В 1942 году Недбальский, Гречухин, Фалькович и другие подпольщики готовили побег группы советских военнопленных из лагеря, находившегося на окраине Плещениц. Гитлеровцам удалось раскрыть этот план и арестовать патриотов. Фашисты пытками старались вырвать у подпольщиков имена тех, с кем они были связаны, от кого получали задания, — патриоты не проронили ни слова. Ранним декабрьским утром узников повели на расстрел. Недбальского увезли на машине отдельно и зверски замучили. Остальных девять человек — пять женщин и четырех мужчин — связали веревкой и повели на окраину городка, где был вырыт огромный ров, возле которого гитлеровцы расстреливали партизан. Гречухин запел революционную песню, ему подпевали товарищи. Каратели сделали последнюю попытку заставить говорить подпольщиков, но и перед лицом смерти они продолжали хранить молчание. Тогда палачи стали по одному отвязывать узников, срывать с них одежду. Когда гитлеровцы подвели ко рву Ольгу Никоновну Фалькович, она крикнула: «Развяжите и мужа! Я хочу умереть вместе с ним!» В ответ солдат ударил ее прикладом по голове, а потом добил выстрелом. К яме подвели полураздетую Надежду Далидчик, отвязали Павла Фальковича и стали его раздевать. Подпольщик решился на последнее средство — развернулся и со всей силой ударил фашиста, сбил его с ног и бросился бежать. Гитлеровцы от неожиданности растерялись, начали беспорядочно стрелять, но не попали. Далидчик, видя, что палачи не обращают на нее внимания, тоже побежала в лес. Обоим удалось спастись.
Оставшиеся в живых подпольщики жестоко мстили врагу за гибель своих товарищей. В феврале 1943 года фашисты напали на след Марии Соколовской и арестовали ее. Почти две недели они изощрялись в пытках. Мария была беременна; гитлеровцы жгли ей живот раскаленной сковородкой, ломали руки и пальцы, вырывали пряди волос, били плетями, а затем посыпали раны солью. Но женщина не проронила ни слова. О допросах и пытках сообщали подпольщикам их товарищи, устроившиеся по заданию организации на службу к врагу, — секретарь полиции Н. Ильич и работавший переводчиком артист театра имени Янки Купалы Бариев.
Каждый день Дмитрий Кучинский получал тяжелые вести о пытках своей жены. Ильич при встрече с ним передавал: «Не сказала ни слова», «Молчит», «Все по-прежнему». Гитлеровцы установили за ним слежку, но он не мог уйти в партизаны, так как думал, что этим шагом вынесет смертный приговор Марии. А та говорила фашистам, что с мужем живет плохо, что он о ее делах ничего не знает. 12 февраля палачи расстреляли мужественную подпольщицу. Перед смертью она крикнула фашистам: «Вы захлебнетесь нашей кровью! Близится время, когда ни одного из вас не останется на нашей земле!..»
Выстрел оборвал ее последние слова.
Вместе со взрослыми активно боролись с оккупантами и подростки. В подпольной группе Петра Ивановича Адамовича роль связной выполняла пионерка Зина Ивановская. Она часто ходила в партизанский отряд «Борьба», носила туда боеприпасы, добытые в гарнизоне, а оттуда доставляла листовки и другую антифашистскую литературу. В марте 1943 года фашисты схватили Зину, когда она возвращалась в Плещеницы из деревни Ольховка, куда ходила на связь с партизанами. У нее нашли пачку листовок. Гитлеровцы долго пытали подпольщицу, а потом в бессильной злобе затравили собаками.
Гордостью и печалью наполнилось сердце, когда я слушал рассказ о подвигах своих друзей! В невероятно трудных условиях оккупации, когда каждую секунду грозила смерть, коммунисты сумели поднять население и повести его за собой. В районе было создано десять подпольных партийных организаций, в которых насчитывалось 80 членов и кандидатов партии. Эти организации возглавили самые смелые и бесстрашные товарищи — В. Рабецкий, П. Далидчик, О. Смольник, В. Кашников, Попок, Адашкевич и другие.
