Четыре человека, не считая Айра, — вот всё, что осталось от двух десятков гвардейцев, направленных на усиление гарнизона форта Равен. Этим ребятам предложения от наёмников не поступят, да и бароны вряд ли позволят себе пытаться сманить людей с королевской службы. Уж слишком дорого они обходятся, не каждому по карману их содержание. А их верность так и вовсе купить нельзя. От них не было слышно криков восторга — только слаженный удар латной перчаткой по начищенным до блеска нагрудникам. Для гвардии проявлять героизм и стоять до последнего было просто профессиональной привычкой. А золото было справедливой платой за тяжёлую, смертельно опасную службу.

— Сэр Люгер из дома Трей, волей Её Величества признаётся новым главой дома, а также получает шесть десятков простолюдинов из числа королевских холопов, чтобы заселить его земли, и награду в сто золотых. Этот рыцарь, несмотря на потерю главы своего рода и полученные раны, продолжал сражаться до самого конца, а также возглавил вылазку, чтобы ударить в тыл нападавшим вместе с пришедшими на подмогу силами герцога Восточного!

«Да-да, всё именно так и было», — весело подумал гвардеец, держа лицо кирпичом, — «не попытка спасти остатки гарнизона, женщин и детей от неминуемой смерти, а тактический манёвр, хитрая вылазка в тыл врага. Теперь понятно, откуда у Ланна такие же отговорки».

Однако Люгер и правда заслужил награду. Конечно, жаль было его новых подданных, которых оторвут от семей и хозяйства в центральных землях и погонят на север — осваивать преддверие Чащи. Но что уж поделать: холопами Короны становились обедневшие и обнищавшие крестьяне, либо преступники, чьи грехи были слишком легки для того, чтобы сгноить их в Замковых горах. Очень удобная разменная монета, чтобы оценить достижения проявившего себя аристократа. Хоть официально в Тарсфоле все люди были свободны, в отличие от южан — рабов Бессмертного Тирана, всё же часть простолюдинов, закреплённых за владениями сюзеренов, практически ничем от рабов не отличалась.

— Пробудивший Волю гвардеец по имени Айр, ставший победителем рыцарского турнира, единственный из оставшихся в живых защитников крепости, не участвовавших в вылазке, последний страж форта Равен! Согласно решению Хранителя Севера и с согласия Её Величества вы получите награду в пятьдесят золотых, а также будете посвящены в рыцари. Так как ваше происхождение неизвестно, по решению короны вы будете вольны создать новый дом с правом наследования титула вашими потомками.

Слова герольда замерли в воздухе, практически повисли в молчании. Давно такого не происходило. Практически никогда: даже если какой-то бастард и получал благородный титул, его всегда причисляли к какому-нибудь роду, притом чаще всего с низкими правами наследования.

Собравшиеся на краю площади аристократы гневно рассматривали стоявшего впереди наглого выскочку и гадали о причинах столь стремительного возвышения недавнего простолюдина.

Опытные интриганы, оценив рост, стать, черты лица и золотистые, как пшеница, волосы парня, пришли к выводу, что за ним стоит приглядывать в будущем. Наиболее прожжённые же и вовсе решили после посвящения отправить ему поздравительные дары от своего имени, расчётливо полагая, что столь великая честь была оказана ему либо по причине кровного родства с венценосной особой, либо потому, что Её Величество, будучи большой любительницей рослых блондинов, решила выбрать себе нового фаворита.

***

Сердце стучало набатом в груди, когда, чеканя каждый шаг, Айр вошел в малый торжественный зал при дворце. Он был в своем привычном доспехе, кое-как прилаженном, но покрытом рытвинами, зазубринами и прочими следами недавней войны. На фоне несущих дежурство парадных гвардейцев из первой сотни — мордатых, холеных и наряженных все как на подбор — он выглядел здесь заблудившимся попрошайкой, которому каким-то чудесным образом еще не указали на выход, а, наоборот, вежливо провожают, по пути спешно объясняя, как себя вести во время церемонии и что делать.

Король и королева сидели на двух стульях с высокими спинками, которые выглядели жутко неудобно. Когда-то у женщины, занимающей трон, было свое собственное имя — давно, впрочем, забытое и стертое из всех записей. Последние двадцать лет, с тех пор как ее отец, прошлый король, погиб во время южной войны, не оставив наследников мужского пола, она стала символом Долга, отказавшись от грез, желаний и слабостей, что были присущи принцессе по имени Элеанор. Сейчас лицо женщины средних лет в дорогом платье не выражало ничего, кроме печальной усталости. Хотя она все еще была очень хороша собой, и рождение двух наследников не оставило следов на ее идеальной фигуре, последние годы стали для нее тоскливой симфонией скуки. А все по вине человека, что занимал сидение неподалеку.

Его Величество, Король Консорт Бомон Бошан, в прошлом был лучшим воином королевства, прославившимся на многочисленных войнах. Бывший граф, в чьих жилах текла крупица крови королевского рода, он был ей выбран в мужья по настоянию высшей знати — во многом потому, что жадный до выпивки и женщин «хищный хряк», как Элеанор его звала за глаза, был почти лишен прочих амбиций и ей не мешал править. А она ему — совращать очередную молоденькую служанку, которые менялись в его постели каждую неделю. Так что между супругами царили полное согласие и понимание. Ее Величество даже заказала из Ларии чародея, приставленного следить за здоровьем располневшего от обилия выпивки и еды короля. Найти другого подобного болвана на эту роль было бы очень непросто, пускай она его и презирала за некую слабость к слишком, на ее взгляд, юным девушкам.

Вся эта церемония не вызывала у «хищного хряка» даже призрака интереса. А вот сама Элеанор была немного заинтригована, ведь этот молодой рыцарь, судя по сообщениям, пережил бой с воплощением весьма древней и опасной силы, что последнюю сотню лет спит в Лангарде. Внешность, статность, а также открытое, благородное и искреннее лицо тоже вызвали у нее расположение, как и простые побитые доспехи, вкупе с очевидным смущением.

Проще говоря, он был просто воплощением «Юного героя» — с восторженным сердцем, горячей отвагой и пустыми мозгами. Элеанор даже бросила задумчивый взгляд на обрюзгшее рожу супруга, задумавшись — не пора бы ей все-таки заменить гребанного педофила. Но торопиться не стоило. Королева протянула вперед руку и изящным жестом дозволила юному рыцарю приблизиться к трону.

Айр на одеревеневших ногах подошел и остановился у основания невысокой лестницы, что вела к королевским особам, а затем неловко склонил голову и опустился на одно колено. На этой маловажной церемонии, кроме монархов, присутствовали только слуги, распорядитель торжеств да фрейлины. Но все равно гвардеец чувствовал себя так, словно весь этот замок лег сейчас на его плечи. Немыслимой силы, сокрушающее давление заставляло бухнуться ниц, распростершись на мраморе как лягушка.

А он не хотел быть лягушкой. Никогда их не любил. Заставив себя вскинуть голову, он невольно встретился взглядом с удивленным Бомоном Бошаном и понял, что дело совсем не в смущении. Похоже, просто Его Величество решил развлечься и попытался задавить его своей Волей. Злую вспышку ярости он пинками загнал поглубже — ей сейчас было не время. И даже смог скрыть усмешку. Давление короля не стоило и ржавого гвоздя после обсидианового титана. Дышать стало легче.

— Ваши Величества, прибыл по вашему приказанию. Так же лорд-хранитель Севера, барон Хардебальд, просил вам передать послание и свои извинения за отсутствие на торжествах... — ровным голосом сообщил Айр.