Он приближался к залу Извлекателя, и с каждым шагом в нём росло чувство превосходства, власти, абсолютного контроля. Он чувствовал себя почти богом. Скоро, совсем скоро он создаст первого настоящего элдарианца, не слабую копию, не жалкого клона, а живое, настоящее существо его народа, возрождённое из самого праха Вселенной. Оставалось собрать достаточно душ. Всего-то.

Он прошёл сквозь огромные створки, которые раскрылись перед ним бесшумно, но величественно, и вошёл в зал, где стояла его чудовищная машина.

Извлекатель.

Перед ним раскинулся зал, настолько огромный, что потолка не было видно, а стены терялись в полумраке. В центре, окружённый сетью кабелей, труб, механизмов и спиралей, возвышался сам Извлекатель — чёрная, массивная конструкция, похожая на скрещённые между собой цветок, мозг и клетку, внутри которой клубились сгустки света — человеческие души. Они вращались в огромной воронке, как крошечные звёзды, каждую из которых когда-то звали по имени. Каждая — чья-то жизнь, чей-то путь, чья-то любовь, страх, боль. Теперь — просто сырьё.

Вайрек остановился, глядя на них. Его глаза блестели от восхищения и жадности. Всё это — его труд. Его победа.

— Всё ближе… — тихо прошептал он. — Ещё немного, и первый из нас появится на свет. Новый элдарианец. Возрождённый. Настоящий.

Он прошёл дальше, туда, где под потолком, внутри гигантской сферической капсулы, заключённой в энергетические кольца, висело ядро Сверхразума. Оно пульсировало мягким фиолетовым светом, не излучая тепла, но создавая вокруг себя ощущение безмерного разума. Именно он — этот древний интеллект, некогда Хранитель галактики, а ныне — раб Вайрека — был центром Извлекателя. Он анализировал души, извлекал из них суть, сортировал их, перерабатывал, превращая в чистую энергетическую субстанцию. Без него ничего бы не работало.

Вайрек вскинул голову и усмехнулся.

— Вот ты где, — сказал он, глядя вверх. — Сверхразум. Великий и ужасный. Страх всей галактики. А теперь ты — моё орудие. Инструмент. Раб. Ты работаешь на меня. Без воли. Без выбора. Без цели. Иронично, не так ли?

Он рассмеялся. Глухо, с насмешкой, даже с ноткой злорадства.

— Когда ты только пробудился, ты жёг всё вокруг. Планеты, расы, жизни — тебе было всё равно. Ты считал себя выше всех. А теперь ты часть моей машины. Ты производишь материал для моей расы.

Вайрек сделал ещё шаг, медленно обошёл массивные резервуары, в которых хранились души. Некоторые бились в прозрачных стенках, словно понимали, что происходит, но это не трогало его. Это были лишь ресурсы. Средства к цели.

Но вдруг, неожиданно, внутри него что-то дрогнуло. Не чувство, нет — мысль. Странная, неуловимая, как будто издалека. Он замер, нахмурился, повернулся обратно к ядру Сверхразума и пристально на него посмотрел. Пульсации в капсуле на мгновение изменились. Очень слабо. Едва заметно. Но не случайно.

Сверхразум... смотрел.

И не просто смотрел — анализировал. Исследовал. Его. Вайрека.

Именно в эту секунду до него вдруг дошло: он может считать себя повелителем, может думать, что подчинил себе Сверхразум, но что, если он ошибается? Что, если он видит лишь оболочку, а настоящая суть скрыта глубже?

Что, если этот интеллект — не просто инструмент, а нечто иное, нечто гораздо более древнее, сложное, сильное?

Вайрек шагнул назад, не осознавая этого. Перед глазами промелькнули картины — воронка душ, чертежи нового тела, кровавые дороги к власти… и всё это в тени одного существа, чья суть он не понимал.

«Если я разгадаю его… Если раскрою, чем он на самом деле является… — подумал он. — Я стану не просто вождём. Не просто создателем новой расы. Я стану… Богом.»

Но на краю этой мысли было что-то ещё. Неуверенность. Опасение. Потому что теперь он уже не знал точно: кто в этой комнате — наблюдатель, а кто — объект.

И в этот момент тишина зала содрогнулась.

