— Как его имя?

— Он не назвался. Сказал — от Фимы.

— И всё?

— Всё, — Васильев удрученно опустил голову.

— Но почему вы так доверились совершенно незнакомому человеку в кафе? Почему поверили, что он вам поможет?

— Видите ли, в чем дело... Он поздоровался с одним человеком, которого я знаю. Точнее, не знаю, но как-то видел его на футболе с приятелем. И он мне запомнился: вальяжный такой, красивый грузин, прекрасно одет, лет тридцати пяти — сорока.

— Как его зовут?

— Понятия не имею. Но знаю, что он сослуживец приятеля.

— А кто этот ваш приятель?

— Бухгалтер, работает в хозторге. Андрей Андреевич Цибулькин.

В деле появились еще три гражданина: безымянный вальяжный грузин, имеющий отношение к автомашинам Фима и человек, продавший Васильеву права. Это было очень мало, но уже кое-что.

В отделе кадров хозторга Скрастиньшу сообщили, что среди сотрудников нет ни одного грузина.

— Но может быть, есть армянин, азербайджанец?

— Нет, — ответил заведующий отделом кадров. — В основном у нас работают латыши, русские, есть несколько белорусов, украинцев.

— А может быть, грузин раньше работал?

— Раньше? Ну, это другой разговор. Да, работал у нас Хуцишвили Вахтанг Тадеозович, роскошный мужчина, но чересчур деловой.

— Уволили?

— Нет, сам ушел.

— А где он теперь подвизается?

— Вот этого не знаю. А адрес, если желаете, дам.

Найти человека по имени Фима оказалось намного труднее. Пришлось побывать во множестве автохозяйств. В конце концов Фима обнаружился. Фима Маркович Курик, директор небольшого автохозяйства.

Теперь предстояло выяснить, что из себя представляют эти люди и могут ли они иметь какое-нибудь отношение к поддельным документам.

Через несколько дней Скрастиньш докладывал своему руководителю Рите Яковлевне Аксенок.

— Даже если Хуцишвили и не имеет отношения к этому делу, то во всяком случае личность эта стоит внимания. Больше года нигде не работает, а живет широко. Ходят к нему разные люди, приносят свертки, уносят. Соседи говорят, что у него можно купить любую заграничную тряпку, он все может достать. В общем спекулянт, и не мелкий.

— Понятно, — Рита Яковлевна улыбнулась. Светловолосая, хрупкая, удивительно женственная, она мало походила на человека, который руководит в республике раскрытием особо опасных преступлений. Тем не менее она руководит, и хватка у нее, как говорят, мужская.

— А вот что касается Фимы Курика, — продолжал Скрастиньш, — то ему всего двадцать девять лет, на два года моложе меня. Но полгода назад уже купил «Жигули». На зарплату он это не мог сделать. У родителей таких денег тоже быть не должно. Говорят, что левыми заработками очень увлекается. Дефицитные запчасти, ремонт и так далее.

— Интересные данные, — заметила Рита Яковлевна.

— Я думаю, надо поискать человека, который делал печать. Кроме того, экспертиза показала, что шрифты ни в одной из типографий Латвии не соответствуют шрифтам на бланках. Может быть, бланки сделаны в Грузии? Я попробую узнать, не летал ли Хуцишвили в последнее время из Риги в Тбилиси, а грузинских товарищей попрошу узнать, не летал ли он из Тбилиси в Ригу и в Москву.

— Он мог поехать в Тбилиси и поездом, — заметила Рита Яковлевна.

— Вряд ли, — пожал плечами следователь Гунтис Грутул, который помогал Скрастиньшу в расследовании. — Это очень долго.

— Пожалуй, да, — согласилась Рита Яковлевна. — Кстати, когда будете делать запрос, узнайте, не летал ли вместе с ним в Тбилиси Фима Маркович Курик.

Скрастиньш стукнул по столу ладонью.

— Мысль! Заодно надо выяснить, не брал ли в последнее время Курик кратковременный отпуск.

Это была удача. Оказалось, что Курик в конце ноября прошлого года брал отпуск. Были обнаружены корешки от авиабилетов, свидетельствующие о том, что в это время Курик и Вахтанг Хуцишвили летали в Тбилиси. Конечно, сведения эти пока ничуть не проясняли происхождение поддельных бланков прав, но они подтверждали факт знакомства Курика и Хуцишвили. Неизвестный в кафе дал Васильеву телефон Курика и поздоровался с Хуцишвили.

