В деревне Озеро, расположенной на шоссе Слуцк — Минск, бухгалтером в бывшей МТС работал Емельян Матвеевич Курбыко. Каждое утро аккуратно приходил на работу, целый день просиживал за бумагами, а вечером возвращался домой. Дела свои он держал в ажуре, — ни одна, даже самая строгая комиссия не могла к нему придраться. Немец — шеф станции, превращенной в ремонтные мастерские, иногда с улыбкой говорил Емельяну Матвеевичу:
— Ты бы и в Германии был на хорошем счету.
Этот «аккуратист», не раз получавший благодарности от оккупантов за образцово налаженный бухгалтерский учет, руководил в деревне Озеро крупной подпольной организацией, выполнявшей ответственные задания командования бригады имени Рокоссовского. Кроме Емельяна Матвеевича в подпольной организации состояли: его жена Стефанида Никитична, бывший работник райисполкома Иван Антонович Лукашевич, Наполеон Фелицианович Ридевский и другие. Однажды подпольщики получили задание провести разведку в гарнизоне Королево, где находился крахмальный завод. Емельяну Матвеевичу не стоило труда упросить оккупационные власти о включении его в комиссию по проверке бухгалтерии предприятия. Такого придирчивого, дотошного ревизора было поискать. Он изучал каждую бумажку, пересчитывал цифры на счетах, допоздна засиживался в Королеве, а нередко и оставался там ночевать. По «делам службы» ходил на дом к рабочим и служащим завода. Доставали пропуска в Королево и приезжали на завод за крахмалом Стефанида Никитична, Иван Антонович Лукашевич. Подпольщики переслали командованию отряда имени 25-летия Октября точную схему укреплений и сторожевых постов вражеского гарнизона, график смены караулов; сообщили, в каких домах живут гитлеровцы, сколько их, какое у них оружие. Все это дало возможность партизанам нанести мощный удар по королевскому гарнизону. При этом было уничтожено свыше пятидесяти гитлеровцев, взорван завод, а крахмал роздан местному населению. Начальник штаба отряда И. Ф. Егоров, руководивший боем, прислал Емельяну Матвеевичу Курбыко записку: «Благодарим за помощь».
Группа Курбыко была связана и с минским подпольем. Емельян Матвеевич, его жена Стефанида Никитична и другие члены организации часто бывали в Минске. Это они установили связь с братьями Мартыновскими, которые работали в фотографии, принадлежащей «генеральному комиссариату Белорутении». Через озерских подпольщиков Мартыновские передали в бригаду десятки фотографий немецких чиновников и предателей, снимавшихся на различные удостоверения и пропуска. Фотоснимки с подробным описанием, где тот или иной оккупант работает, пересылались в органы нашей контрразведки.
Однажды в Москву из партизанской зоны прибыл самолет с необычным грузом — мешками, наполненными советскими и немецкими деньгами, облигациями займов, банковскими бумагами. Все это было доставлено из Дзержинского банка. Смелую операцию по изъятию ценностей провели партизанские связные, которым удалось привлечь на свою сторону бывшего управляющего банком Бондаренко. Партизаны произвели настоящий переполох не только в Дзержинске, но и в Минске. В районный центр понаехало много ответственных чиновников из «генерального комиссариата», полицейских. Немало местных гитлеровских чиновников были смещены со своих постов и в наказание направлены на фронт.
Бывший управляющий банком Бондаренко, оказавший содействие партизанским связным, пришел в отряд и хорошо зарекомендовал себя в боях. Он был назначен командиром взвода.
Агентурной разведкой руководил особый отдел во главе с Александром Пупейко. Смелый и отважный чекист, он умело подбирал людей, расставлял их на важнейших участках, сам нередко пробирался во вражеские гарнизоны. В Москву регулярно шли радиодонесения об обстановке в районе, о перебросках немецких войск по железной дороге Брест — Москва.
В бригаде существовало правило: «Каждый командир ведет разведку». Разведчиков высылали отделения, взводы, роты, отряды; при штабе бригады находились взводы пешей и конной разведки. За каждым из четырнадцати вражеских гарнизонов, окружавших станьковский лес, было установлено постоянное наблюдение. Стоило фашистам предпринять вылазку в соседние деревни с целью грабежа, как об этом тотчас же доносилось в отряды. Партизаны быстро давали отпор грабителям.
