Демонстративно перешагнув через лежащие на ковре джинсы, Зося достала из кармашка пижамы Танину визитку и сунула под шкатулку на трюмо.

Кофта вместе с плечиками тут же упала на пол, тэрэнька охнула и шумно потянула носом воздух.

— Ох, пахнет-то как! Древесный аккорд. Гурманский аккорд. Цветочно-фруктовые оттенки… Клубника, сладкая вата, жжёный сахар, пихтовый бальзам… — забормотала Валюха, принюхиваясь. — Они. Точно они! Я бакары ружи из всего выделю! Дай! Дай скорее! ХочуХочуХочу!

— Это от карточки пахнет. Я с подругой встретилась, это её парфюм. Отвратительный, кстати.

— Отвратительный? Много ты понимаешь в ванюте! Так пахнут роковые женщины! Хочу себе такой же! У меня от него кружение и мурашки!

— Эти духи сейчас редкость. Винтаж. Очень дорогие.

— У подруги попроси. Хоть капелюшечку пускай отольет. А я пока карточку себе приберу, в кармашек нагрудный. Чтобы дышать — не передышать!

— Забирай. Я только телефон перепишу.

— Что это за подруга, если телефон не помнишь?

— Мы давно не виделись. Случайно встретились. Она мне поможет разобраться с близняшками… — Зося пересказала Валюхе всё, что узнала от Тани. Потом добавила и про странную бабку, которая выглянула из пустующей соседской квартиры.

— Завелось там что-то. Бабкой просто могло прикинуться. А пришло через перевалку. Вот мы у Порфирыча всё вызнаем. И про Петьку твоего. И про старуху. Он как раз к супу прийти обещался. Суп! Ох, память моя девичья! А всё ты со своими духами! — тэрэнька с топотом унеслась на кухню, и Зосе пришлось наводить порядок самой.

Раскладывая вещи по полкам, она вдруг подумала о том, что Порфирычу удается беспрепятственно проходить к ним в квартиру, минуя рассыпанную соль. Интересно — почему так? Это нужно обязательно выяснить, чтобы пересмотреть защиту. А еще нужно купить семена льна и дрякву-цикламен!

Выходить никуда не хотелось, но не пошлёшь же в магазин кикимору или сыча.

Вздохнув, Зося натянула любимые, испытанные временем, джинсы, сменила футболку и, стянув волосы в небрежный хвостик, на цыпочках, чтобы не привлечь внимание Валюхи, покинула квартиру.

После магазина Зося решила прогуляться до особняка близняшек — хотя бы издали посмотреть на него. Вдруг ей всё же удастся увидеть там Петьку? А еще лучше — поговорить с ним.

Нынешний день выдался для Тани очень загруженным.

Она провозилась с клиентами почти до самого вечера и сильно устала.

Случаи были несложные, но хлопотные. Словно сговорившись, ей попадались упёртые дамы, и одним лишь психологическим воздействием на них ограничиться не удавалось.

Подробно и обстоятельно разъяснив каждой возможные тяжёлые последствия от спонтанных и необдуманных решений и так и не встретив понимания, Таня перешла ко второму этапу — предложила клиенткам обманку, пузырёк с безобидным содержимым, присовокупив к нему инструкцию о том, по сколько капель нужно добавлять в питьё объектам, чтобы активизировать приворот. Капли нужно было принимать обеим сторонам — Таня настаивала на этом. Это требовалось для того, чтобы объекты влюблённости не опостылели своим обожательницам.

О том, что в пузырьке обманка, знали лишь Таня да Томочка с Тонечкой. А настоящей задачей капель являлось охлаждение пыла настырных дам.

Приворот — штука очень опасная, и принимать претензии да разгребать последствия несчастливых союзов Таня не собиралась.

Перед тем, как начать сеанс, она внимательно просматривала каждую клиентку с подобными запросами, желая убедиться — блажь ли привела ту к ней или серьёзная одержимость. В первом случае помогали капли обманки с начиткой на отвод. Во втором — долгая и сложная работа.

Подобная услуга претила Тане, но, к сожалению, была одной из самых востребованных. Поначалу она собиралась совсем убрать приворот из прайса, но, поразмыслив, решила, что лучше пусть жаждущие заказать его идут к ней, чем к каким-нибудь шарлатанкам, способным поломать людские судьбы.

