— Чего задумала?

— Хочу поискать Зосю с помощью зеркала.

— Да ты шо? — ахнула тэрэнька. — Думаешь она с той стороны??

— Предполагаю и собираюсь в том убедиться. А ты помолчи. Не лезь под руку. И сыча придержи.

— Да он у Порфирыча, на чердаке. Как мамашка вернулася — сразу слинял.

— Отлично. Пусть там и остается.

Таня набросила на плечи палантин, с трудом натянула перчатки. Попросила тэрэньку набрать проточной воды, чтобы потом обмыть стекло.

Когда Валюха умчалась, Таня чуть кивнула своему отражению и легонько коснулась зеркала, невидимыми линиями прочертила на нём символ призыва, положила на него ладони и стала ждать.

Сосредоточиться как следует на процессе получалось плохо — разглядывая себя, Таня заметила отросшие корни волос, требующие срочной прокраски. И небрежность линии бровей. И морщинку на переносице. Что-то она запустила себя. Надо бы записаться к косметологу, да и в бассейн неплохо бы…

Подобные мысли были совершенно не свойственны ей во время работы, и это означало, что она начала входить в образ Зоси.

В отражении тоже начали происходить перемены — оно внезапно помутнело, а потом сквозь пелену стали проступать Зосины черты.

Таня отняла руки от стекла, приветственно помахала подруге. Но Зося не повторила жест, наоборот потрогала поверхность зеркала, постучала по ней несмело, в потом затарабанила с силой.

Таню она не видела, смотрела сквозь неё.

За спиной у Зоси был коридор, уходящий в темноту. Больше Тане не удалось ничего разглядеть, хотя она прильнула к самому стеклу.

— Зося! — шепнула Таня едва слышно. — Зося! Ты меня слышишь?

Зося странно дёрнулась, зашарила глазами по зеркалу, будто и правда искала её. Однако увидеть Таню она так и не смогла и, сгорбившись, побрела по коридору. Чем дальше уходила девушка, тем сильнее менялась её фигура, волосы повисли нечёсаными космами, ноги и руки удлинились.

— Ну шо там? — зеркалу сунулась тэрэнька и изображение пропало.

— Ничем порадовать не могу, — Таня зачерпнула из поднесенной мисочки воду и побрызгала на стекло, завершая ритуал.

— Углядела хоть её?

— Углядела.

— И шо? Ну?!

— Зося в зеркальном коридоре. В плену.

— Всё-таки тама! — Валюха немедленно запричитала, и Таня поморщилась.

Голова болела до сих пор, и каждый звук шурупом ввинчивался в мозг.

— Помолчи. Иначе за себя не отвечаю.

— Ох, жалко хозяюшку! — заходилась кикимора, проигнорировав Танину просьбу. — Так мы с ней хорошо спелися! Так подошли друг дружке! Что же теперь — мне новую искать? К Андрюхе ни за что не вернуся!

— Прекрати завывания! Будешь мне помогать.

— К-как помогать? Я в зеркало не полезу! Нельзя мне туда! Сожреть! Обратно не выпустит!

— Толку от тебя там… — Таня потёрла виски. — Кроме шума — ничего полезного…

— Чегой-то — ничего? — обиделась Валюха, но Таня тут же её заткнула.

— Слушай внимательно. Я потусуюсь здесь под видом Зоськи. Чтобы её мать не дёргалась и в полицию не пошла. Незачем ей знать правду.

— Под видом хозяйки? — оживилась тэрэнька. — Дак морочь долго не держится.

— У меня продержится. Не волнуйся. Да и видеться мы будем редко. У матери работа, у меня тоже. Наплету чего-нибудь правдоподобного, чтобы не волновать.

— Не совестно матери врать-то? — всхлипнула кикимора.

— Это кто у нас такой жалостливый выискался? — нахмурилась было Таня, и Валюху словно сквозняком сдуло.

Почти сразу из кухни донеслось звяканье посуды, зашумел на плите чайник, и слащавый голосок тэрэньки позвал Таню «угоститься».

Хозяйкой Валюха была хорошей — из муки, что привезла Зосина мать, моментально соорудила парочку толстых золотистый оладий, подала к ним варенье и засахарившийся мёд.

