— Именно. Кстати, вот тебе простое уравнение: предположим, что тварей осталось ровно три тысячи. Сколько дней потребуется нам с тобой, чтобы их перебить, если мы будем убивать в день по три сотни монстров? — отпив из сосуда, спросил Ланн с едва заметной улыбкой.

Айр задумался, крепко сжав губы и барабаня по столу пальцем. Простейшему счёту его учили, но задачка барона была замудрённой. Однако то ли вино уже дало в голову, то ли его навестило внезапное просветление — так что, отправив второй бокал вслед за первым, он осторожно опустил его на стол и, хлопнув по дереву крепкой ладонью, воскликнул:

— Десять дней! Всего десять дней. Ха!

— Верно! Видишь, в этом нет ничего невозможного. Любая проблема становится проще, если её расчленить. Ну и так как ты ещё совсем недавно овладел Волей, думаю, будет справедливо, если я возьму часть твоих на себя. Так что с тебя только сто противников в сутки, остальные мои, — Ланнард весело захлопал в ладоши.

— Хренушки, так не честно. А ну вертай мне моих взад! — Айр нахмурился, чувствуя затылком, что его пытаются в чём-то нагреть. — Мы же друзья, а, барон? Так что всё должны делить поровну!

— Ладно, но только если ты скажешь, сколько тогда это будет на каждого, — легко согласился Грейсер.

Тут вдохновение кончилось. Айр нахмурился ещё сильнее, зашептал себе что-то под нос, загибая пальцы, и, спустя минуту, с мукой взглянул на доброжелательного садиста. Заржав во весь голос, Ланн замахнул остатки бокала и отрицательно покачал головой. Ночь была долгой, он не спешил напиваться или давать подсказки, — у Айра ещё было время подумать.

***

— Что, зашевелились? — поинтересовался Ланнард, заканчивая затягивать ремни на доспехе.

Сейчас на нём, кроме нагрудника и лёгких наручей, ещё красовался серебристый шлем без забрала, найденный по пьяни в одной из кладовых, по настоятельному увещеванию друга. Айр выглянул из окна, оценив обстановку, и согласно кивнул:

— Ага, уже перелезли через первую стену. Их просто колотит от ярости, и я прекрасно их понимаю. Кое-кто бедным ублюдкам всю ночь не давал спать и ревел с вершины башни: “Эй, три сотни свежевателей, выходи биться!”

— Это была древняя тактическая хитрость моего рода! Ща заманим их в крепость и замахаем. Главное — выживших не оставлять, иначе остальные поймут, что это ловушка и нас внутри двое. А вот как ты будешь объяснять Хардебальду, что перепутал его любимую ларийскую вазу с ночным горшком, а затем ещё и выкинул её из окна — я понятия не имею. Она мало того, что стоит как породистый конь, так ещё и дорога была старику в качестве памяти.

— Не надо тут выдумывать про горшок… И вообще, это ты мне её всучил! — недовольно нахмурился гвардеец, проверил лезвие бастарда на отсвет, а затем с лязгом вогнал его в ножны. Вопли снаружи становились всё ближе и громче, Скитальцы подгоняли меньших тварей на последний приступ.

— Ну что, пойдём? — хлопнул друга по плечу Айр.

— Начнём с главного зала, там в проходе можно сражаться только по двое. Потом устроим гостям экскурсию в левую галерею, проведём по всему коридору без остановок — он слишком широкий, а вот рядом с оружейной задержимся. А потом медленно их потащим сюда — винтовая лестница создана для того, чтобы сражаться по одному, будет время передохнуть, — Ланнард выдал нехитрый план и кивнул в сторону двери. — Мы их звали, так что надо, как хорошие хозяева, встретить от всей души!

— Это ты их звал! Кстати, не забывай, что мы договорились. Сто пятьдесят на сто пятьдесят! — лихо возразил Айр.