Рассказ Зоси о пережитом в Патрикевичах, в лесу и у Андрея Таня восприняла с сочувствием и пониманием. Поскольку уже несколько лет знала о существовании иной реальности, и даже бывала в ней.

После завершения учёбы, Таня выпросила у матери старенький автомобиль и поехала по деревенькам, мечтая о встрече с тёмным, потаённым, необычным. Маршруты выбирала хаотично, лишь изредка сверяясь с картой. Чаще всего такие визиты заканчивались ничем — местные игнорировали назойливую девицу, а то и открыто проявляли враждебность. И всё же Таня упорно продолжала попытки. Её будто бы подталкивало и направляло что-то. До тех пор, пока в одну из вылазок не привело почти в необитаемую деревеньку в глухом углу белорусского приграничья.

Таню приняла древняя бабка и, выслушав просьбу, предложила остаться на недельку. Бабка была так стара, что почти не вставала с лежанки. За неё всё пришлось делать Тане. Девушка навела порядок в единственной комнате, собирала ветки для растопки, пыталась научиться управляться с печкой, чтобы прогреть дом. Сентябрь в тот год выдался тёплый, но в доме было сыро и зябко.

В деревне не было ни удобств, ни связи, но Тане всё нравилось. Она испытывала странное умиротворение и радость.

С бабкой они почти не разговаривали, та только отдавала указания — что и как нужно сделать. Питались тоже Таниными запасами — перед поездкой девушка предусмотрительно загрузила в машину воду в бутылках и рюкзак, забитый «сухпайком».

В последний вечер бабка подозвала Таню, показала рукой в угол на потемневший прямоугольник картины в узкой деревянной рамке и попросила, чтобы Таня её сняла. Таня послушалась, приняв картину за икону. Однако она ошиблась — сквозь слой копоти и пыли слабо проглядывал какой-то пейзаж.

Картину бабка подарила Тане в качестве платы за помощь.

Велела беречь и использовать только по необходимости. Не тревожить без надобности. Она сказала — «не трявожыць». Словно картина была живым существом.

И хотя в прерывающейся речи трудно было разобрать хоть что-нибудь, основное пожелание Таня всё же услышала и пообещала, что сохранит подарок. А пожав протянутую, почти невесомую бабкину руку — почувствовала, что пора уезжать.

Выдвинулась в дорогу Таня ранним утром. Бабка лежала тихо, и казалось — спала. Таня хотела разбудить, чтобы попрощаться, но что-то удержало её, а ноги повлекли прочь из дома.

Уже потом, спустя время, она пыталась вернуться — отвезти подарки, узнать, жива ли та бабка. Но так и не смогла найти деревеньку.

Картину Таня восстановить не смогла. Протирала и сырой картофелиной, и влажной губкой, но рисунок оставался невыразительным и тусклым.

На обратной стороне к холсту лепился плоский и грязный мешочек. Внутри него ничего не оказалось. Однако, развязав его, Таня приобрела себе помощницу в двух лицах Томочку-Тонечку, а, заодно, и любимую работу.

И вот теперь, случайно повстречав Зосю, сразу поняла, что с той неладно.

За время, что девушки не виделись, Зося сильно изменилась, выглядела потерянной и раздёрганной, будто бы её что-то подтачивало изнутри. На затылке под волосами слабо просматривалась черная точка в красноватом ореоле — метка, через которую у неё потянули немного энергии, дзядки — как назвала силу Зося, пересказывая историю своих злоключений. Красный кружок указывал на то, что канал до сих пор открыт, и это было плохим знаком.

Таня решила заранее не пугать приятельницу и предложила созвониться вечером. К тому времени надеялась понять — как можно заблокировать дыру. Основная информация всегда приходила к ней интуитивно, но в некоторых, особо серьезных случаях, требовалась помощь картины.

Между сеансами Таня позвонила Светке из флористического, чтобы узнать, приходила ли за дряквой Зося. Как оказалось, дрякву сегодня никто не спрашивал. Покупателей интересовали розы, душистые травы и злаковые. И только одна девушка купила цикламен.