— Нефе, это твоё ещё одно любимое лакомство, — фараон положил кусок на моё блюдо.

— А что это? — удивленно произнесла я.

— Жареный журавль…

Кратко ответил Каа, и сам стал вкушать, тоже его.

Я принюхалась, до этого момента, никогда не ела такой пищи. И потому откусила маленький кусочек и с аппетитом стала разжёвывать. Мне понравилось, и я откусила ещё, а потом ещё.

— Как только закончится сезон разлива Великой Реки, мы с тобой посетим Золотой Чертог[9]. Я хочу знать всё о твоем перерождении, — продолжил Пер О, напугав меня.

После всего удивительного, что увидела и узнала во дворце фараона, мне совсем не хотелось возвращаться в храм. Боялась, что фараон поймёт, что я не его Нефе и оставит меня там.

[1]Ченджит — накладной хвост, что был привязан к мужской набедренной повязке схенти, это был ритуальный знак фараона.

[2] У древних египтян была своя забава, похожая на современный боулинг. Они катали каменные шары по дорожкам. Разница лишь в том, что мы сбиваем кегли, а им необходимо было добросить шар до лунки, которая находилась в конце дорожки.

[3] В те времена врачом мог стать как мужчина, так и женщина. Кстати, древнеегипетские врачи назывались «суну» и у каждого была своя специальность.

[4] Всей семьёй за столом древние египтяне не собирались. Они ели, сидя за столиками, рассчитанными на одного-двух человек. Глава семьи трапезничал отдельно, его супруга отдельно — нередко в это время служанка причёсывала её и накладывала макияж. Детей вообще не пускали за столы — они сидели на полу.

[5] Пивные чаши в Древнем Египте— каменные, металлические и керамические. — тогда были вместимостью один-два литра. Взрослый египтянин в день выпивал в среднем две таких чаши.

[6] Описание изготовления пива и вина, взято из трудов учёных-египтологов.

[7]Настоящим же деликатесом считалось… свежее молоко. В египетскую жару надо было очень постараться, чтобы молоко не испортилось. Впрочем, кое-что любители молока придумали: неглазированные глиняные кувшины с крупными порами и интенсивным испарением. Горлышко этих кувшинов затыкали пучком травы, которая и работала пробкой, и — возможно — обладала бактерицидными свойствами. Так что шанс полакомиться молоком, а не простоквашей увеличивался.

[8] Журавлей, кстати, разводили — египтяне одомашнили четыре их вида. Жареные журавли считались деликатесом.

[9]Золотой чертог Хатхор, богини любви: самый сохранившийся храм во всем Египте в наше время.

Египет 2900 год до н.э. Тинис, дворец фараона, прошло 4 месяца, закончился сезон разлива Нила[1].

Все дни, что прожила я во дворце фараона меня окружили заботой и преклонением. Фараон проводил со мной почти каждый день, мы вместе вкушали пищу, он учил меня играть в попадание каменного шара в лунку, он показал и даже продемонстрировал мне свою гордость, боевую колесницу, на которой он победил уже не одного врага Та-Кемет[2].

Меня одевали в красивейшие одежды, лучшие украшения даровал мне Каа, я была обласкана всеми кто окружал меня. Потихоньку, несмело я привыкала к такой жизни. Мне понравился Каа, а он был мудрым, добрым ко мне. Он казался мне самым сильным и красивым.

В один из дней, когда я играла со своими любимыми кошками. Маленький котенок подрос и его сил уже хватало повалить меня на горячий песок, и я слегка оцарапала локоть. Что бы смыть песок с ранки, я отправилась в тенистый уголок сада, невдалеке от клетки.

Неожиданно я застала там самого Каа, и к моему удивлению поблизости не было слуг и охранников. Он сидел грустный, печально опустив голову. Его глаза были устремлены на маленький журчащий ручеек.

Я замерла, боясь потревожить доброго ко мне человека. Набежавший ветерок, чуть потрепал мои уже немного отросшие волосы. Пер О хотел, чтобы они отросли и были длинными, как у его любимой жены.

Фараон поднял голову и глубоко вздохнул, после чего повернулся в мою сторону. На его губах появилась улыбка.