— Больше двух тебе вредно! Фигуру нужно блюсти! — заявила нахальная кикимора, подавая Тане тарелку.

Но Таня проигнорировала ехидный намёк — обдумывала увиденную в зеркале картинку.

Предположение Чуры подтвердилось — Зося прочно увязла в зеркальной ловушке.

И случилось всё в особняке — Таня готова была поручиться за это. Пропавшая девочка тоже находилась у сестёр. Это стопроцентно. Близняшки уверились в собственной неуязвимости. Потому и решились на похищение. И на одном ребенке точно не остановятся.

Но напрягло Таню не только это.

Зося постепенно менялась!

И если не поторопиться — будет поздно. Спасти её не удастся.

Таня не сомневалась в собственной силе, но не имела ни опыта, ни достаточных знаний о том, как противодействовать ночнице и подобным ей существам.

Заявиться открыто и дать сестрам бой было неосмотрительно и глупо — с порождениями ночницы следовало действовать хитростью и обманом. Кроме того, Таня не была до конца уверена — обе ли сестры поражены чернотой или всё же одна?

Ночницу могла усмирить колыбельная песня знатки. Причём даже невольной знатки, не подозревающей о своей силе. По всей видимости, Зося была именно из таких, не зря же сестры открыли на неё охоту!

Их ловушка сработала.

И теперь ужасное превращение грозило и Зосе.

Несмотря на серьёзность ситуации, Таня решила не спешить и тщательно продумать. В особняк идти ей всё равно придётся, поскольку Зосю можно попытаться вытащить лишь из того зеркала, в которое её затянуло.

Рассеянно ковыряя вилкой оладьи Валюхи, Таня пересмотрела план действий. Но к, сожалению, не знала наверняка — как лучше обезвредить сестёр.

Таня подумала было о Чуре. Но тут же отмела эту мысль. Чтобы пообщаться с ней, придётся воспользоваться картиной. А у Тани на картину были другие планы.

Бабка! Вот кто сможет ей помочь! Ей нужен совет бабки, от которой получила знания и силу вместе с картиной и приживалкой.

Таня подозревала, что той больше нет в мире живых, и это означало, что придётся обратиться к ритуалу вызова. Если его провести неправильно, если растеряться и сбиться — всё может окончиться фатально. И всё же попробовать необходимо, ведь без этого она не сможет помочь ни Зосе, ни похищенной девочке. Не сможет предотвратить другие похищения.

Ситуация осложнялась еще и тем, что вызов следовало проводить на погосте. А Таня даже не знала, где находится бабкина деревня, поскольку в прошлую поездку так и не смогла её найти.

Значит опять придётся действовать через картину. При мысли об этом внутри неприятно поскреблось. После картины она как беспомощное бревно. Что, если она не сможет завершить ритуал как нужно? Что, если она останется в картине, как Зося в зеркале? Кто будет её вытаскивать оттуда? К тому же неизвестно как отреагирует на призыв бабка…

Риск был очень велик, и чем дольше Таня думала об этом, тем сильнее хотела всё бросить.

Но оставить без помощи Зосю и ребёнка она не могла. Никогда не простила бы себе этого.

Приняв окончательное решение, Таня сообщила о нём тэрэньке. Для проведения ритуала ей требовалась помощница. А просить о том Томочку-Тонечку было нельзя, поскольку те были бабкиным наследством и в критический момент могли сыграть против.

Валюха что-то истерически кричала, но Таня стремительно покинула квартиру. Она уже настроилась на предстоящий ритуал и собиралась привезти картину к Зосе.

План Тани оказался неосуществимым — картину невозможно было вынести из квартиры. Возле порога рама раскалялась в руках и начинала дымиться, и после нескольких тщетных попыток, Таня сдалась, испугалась, что картина может сгореть.

Она задумала было спустить её с балкона, но Томочка-Тонечка не дала, крутилась под ногами, зудела комаром, что картину тревожить нельзя.

Что та уже вросла в Танин дом и вынести её — означает вырвать с корнями, разрушить силу.

— Тебе её в наследство передали! Вот ты её сюда и смогла принести. А теперь что же — избавиться хочешь? Картина без места погибнет.