— Андрея? Кстати! А не мог он утащить Зосю к себе?

— Нет её у нас. Точно нет. Я бы сразу поняла.

— Хорошо. Тогда я пойду?

— Ну, иди. — разрешила Чура. — Сопуша, проводи гостью.

Белоглазая надвинулась откуда-то сбоку и, подхватив довольно крупную Таню, словно пушинку вытолкала её из картины обратно в кабинет.

Таня распласталась на ковре, не двигаясь и открывая глаз — ждала, пока прекратятся кружение с тошнотой. Она чувствовала себя так, словно её прокрутили в стиралке на самом быстром режиме отжима. В висках стучало, по телу разлилась слабость.

Осторожно приоткрылась дверь, пропуская в кабинет приживалку. Она зашуршала холстиной, убирая обратно картину. Потом присела рядом, подсунула Тане под голову подушку. Положила на лоб смоченное в холодном настое травы полотенце. Таня хотела поблагодарить и попросить еще и плед, но не смогла разомкнуть губ.

— Поспи, хозяйка. — пробормотало возле уха. — К утру всё пройдет.

Томочка сама догадалась укрыть Таню, подоткнула плед со всех сторон и шепотом заругалась на Тонечку, не к месту потребовавшую себе чая.

Зося не собиралась встречаться с близняшками. Хотела взглянуть на особняк украдкой, издали. А ещё надеялась встретить Петьку, надеялась объясниться с ним. Мысли о возможном предательстве бывшего друга продолжали подтачивать её изнутри настойчивым червяком.

Особняк, который приобрели сестры, Зося помнила с детства. Взрослые пугали им детей и запрещали даже смотреть в его сторону. Да и сами остерегались подходить поближе.

Долгое время дом стоял пустым и заброшенным. Безжалостное время его не пощадило. В оконных проёмах осколками торчали остатки от стекол, вход был заколочен досками, крыша провалилась. И только вековые липы остались прежними и всё так же окружали особняк кольцом, изолируя от внешнего мира.

Среди местных ходили легенды, что в доме нечисто.

Кто-то говорил, что там можно увидеть призраков. Кто-то считал, что в особняке орудует полтергейст. По версиям третьих в этом месте когда-то проживал колдун и теперь внутри томятся в заточении его слуги.

По этим или иным причинам, но дом оставался без новых хозяев и постепенно ветшал.

И вот теперь всё разом изменилось.

Деревья не позволяли хорошо рассмотреть ни детали реставрации фасада, ни восстановленную лепнину над окнами.

И Зося никак не могла решить — стоит ли ей подойти поближе или всё же не рисковать?

Почему-то её сильно тянуло к дому, что-то словно шептало в голове: «войди, войди, войди». И всё же ей удалось пересилить опасное желание. Перехватив поудобнее горшочек с цветком, Зося повернулась, чтобы уйти и увидела прямо позади себя Петьку!

Он подошёл неслышно. А встретившись с ней глазами — улыбнулся и раскрыл объятия.

— Зоська! Ты? Не верю! Вот так встреча! — Петька сиял начищенным пятаком. — Как ты? Где ты? Что ты? Рассказывай! Столько лет не виделись!

— В смысле — не виделись? Что ты несёшь? — оторопела Зося от такой наглости. — А кафе? А просьба о помощи?? Хватит прикалываться, Петька!

— Какой ещё помощи? Не было такого! — пришёл черёд удивляться Петьке. — Ты что-то путаешь, подруга.

— Ничего я не путаю! — от возмущения у Зоси задергался глаз. — Из-за тебя я в такое влипла! Такое перенесла!

— Зось! Вот чесслово — не понимаю, про что ты!

— Не понимаешь? Придуриваешься! Вы что же — разыграли меня, да??

— Успокойся, Зось. Ну чего ты так распалилась! — Петька зыркнул по сторонам и мягко привлёк к себе девушку. — Пойдём в тенёк, а то солнце жжёт. Ждёшь это лето, ждёшь, а потом от жары сдыхаешь. Всё-таки самое лучшее время года — весна.

Под липами и правда было прохладно, деревья уже отцвели, но лёгкий медовый аромат всё ещё можно было почувствовать.

Петька вдохнул глубоко и улыбнулся.

— Какова красота! Скажи, Зось?

— Не знаю. Наверное. — Зосе было не до восхищений. — Что происходит, Петька? Почему ты отрицаешь нашу прошлую встречу?