— Моя Нефе, иди сядь со мной рядом, — он чуть подвинулся и показал рукой где мне присесть.

Я так и сделала, но сама не знаю почему, руку положила на руку Каа.

— Почему ты грустишь? Что тебя печалит? — мне было жаль его.

— Сегодня день моего рождения… — грустно проговорил он в ответ.

— И что из этого, заставляет тебя грустить?[3]

— Пока ты была со мной, ты наполняла этот день радостью. На твоей далёкой родине, в этот день веселились и праздновали…

Каа с надеждой на меня посмотрел.

— Так давай будем праздновать… Жаль только я не помню как…

Я немножко смутилась, не зная как порадовать Пер О. Мне казалось, что у него всё есть. Ну, всё-всё, что только я могла себе представить.

— А ты моя Нефе хочешь праздник? — в глазах фараона вновь появилась надежда.

— Да, великий, — мотнула я головой.

— Хорошо, устроим праздник в честь восхода Сириуса[4], — фараон встал и направился к двери внутрь дворца.

И фараон устроил праздник, и я впервые увидела столько всего для меня необычного.

Фактически, официально я была ещё никем, до того как фараон и его приближённые убедятся, что я и есть его переродившаяся жена. Мой статус был ещё не признан верховными жрецами, да и самим фараоном. И потому, быть рядом с ним на празднике я не могла.

И потому праздник я наблюдала с лучшего места, но вдали от Каа.

Во дворце готовились к торжеству, фараона облачали в праздничные, церемониальные одеяния. Слуги убирали его волосы под корону и наносили Уаджет[5]. Я же всё это время крутилась рядом, с любопытством за этим наблюдая. Я радостно, воодушевленно от предстоящего праздника, болтала без умолку. Детство было во мне в полном разгаре, мне шёл девятый год.

— Каа, а зачем всё это? — я ткнула пальцем в его корону на голове.

Фараон вопросительно выгнул бровь, а я продолжила.

— Зачем ты прихорашиваешься? — я засмеялась.

— Чтобы нравиться, чтобы все восхищались, — он ответил с улыбкой.

— Все и так знают, что ты великий… А мне ты больше нравишься без вот этого, — тут я чуть ли не ткнула пальцем в его нарисованное краской око Гора — Уаджет.[6].

— Пусть увидят своими глазами, так станет очевидно, — он был терпелив со мной.

— Тогда пусть Охан не стоит с тобой рядом, — произнесла я простодушно.

— Он выше, — пояснила я.

Фараон улыбнулся шире, и повернув голову посмотрел на побледневшего охранника. Тот уже успел поправиться и вновь приступил к службе.

— Охан, даю тебе новую должность. Теперь ты отвечаешь за маленькую великую царицу. Будешь служить ей и днем и ночью, — проговорил Пер О.

— И если для охраны этой непоседы, будут нужны ещё люди, бери хоть мешу[7], — добавил фараон и встал.

В сопровождении охраны и приближённых, Каа направился на торжественный выход из дворца. На площади собралось множество людей, они все шумно приветствовали фараона Верхнего и Нижнего Египта, громко произносились один за другим титулы повелителя Та-Кемет.

Проводив его взглядом, я повернула голову к Охану и проговорила:

— А что такое меша? А кто это непоседа?

Охан смотрел на меня и молчал, я подняла вопросительно бровь и подала плечами, как бы вопрошая, что не так.

Охранник пытался, но так и не смог сдержать улыбку.

— Великая, — он склонился.

— Моё имя Нефе, запомни это Охан, — я тоже улыбнулась.

Охан и ещё трое охранников проводили меня в небольшой красивый палантин, я села в него. И тут же четверо слуг подняли его и медленно понесли в сторону начинающегося праздника. Я восторженно наблюдала за происходящим, увиденное было впечатляющим.

[1]Календарь Древнего Египта основывался на трех сезонах — разлив, посев и жатва. Каждый сезон включал в себя 4 месяца по 30 дней и к 12 таким месяцам добавлялись 5 дней, что в конечном счете давало 365 дней в году.

[2]Жители Древнего Египта называли свою цивилизацию «Та-Кемет» или «Чёрная земля».