— Не хочу тратить понапрасну ваше и своё время, а бесчестие меня не страшит. Несмотря на отсутствие манер, рыцарский титул — ваш по праву, а у меня нет намерения мешать его получению. Посему — поздравляю с победой, вы своей цели добились, шевалье.

В голосе графа послышалась неприкрытая издёвка. Шейл Крестник наслаждался тем, что лишил Айра возможности его сразить в поединке законным путём. Бесстыдное ничтожество! Он был всё ещё уверен, что ранг, правила и статус могут его защитить. Ощущение, что он допускает ошибку, возникло лишь на долю секунды. Граф уже повернулся к нему спиной и направился к краю арены. Рука сама собой вскинула клинок из лунного серебра, но разящему удару не было суждено произойти.

Вцепившись в кисть его руки, удерживая её в знаке победы с воздетым клинком к небесам, рядом с Айром встал Белый Барон, даже ещё более бледный, чем обычно. Он посмел его остановить. Первый вопрос, который пришёл в голову гвардейца, был — «Почему?», а затем уже — «Как?». Рослый парень был во много раз сильнее физически, но сейчас Ланнард застыл, словно камень, не позволяя ему пошевелить рукой, переливаясь вплавленной в плоть синей Волей. Готовая выплеснуться на Граденса злоба тут же нашла себе новую цель. Зеленоглазый сжал левый кулак, прикидывая, как бы половчее оглушить хрупкого наглеца. И растерялся — наконец-то осознав, что творит какую-то хрень. Лютую и даже для себя самого непонятную.

— Вспомни про свой якорь, — прошипел Ланн. — И иди за мной.

«Ты не должен доверять этому аристократу!» — твердили ему инстинкты.

«Он всегда меня поддерживал. И никогда не обманывал», — попытался им возразить разум.

«Я не стану бить единственного друга!» — рявкнула и загнала поглубже агрессию его душа.

Айр потеряно наконец-то опустил руку, загнал бастард в ножны и позволил Ланну себя увести подальше от графа и толпы — к основанию второй стены, куда едва доставали радостные выкрики солдат, приветствующих возвышение нового аристократа. Его история ещё долго будет гулять по умам, будоража молодых парней вступать в гвардию, теша себя надеждой повторить этот путь. Разумеется, только в случае, если в этой крепости хоть кто-то переживёт грядущее, чтобы передать эту легенду другим.

Грейсер толкнул его в грудь, усадив на завалинку, и навис сверху, буравя встревоженным взглядом. Это непривычно — видеть тревогу у этого человека. Засосало под ложечкой от ощущения, что он что-то сделал не так. Свернул не туда и, кажется, чуть не шлёпнул ненужного человека.

— Ланн, я… Чёрт, нужно нажраться, — наконец прохрипел он.

— Вряд ли это поможет. Лучше попробуй объяснить, что происходит. В твоей ауре такие же оттенки мрака, что и у Вигмара. Крайне сомнительно, что вы оба внезапно пробудили Волю Убийцы. Это не может быть совпадением, — требовательно произнёс Белый Барон.

— Я не знаю, демон тебя побери! — прогрохотал Айр, затем скривился, почувствовав себя виноватым, и до треска металла сжал между собой латные руковицы, будто пытаясь задушить в них собственную злость. Кровь ещё клокотала, но постепенно ярость начала отступать.

— Не понимаю… В тот момент, когда мы разменялись ударами, у меня словно наитие какое-то произошло. То, что я считал совершенно немыслимым, стало попросту нежелательным… но возможным. Словно все решения и мысли — не только мои, но и чьи-то ещё, — уже тише, стараясь держать себя в руках, пробормотал зеленоглазый.

— Снимай броню и дай осмотреть рану, — придвинулся Ланн и потянул его за ремень, удерживающий левый наплечник.

— Да какая рана? Там царапина пустяковая, — пожал плечами бывший гвардеец и принялся стягивать с себя нагрудник с кольчугой.

Находящийся под ними поддоспешник оказался окровавлен, впрочем, чёрное пятно было совсем небольшим. А вот цвет самой крови им не понравился — она была чёрная, словно сажа, и, свернувшись, осыпалась песчинками камня. Айр вздрогнул, задрал плотную шерстяную ткань и уставился на центр своей груди, на которой был странный символ, словно выжженный прямо на коже, вокруг раны, оставшейся от меча Вигмара. Похожая на закрученный лабиринт спираль, что вела к расколотому надвое сердцу. Это не было символом ни одного из известных Ланнарду богов, но ему этот знак все же встречался. В почти позабытом видении, похожем на сон, о котором он старался не вспоминать и не думать.

— Какого хрена? — прошептал Айр..

— Боюсь, что в бане отпарить и оттереть это тоже вряд ли получится. И без якоря я один тут не справлюсь… — прошептал Ланн. Он словно призрака увидел — бледные губы едва шевелились. — Придётся просить о помощи Сэру.

— Ланн, а по-человечачьи можно? Я эти ваши колдовские штуки не разумею. Насколько всё плохо? — встревожился Айр.

— Эта рана — словно канал для чьей-то Воли, лишённой плоти. Я… думаю, её когда-то встречал, но понятия не имею, что сейчас делать. Возможно, если мы свяжем наши сознания, то сможем её изгнать, — наконец, сделав глубокий вдох и привычно опустошив мысли, твёрдо произнёс Ланнард.

— И как нам в этом поможет твоя сестра? — отстранившись и поднявшись на ноги, Айр быстро огляделся по сторонам и поправил поддоспешник, скрыв рану.

— Сэра — мой якорь. Я обязан её защищать, а потому смогу вернуться в реальность, если она позовёт, — пожал плечами и выразил очевидную мысль Ланн.

— Проще говоря, вы собираетесь мне залезть в голову, а Сэра вас спасет, если что-то пойдёт не так. А что будет со мной в таком случае? — нахмурился гвардеец, заканчивая напяливать на себя железо — в нём он себя чувствовал комфортнее, пусть от колдовства оно и не спасало.

— Я же говорил, что никого больше не хочу оставлять позади? Так что вытащу, не беспокойся, — как всегда уверенно ответил Белый Барон и указал рукой в сторону крепости. — Пойдём, нужно успеть до темноты. Не хочу оставлять стены без надзора.

***

Девушка с пепельными волосами внимательно разглядывала спиральную печать на груди Айра. Ему пришлось раздеться по пояс, так что парень, стыдливо мялся у двери опочивальни. Предстать пред юной баронессой в таком виде — сильно смущало, и даже воющее подсознание не могло этого смыть. Да, её род построил свою власть на крови невинных и наверняка совершил множество несправедливостей, но сама Сэра к этому точно не была причастна. Он это понимал. Пока понимал.

Выслушав осторожные объяснения Ланнарда и взглянув на страшную метку, вплавленную в плоть их общего друга, девушка вздрогнула от ужаса, попятилась назад, словно увидев призрака, а затем замерла, опустив голову. Когда, пару секунд спустя, она вскинула лик, то полностью преобразилась — холодная, собранная и уверенная, Сэра тоненьким пальцем повелительно указала на своё ложе:

— Айр, ложись туда, прямо напротив окна. Скоро полдень — это лучшее время. Ланн, шире отвори ставни и передай остатки джема, что мы ели вчера.

Что-то в том, как она держалась, как говорила, вызывало лёгкую оторопь и желание следовать указаниям. Пока Айр осторожно сворачивал в сторону постельные принадлежности, прежде чем растянуться во всю длину на немилосердно скрипнувшем ложе, пепельноволосая невозмутимо пояснила: