Руки Хави скользят вверх и обхватывают мое лицо, тепло его грубых ладоней проникает в мою кожу.

— Это не имеет значения, — выпаливает он. — Я просто рад, что ты сейчас здесь. Черт возьми, детка, я думал…

Он даже не заканчивает предложение, прежде чем прижимается своими губами к моим, как будто не может больше ни секунды прожить без поцелуя. Он грубый и требовательный, отчаянный и собственнический, и я на мгновение забываюсь и просто погружаюсь в него, мои губы скользят по его губам, руки крепко прижаты к его твердой груди.

Рука Хави обвивается вокруг моей талии, чтобы прижать меня крепче к нему, и он начинает уводить нас назад, подальше от двери, наклоняя голову, чтобы углубить поцелуй.

Я так погружена в это, что даже не слышу, как позади меня открывается дверь. Я едва слышу щелчок пистолета, прежде чем острая боль пронзает мою левую лопатку, мои губы отрываются от губ Хави, когда я отшатываюсь, потрясенно ахнув.

— Молодец, Хави, — ровным голосом произносит женский голос.

Поворачиваясь, я протягиваю руку через плечо, пальцы сжимаются вокруг чего-то торчащего из него, когда боль распространяется из этого места, распространяясь подобно лесному пожару. Мой взгляд останавливается на миниатюрной темноволосой женщине — той, которую Лив опознала по фотографии с камеры наблюдения, — как раз в тот момент, когда я выдергиваю из плеча предмет и опускаю перед собой, разжимая руку, чтобы увидеть маленький дротик, лежащий в моей ладони.

В тревоге вскидывая голову, я встречаюсь взглядом с женщиной, запоздало понимая, что она вошла в комнату в сопровождении двух крупных мужчин.

Далила.

Лив сказала, что так ее зовут и что она лоялистка стаи теней.

Я инстинктивно отступаю на шаг, с тихим вскриком врезаясь в грудь Хави. Его руки опускаются на мои плечи, пальцы крепко сжимаются вокруг них, когда глаза Далилы поднимаются надо мной, чтобы встретиться с его глазами.

— Твой отец гордился бы тобой, — говорит она, и ее ледяной тон, словно когти, скребет меня по спине.

Или это ощущение от того, что было в дротике, которым она только что выстрелила в меня? Это больно; острые уколы боли распространяются по моему телу с огромной скоростью, моя волчица испуганно скулит, когда она начинает исчезать в тайниках моего разума.

— Я… Я…. — мой мозг внезапно становится вялым, когда я поворачиваюсь лицом к Хави, на моих чертах появляется замешательство. — Мне казалось, ты говорил, что не знал своего отца?

Его глаза впились в мои, темные, бесконечные и совершенно лишенные своей обычной теплоты.

— Я сказал, что никогда его не встречал, не то чтобы я не знал, кто он, — бормочет он, переводя взгляд мимо меня на свою мать.

— Ксавье довольно печально известен, — продолжает она.

Леденящее душу осознание охватывает меня, когда это имя всплывает в памяти.

Ксавьер. Альфа стаи теней.

Он… отец Хави?

Взгляд Хави мечется между мной и его матерью с таким холодным, отстраненным выражением в глазах, какого я никогда у него не видела.

Мои губы приоткрываются, но все, что я могу выдавить, — это единственный слог.

— Я…

Почему я не могу произнести ни слова?

Кажется, что мои покалывающие губы двигаются не так, как я хочу, мой мозг вращается и изо всех сил пытается наверстать упущенное. Мои колени подгибаются, и Хави обнимает меня за талию, чтобы поддержать, притягивая ближе.

В безопасности.

С ним я чувствую себя в безопасности.

— Ш-ш-ш, все в порядке, — он наклоняется и шепчет, когда мое тело начинает расслабляться, а глаза закатываются. — Я держу тебя.

— Что ты делаешь?! — шепчет мужской голос где-то поблизости, когда я медленно начинаю приходить в себя. — Альфа сказал, что никому не разрешается прикасаться к ней!

Темная бездна моего разума начинает уступать место крошечному лучику света, и я фокусируюсь на нем, как на маяке, изо всех сил пытаясь выбраться из туманных уголков своего сознания.