«Кто он, этот неизвестный? — думал Скрастиньш. — Почему он предложил Васильеву свою помощь? И вообще почему так кустарно идет продажа этой «липы»? Ведь на изготовление ее наверняка потрачены немалые деньги, и делать это имело смысл только при наличии спроса. Может быть, бланки сбывают в основном в Грузии, а у нас идет так, мелочовка?» Следователь послал запрос в Тбилиси. Там случаев обнаружения поддельных водительских прав, аналогичных рижским, не было.

Янис Скрастиньш искал человека, который сделал печать. Были обследованы ателье металлоремонта, ювелирные мастерские, подняты старые уголовные дела, где речь шла о поддельных печатях. Так Скрастиньш добрался до Ефима Самойловича Шлягера. Много лет назад этот человек проходил по одному делу — тогда преступники пользовались изготовленной им печатью. Теперь он был на пенсии, но два месяца в году работал в металлоремонте.

Криминалистическая экспертиза подтвердила: есть идентичность в изготовлении нынешней печати и той, давней.

Приглашать Шлягера в прокуратуру Скрастиньш пока не стал.

Из Грузии поступило сообщение, что Вахтанг Хуцишвили и Фима Курик в Тбилиси гостили у брата Вахтанга. Они ездили в типографию «Цекавшири», где у Вахтанга, как он сказал брату, были какие-то дела.

Криминалистическая экспертиза установила, что литеры букв в этой типографии и на бланках совпадают по форме, размеру, способу изготовления, характеристике шрифта, но лишь в обозначении номеров и серий, а сами бланки отпечатаны в другом месте.

Скрастиньш срочно вылетел в Тбилиси. Здесь он выяснил, что группа печатников из типографии в начале ноября ездила в туристскую поездку в Ригу. Один из них — Серго Гогишвили — познакомился с Вахтангом и пригласил его к себе в номер. В тот вечер они крепко выпили. А через неделю Вахтанг с каким-то рижским приятелем прилетел в Тбилиси, явился к Серго в типографию и попросил напечатать номера на бланках. Гогишвили сначала заупорствовал.

— Но ты же обещал, — укоризненно сказал Вахтанг.

Гогишвили был сильно пьян в тот вечер и не помнил, что он там наобещал. Но не в обычаях грузин отказываться от своего слова, объяснил Гогишвили Скрастиньшу. И он попросил одного из рабочих выполнить просьбу Вахтанга.

— А что это были за документы? — спросил Скрастиньш.

— Честно говоря, я даже не посмотрел. Он дал мне пачку бумаг и список номеров, а я передал рабочему.

— Экземпляров было много?

— Порядочно. Наверное, с тысячу.

Рабочий подтвердил, что сделал работу, порученную ему бригадиром Гогишвили, а что это была за работа — помнит плохо. Самого Вахтанга он вообще не видел.

Это были уже улики. Они доказывали причастность Курика и Хуцишвили к операции с бланками. Но, по описаниям Поплавского, Туритиса и Васильева, ни Вахтанг, ни Фима на продавцов не походили. Значит, круг «дельцов» шире.

После ухода Сергея Толик сказал:

— Слушай, Аркаша, дай чего-нибудь выпить.

— Потерпи. Закончим дело, тогда гульнем.

— Рюмочку коньяка! Или водки. Просто чтоб расслабиться.

— Лучше выпей кофе. Я сейчас сварю.

— Ну давай. Который час?

— Половина четвертого.

— Еще полтора часа. Прямо сил нет.

— Недаром говорят: ждать и догонять — нет хуже.

— Слушай, а ведь нам повезло, а, Аркаш! Один миг — и по десять тысяч в кармане.

— Ян все-таки молодец. Такие деньги за одну ночь достал.

— Так он пять тысяч получит!

Они выпили кофе, покурили. Стрелки часов, казалось, не двигались.

— Ты что с деньгами сделаешь? — спросил Толик.

— Пока ничего. Пусть полежат. Может, дело какое подвернется. А вообще я хочу дачку на взморье купить. Койка теперь два рубля. Десять человек пустишь — в день двадцатка.

— Ну, двадцатка в день — это разве деньги? Неостроумно. Да и мороки много. Вот Сергей — молоток. Принес бумажки — и целый портфель денег... Без пяти пять уже. Я погляжу в окно — не идут ли?