом. Он не страдал наивностью и отчётливо понимал: как только они доберутся до вожделенного топлива и прочих ресурсов, хрупкое равновесие этого союза рухнет. Маэда, несмотря на свой корпоративный статус и выправку, после предательства Фогеля едва ли сохранила слепую веру в приказы свыше. Теперь ею двигали исключительно прагматизм и инстинкт самосохранения. Она согласилась на это шаткое перемирие лишь потому, что на кону стояло выживание — её и её людей. Но как только эта первостепенная задача будет решена, что помешает ей вспомнить о собственной выгоде и начать игру по своим правилам? Обретя доступ к припасам, она не имела бы ни малейшего резона подчиняться какому-то, особенно такому преступнику, как Барнс.