Созданная в октябре 1942 года партизанская бригада «Народные мстители» к моему приезду состояла из 1200 человек. По соседству с бригадой действовал отдельный отряд имени Калинина из 300 бойцов. Бригадой командовал Василий Трофимович Воронянский, а комиссаром был Василий Васильевич Семенов. К концу сентября 1943 года партизаны очистили от врага всю территорию района, лишь в Плещеницах оставался крупный гарнизон. На меня произвели большое впечатление высокая выучка и крепкий боевой дух партизан, — во всем этом чувствовалась рука армейского командира.
— Живем по-армейски, — сказал в беседе со мной один боец, как бы подводя итог моим впечатлениям.
— Без дисциплины нельзя, — говорил Василий Трофимович Воронянский. — Дисциплина нужна как воздух.
Воронянский относился к числу тех командиров, которые прошли большую школу боевой и идейной закалки еще при жизни Ленина. Василий Трофимович был прост и доступен людям, скромен и чуток. В то же время его отличала высокая командирская требовательность, но он никогда не повышал на подчиненных голоса, даже если они и допускали ошибки, воздействовал на партизан убеждением.
Воронянский пользовался среди партизан непререкаемым авторитетом. Любые его распоряжения выполнялись безоговорочно, точно и в срок. «Мы за своим командиром пойдем в огонь и в воду», — этими словами бойцов о Воронянском было сказано все.
Василий Трофимович родился в селе Диканька на Полтавщине и очень гордился тем, что является уроженцем «гоголевских мест». Многие главы из произведений великого писателя комбриг знал почти наизусть. В минуты отдыха партизаны нередко рассаживались вокруг командира и слушали его рассказы о Тарасе Бульбе и запорожских удальцах, о похождениях Чичикова и ссоре Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичей… Воронянский воевал против польских захватчиков в 1920 году, дрался с японскими самураями на Халхин-Голе. В 1927 году вступил в члены Коммунистической партии. Великая Отечественная война застала его на западных рубежах нашей страны в должности командира отдельного батальона связи. Майор Воронянский быстро ориентировался в сложной, постоянно меняющейся обстановке и в любых условиях обеспечивал связью штаб армии, которая вела неравный бой с врагом. Почти весь личный состав батальона связи вышел из строя. Василий Трофимович с горсткой бойцов оказался в тылу противника.
— Советский воин всегда остается воином. Будем бить врага в его тылу, — сказал он своим подчиненным.
Воронянский связался с коммунистами Логойского района, с минскими подпольщиками и вместе с ними создал партизанский отряд. В 1942 году Василий Трофимович со своим отрядом «Мститель» перебазировался в Плещеницкий район, где возглавил бригаду «Народные мстители».
Под стать Воронянскому был и комиссар бригады Василий Васильевич Семенов, невысокий крепыш с голубыми глазами. Командира партизаны ласково называли «батей», «отцом», а комиссара — «душой бригады». Мне приятно было познакомиться с этими людьми, слушать их толковые доклады о положении дел в бригаде, о планах новых боевых операций.
Смотришь на них, и тебя охватывает чувство гордости за нашу партию, которая умеет растить и закалять таких бойцов.
Незадолго до моего приезда, 17 августа, бригада провела смелую операцию по разгрому вражеского гарнизона в районном центре Плещеницы. Партизанские разведчики достали подробный план укреплений, получили точные данные о численности и вооружении противника. Гитлеровцы сильно укрепили гарнизон: вокруг городского поселка соорудили более 10 дзотов, отрыли окопы и возвели проволочные заграждения на подступах к зданиям жандармерии и полиции, складам боеприпасов и продовольствия.
16 августа 1943 года у командира бригады В. Т. Воронянского собрались на совещание командиры В. В. Семенов, Д. И. Копанев, А. Ф. Соколов, В. И. Еськов, Красненков, Е. Ф. Волостных, Н. Галаганюк, А. М. Филатов, П. И. Ларин, Ф. С. Кузнецов и другие. Василий Трофимович достал кисет, свернул самокрутку, дал каждому по щепотке самосада. Закурили. Комбриг переводил испытующий взгляд с одного командира на другого, как бы читая мысли каждого. Командиры оживленно переговаривались.
— Ну, орлы, кончай курить! — скомандовал Воронянский. Поправив усы, кашлянул, чтобы привлечь внимание.