***

В первом зале, у самых ворот, они обрушились на вбежавших уродцев с двух сторон и мгновенно их потеснили, разом разрубив на части шесть бойцов, что рискнули идти впереди. Рубка у входа длилась почти половину часа, пока свежеватели не отхлынули, чтобы дать возможность лучникам расстрелять их в упор. Разумеется, пара друзей этого дожидаться не стали и отступили до ближайшего поворота. Место оказалось хорошее: коридор был шириной лишь в пару метров, не позволяя нападающим разгуляться. Здесь свежеватели умылись кровью во второй раз. Обычные бойцы падали как спелая рожь под синхронными взмахами синих клинков, наполненных Волей.

Друзья резали врага с яростью обречённых, заставляя дорого платить за каждый пройденный метр. Каждый узкий проход — стал смертельной ловушкой, свежеватели дохли в них пачками, толкаясь и мешая друг другу, пока Айр и Белый Барон в идеальной гармонии сменяли друг друга, экономя силы и с пользой используя каждую возможность, чтобы передохнуть. Этот чёрный поток Ланградской мерзости не кончится и не пересохнет — оба рыцаря прекрасно это понимали. Твари так и будут переть, пока не собьют с ног и не погребут под своими телами. Но до этого ещё было далеко: нерушимая Воля продолжала сверкать, а клинки — плести легенду бесшабашной отваги.

Рядом с оружейной они оказались уже ближе к полудню. Вход в коридор закрывался на мощную дубовую дверь, а отсутствие окон давало возможность расслабиться и перевести дух. Закинув засов, Айр сполз по стене — весь его доспех был залит чёрной кровью, хотя он сам почти не получил ран: только две стрелы свешивались вниз в районе живота, так и не пробив тройного плетения кольчугу. Ланнард жадно напился из фляги и кинул её товарищу. Дверь уже тряслась от частых ударов — долго она не простоит, но даже минута передышки была сущим благословением. Если бы не чудовищная выносливость обоих, бой бы давно завершился. Но даже так — Белый Барон уже с ног валился, чего уж говорить о гвардейце, который вдобавок был ранен.

— Я… сейчас… сдохну, — сделав пару глотков, прерывисто признался зелёный от усталости Айр.

— Нехрен… было вчера напиваться. Я же говорил… что будет плохо с похмелья, — осуждающе покачал головой Ланн.

— Тогда это казалось хорошей идеей… Зелёный змий меня водит за нос, — сокрушённо покачал головой бывший гвардеец. — Каждый раз попадаюсь на эту уловку.

Экономя дыхание, они замолчали и сверкнули глазами, когда удар двуручного тесака разрубил дерево. Переглянулись с одинаковой на двоих безумной улыбкой. Айр упивался этим сражением, наконец-то в мире всё стало предельно просто и правильно, и не было ничего лишнего. Вот, впереди — был безжалостный враг, а рядом — товарищ, которому можно довериться. Дверь рухнула, и они разом встретили нападающих колющими ударами клинков, спихнули агонизирующие трупы с лезвий и ударили снова, мгновенно зарубив бросившегося в атаку Скитальца синхронными могучими взмахами, усиленными Волей. Ещё два часа продолжалась рубка в бесконечных проходах, прежде чем они отступили к длинной спиральной лестнице, что вела в башню.

***

Тело ныло и лихорадило, пот заливал глаза, каждый килограмм доспехов казался уже неподъёмным, а ноги — словно опустили в жидкий металл. Сознание так устало, что фокусироваться на собственной Воле было почти невозможно. Все действия превратились в бессмысленную механику. Блок — контратака, шаг назад. Отпихнуть труп врага, бросив под ноги вопящим и лезущим вперёд тварям. Повторить. Каждые две минуты они сменялись, чтобы хоть немного дать мышцам отдых. К счастью, в рубке на лестнице им уже не угрожали стрелки, да и твари могли пролезть лишь по одной.