— Зось… Ну с чего бы мне её отрицать? Я всегда тебе рад! Мы же друзья, да?

— Были когда-то друзьями. — с горечью констатировала Зося. — Пока… пока… ты не переметнулся к этим…

— Да ладно тебе ворчать! — Петька с нежностью поправил прядку волос возле Зосиного уха. — Я очень дорожу нашей дружбой. Честно-честно.

— Дорожишь? Нашей дружбой? Да ты и думать обо мне забыл! Сестрицы тебе голову задурили!

— Да перестань! С моей головой всё окей. — Петька постучал себя по лбу и ухмыльнулся.

— Думай что хочешь. Только знай — на тебе приворот! Потому и ходишь за ними как бычок на верёвке! — одним махом выпалила Зося и осеклась при виде помрачневшего Петьки.

Он как-то странно дёрнулся и поник. А потом взял её за руку и повёл к дому.

— Отпусти! Я не хочу туда! — запротестовала Зося. — Не хочу видеть близнецов!

— Там нет никого. Мы будем одни. Нужно поговорить, Зося.

— Да о чём разговаривать, если ты всё отрицаешь и врёшь?

— Больше не буду врать. Не вижу смысла. Раз ты знаешь про приворот. Хочу тебе всё объяснить. Это долгая история…

— Я тебе больше не верю!

— Ох, Зось. Знала бы ты только, что со мной произошло! Боюсь, что и правда не поверишь…

— Со мной тоже… тоже много чего произошло! И всё благодаря тебе! — у Зоси всё не получалось успокоиться.

— Прости. Ну, прости. Я не хотел… Это всё они!

— Так ты больше не отрицаешь нашу встречу? — приостановилась девушка. — Что за игры, Петька? Зачем ты меня морочишь?

— Да какие игры, Зось. Сейчас всё узнаешь. Проходи. Кстати, оцени работу мастеров. — Петька подтолкнул тяжёлую резную дверь, пропуская Зосю внутрь. — Скажи, здесь шикарно? Этот дом моя гордость и любовная любовь!

— Твоя гордость? Твоя? Я думала дом принадлежит сестрам!

Петька не ответил. Но Зося не заметила этого — отвлеклась на натёртый до блеска паркет, на старинные пейзажи в вычурных золочёных рамах, на люстру с хрустальными каплями-подвесками, на задрапированные тяжёлой бархатной тканью ниши.

По широкой мраморной лестнице они поднялись на второй этаж. Прошли мимо череды дверей в самый дальний конец коридора. На каждой двери красовались латунные таблички с гравировкой: «Рукоделие», «Рисование», «Этикет», «Музыкальная комната». По бокам от дверей висели светильники с плафонами в виде хрустальных колокольчиков. Обои с блеклыми розочками были подобраны в тон обивки кресел, стоящих вдоль стены. Диссонансом смотрелись здесь только детские рисунки, размещённые на деревянном стенде. Все они были в похожей стилистике — сделанные черным карандашом, изображали то ли пауков, то ли каких-то чудовищ.

Зося хотела притормозить возле них, но Петька потянул её дальше.

— Что это за рисунки, Петь?

— Детишки развлекались. По мотивам какой-то мультяшки был конкурс. Скажи лучше — нравится тебе обстановочка?

— Как в музее. Сколько же сюда вбухано средств? — пробормотала Зося под впечатлением увиденного.

— До фига и больше, — хмыкнул Петька, распахивая перед ней дверь в торце и жестом приглашая входить.

— Наша святая святых, — с гордостью прокомментировал он довольно скромную обстановку внутри небольшой, просто обставленной комнаты. — Присаживайся на диван, Зося. Хватит уже от нас бегать!

Тон его резко поменялся.

А потом кресло, стоявшее у стола, медленно повернулось, и перед Зосей предстала улыбающаяся Полина. Или может быть — Владислава?

Не ожидавшая встречи Зося отшатнулась к двери, но Петька загородил собой выход.

— Приветствую тебя в нашей скромной обители. Неплохо получилось её обустроить, согласна? — светским тоном поинтересовалась одна из близняшек, поглаживая длинную нить драгоценного сотуара. Она по-прежнему предпочитала черные платья в пол и макияж в стиле «панды». Однако тщательно выбеленное лицо изменилось — сделалось меньше и как будто немного усохло, кожа плотно обхватывала кости, щёки ввалились.

— Полина? — голос Зоси предательски задрожал. — Я не ожидала… не думала… Петя сказал…