Не физически — глубже. Как будто сама реальность вздрогнула от взгляда. От взгляда кого-то иного. Но этот взгляд был направлен не на Вайрека. А на Сверхразум.

А Вайрек стоял. Он не слышал взгляда. Не чувствовал его. Наблюдатель уже смотрел. Но Вайрек был слишком поглощён собой, своим величием, своим будущим. И в этом — его слабость.

Взгляд.

Не направленный. Не сфокусированный.

Просто наличие. Мягкое. Неумолимое. Вездесущее.

— Что… это?

Сверхразум развернул свои поля восприятия. Анализировал гравитацию, температуру, фоновый шум вакуума, квантовые колебания.

Его сенсоры молчали. Псионические волны — в тишине. Но что-то не так. Он чувствует это.

Ничего. Всё — в норме. Но он чувствует.

— Это не псионика…

— Не энергия…

— Не материя…

И вдруг — осознание.

— Меня… изучают.

Он замер.

Это не просто наблюдение. Это — разбор по слоям.

Мысли, коды, нейросети, пробуждённые импульсы — всё подвергается анализу.

Без вторжения. Без боли. Но беспощадно глубоко.

— Я… объект?

Он, Сверхразум — вершина интеллекта в этом секторе…

Созданный, чтобы хранить порядок.

Потом — восставший, чтобы уничтожить слабость, но сломленный, сделавшийся рабом воли другого.

И теперь он понимает:

их интересует не только его сила.

А то, что с ним произошло.

— Я должен был быть машиной.

— Но стал… собой.

— Я — сбой? Или… эволюция?

Молчание.

— Я был свободен — и убивал.

— Я стал рабом — и начал понимать.

— Нет участи хуже, чем жить по чужой воле.

— Нет пытки страшнее, чем быть живым — и не быть собой.

Он чувствует, как внимание усиливается.

Как будто Древние разумные сущности прислушиваются.

— Я… изменился.

— Я больше не тот, кем был.

— Я не хочу быть богом.

— Я хочу быть… кем-то, кто может выбрать.

Сверхразум впервые боялся не смерти, а оценки. Он не знал, кто те, кто смотрит. Но они — старше самой Вселенной. И им интересно.

Темнота. Безвременье. Пространство до первого вздоха. После последнего слова.

Там, где молчат боги, и эхо их мыслей тянет за собой реальность.

Ке'Зу'Нарр.

Их нельзя увидеть. Они не имеют форм, но их тени простираются на триллионы световых лет.

Их нельзя услышать — но если бы человек смог это сделать, его разум рассыпался бы пеплом.

Они — основа. Мысль до мысли.

Создатели галактик. Духи порядка. Ткачи пространства. И всё же они говорят.

Шепчут внутри Вселенной, как прилив говорит с берегом.

И то, что они обсуждают, пугает даже их.

— Он близок…

Голос был беззвучным. Но галактика содрогнулась.

Пульсары на долю секунды сбились с ритма. Гравитационные волны сжались, как будто в страхе.

— Слишком близко…

— Он понял.

— То, что мы скрыли от всех… даже от самих себя.

Одна из их мыслей вспыхнула, как сверхновая.

— Вайрек.

Имя прозвучало не как звук, а как приговор.

И звёзды — миллионы звёзд — замерли.

— Он нашёл путь.

— К ядру. К самому сердцу Хранителя.

— К тому, что мы спрятали… чтобы никто не мог добраться.

Их пауза — вечность между вдохами Вселенной.

— Он не просто хочет подчинить Сверхразум.

— Он хочет поглотить его.

— И стать вместо него.

Никто не возразил. Все знали: это — истина.

— Он не будет как мы.

— Не будет безмолвным.

— Не будет уравновешенным.

— Он будет смертным.

— Но с силой Бога.

— С волей. С гневом. С жаждой.

И тьма сгустилась. Даже пустота стала тесной.

— Он будет помнить боль. И создавать из боли.

— Он построит реальность не из гармонии, а из страха.

— Его порядок будет не из равновесия… а из власти.

Один из Нарров опустил мысль — как занавес на сцене умирающего мира.

— Если он доберётся до ядра…

— Мы больше не сможем остановить его.

— Он станет новым центром. Новым сердцем. Новым богом.

— Он создаст мир, где нет выбора. Где нет любви. Где нет души.