Искусным разведчиком зарекомендовал себя молодой партизан Илья Прокопенко. Хорошо владея немецким языком, он переодевался в форму гитлеровского солдата и уходил на задания. Илья неизменно приносил важные сведения. Как-то командованию бригады потребовалось достать «языка». Сделать это вызвался Прокопенко. Переодевшись в немецкую военную форму, он с пятью партизанами ночью вышел к станции Фаниполь. Бойцы незаметно подобрались к вражескому дзоту, прикрывавшему подступы к железной дороге. Возле дзота взад-вперед прохаживался часовой. Прокопенко поднялся с земли и окликнул солдата по-немецки: «Как пройти поближе к станции? Заблудился, черт возьми». Потом смело приблизился к огневой точке. Илья о чем-то переговорил с часовым, попросил у него закурить и, улучив удобный момент, прикончил гитлеровца кинжалом. Партизаны ворвались в дзот. Там спали четыре солдата. В штаб бригады были доставлены четыре «языка» и их оружие. За этот подвиг Илья Николаевич Прокопенко был удостоен ордена Красной Звезды.
Не уступал в смелости Прокопенко и другой разведчик-партизан Бурак, местный житель, который знал в районе каждую тропинку, каждый кустик. У этого бесстрашного бойца в любой деревне находились знакомые. Выполняя задания, он иной раз пропадал по трое-четверо суток, обходил до десятка деревень и рассказывал обо всем виденном и слышанном с такими подробностями, что у командира после беседы с разведчиком возникало чувство, словно он сам только что объехал весь район. Рокоссовцы — связные и разведчики часто навещали и соседние районы.
Командир бригады Николай Юльянович Баранов был постоянно связан с командирами бригад имени Ворошилова — Василием Григорьевичем Еременко и имени Чапаева — Николаем Анисимовичем Шестопаловым, обменивался с ними оперативными разведданными. Дзержинская, узденская и копыльская бригады нередко помогали друг другу, наносили совместные удары по врагу. Они вместе действовали на железной дороге во время «рельсовой войны», сообща громили крупные вражеские гарнизоны, нападали на автоколонны противника. Минский обком поддерживал их боевую инициативу, одобрял планы совместных операций.
Очень удачно провели бой эти бригады на шоссе Минск — Слуцк 14 декабря 1943 года. Накануне связные доставили сообщение о том, что из Минска в Слуцк собирается выехать автоколонна в сопровождении двух броневиков. Баранов, Шестопалов и Еременко в тот же день встретились и решили общими силами организовать на шоссе мощную засаду. К утру 14 декабря партизаны замаскировались в снегу у дороги. В десять часов показалась колонна из семидесяти грузовиков. Впереди и сзади ее шло по броневику. Партизаны не открывали огня до тех пор, пока вся колонна не втянулась в «огневой мешок». Первым ударил из противотанкового ружья по бронеавтомобилю Н. Ю. Баранов. Это был сигнал к открытию огня. В тот же миг заухали другие противотанковые ружья, затрещали пулеметы и автоматы, полетели гранаты. Запылали броневики и многие грузовые машины. Солдаты из охраны прыгали на землю и сразу же попадали под свинцовые очереди. Лишь немногим гитлеровцам удалось открыть ответный огонь. С криками «ура!» партизаны устремились к дороге и вскоре уничтожили всю охрану. На снегу осталось около сотни трупов вражеских солдат и офицеров. Были сожжены все автомашины.
В этом бою погиб командир роты Слицкий, который; первым поднялся в атаку, увлекая за собой остальных бойцов. Народные мстители с воинскими почестями похоронили отважного командира. В целом же наши потери были незначительными.
Бригада имени Рокоссовского располагалась невдалеке от железной дороги Брест — Москва, которую гитлеровское командование рассматривало как главную магистраль, питавшую всем необходимым группу армий «Центр». Это хорошо понимали и рокоссовцы. Наносить удары по дороге они считали одной из важнейших своих задач. В бригаде было около двадцати боевых диверсионных групп. Подрывники ни днем ни ночью не «слезали» с «железки». Бригада постоянно требовала у штаба соединения все новых и новых партий взрывчатки и приспособлений для взрыва. Их просьбы, как правило, удовлетворялись. Обком и штаб соединения придавали исключительно важное значение подрывной работе на центральной белорусской магистрали.