— Да ладно, только чуть-чуть взгляну, он никогда не узнает, — отвечает другой голос; тот, который звучит слишком близко, для моего спокойствия.

— Ты действительно в это веришь? — усмехается в ответ первый парень.

Я чувствую, как кровать, на которой я лежу, прогибается под чьим-то весом, затем что-то касается моей руки — но внезапно это исчезает, вес рядом со мной уходит, сопровождаемый шумом потасовки.

— Отстань от меня, чувак!

— Нет, я не позволю тебя убить только ради того, чтобы увидеть пару сисек!

— Он даже никогда не узнает!

— Альфа знает все.

Я снова сосредотачиваю то немногое, что у меня есть, на этом маленьком лучике света, чувствуя, как он становится ярче по мере того, как я начинаю приходить в себя. Я шевелю кончиками пальцев, когда к ним начинает возвращаться чувствительность. Я делаю то же самое с пальцами ног. Затем я прищуриваюсь, открывая глаза, в голове стучит, пока я пытаюсь привыкнуть к свету.

Я в номере мотеля. Комната Хави. Но его здесь со мной больше нет. Вместо этого я вижу двух здоровенных парней, которые пришли с Делайлой ранее, борющихся на полу рядом с кроватью, пока я лежу на ней, мое тело все еще тяжелое и вялое.

Мужчины расходятся, и я снова закрываю глаза, притворяясь, что все еще недееспособна.

Мне нужна минута, чтобы понять, что, черт возьми, происходит прямо сейчас.

Мой разум все еще кажется немного вялым, но медленно, и с помощью болтовни этих двух идиотов я начинаю собирать воедино все, что привело меня к этому моменту.

— Как долго она должна быть в отключке? — спрашивает урод, который пытался взглянуть на мою грудь.

— Не знаю. Не уверен, как аконит влияет на успокоительное, — отвечает другой.

— Где Дал вообще достала ружье с дротиками?

— Однажды охотники оставили его. Она хранила его годами.

Волчий аконит. Это объясняет, почему я сейчас не чувствую свою волчицу и почему мой организм так медленно борется с действием наркотика. Мои способности оборотня ограничены, включая быстрое исцеление.

Мою кожу внезапно покалывает от осознания того, что за мной наблюдают, и я изо всех сил стараюсь сохранять расслабленное выражение лица, имитируя мирный сон.

— Что он собирается с ней делать?

Мое сердце колотится быстрее.

— К чему все эти вопросы? — приятель подонка стонет. — Альфа и Дал уже все продумали, мы просто выполняем приказы.

Внезапный резкий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть, но головорезы, находящиеся здесь со мной, не должны этого заметить. Я слушаю, как тяжелые шаги ступают по полу, пересекая комнату, мои мысли лихорадочно соображают по мере того, как действие успокоительного еще немного проходит, и я начинаю лучше осознавать происходящее.

Что именно произошло?

Поцелуй. Дротик. Откровение о том, что Хави — сын.

Был ли это его план относительно меня с самого начала?

— Никто не должен сюда входить, — выпаливает жуткий парень, и я снова вздрагиваю в ответ на громкий стук, когда кто-то протискивается внутрь.

— Уйди с дороги, Сет! Я здесь только для того, чтобы проверить, как она.

Незнакомый женский голос застает меня врасплох, и я на мгновение приоткрываю глаза, чтобы посмотреть, кто вошел в комнату.

Блондинка с фотографий с Хави.

Он сказал, что она была его лучшей подругой, но теперь… Честно говоря, я больше не уверена, чему верить.

Она протискивается мимо парня, загораживающего дверь, и я снова быстро закрываю глаза, притворяясь спящей.

— Она все еще спит? — удивленно спрашивает девушка.

— Не издала ни звука, — отвечает один из мужчин.

Она тяжело вздыхает, подходя ближе. Я слышу шуршание обертки и звук, как будто что-то ставят на столик рядом с кроватью.

— Убедись, что она съест это, когда проснется.

— Эй, ты здесь не отдаешь приказы, — протестует жуткий чувак.