Цвета вокруг вновь изменились, сгущаясь тем, что издавна связывают у народа сиин со зверопадением, моральной деградацией зверянинана в зверя. На смену синеве пришел кровавый кармин. Окрасивший мой хоори запретный цвет. Еще одно зло, доселе дремавшее во мне, но которое я беспечно счел забытым и игнорировал.

— Просто по̵з̸о̵в̵и̶ м̴̲͙̖̑͗͊ё̸͍̖̂н̶̢̐͒̇я̷̻̲̊.̸͕̙̹̔…̷̩̆̈́̈͛͗̀̅͂̈̆̆͗̀̂͘͝!

Если выбирать между запретным цветом и запретной стихией, что бы вы выбрали?

Мелодичные и многогранные, словно весенний ливень, касания хаани, многообразие нот, сплетавшееся со струнами адырны и наконец, в лиир пришел третий инструмент, и посреди тентаклиевого леса раздался глубокий рев насыщенной кровавым кармином тишриты.

Разлитое вокруг холодное очарование васильковых небес вместе с адырной дали описанный в свойствах эффект, усиливая разлившийся волей запретного цвета сквозь деревянную трубу чувством иррационального страха.

Древняя тварь всего на мгновение инстинктивно отпрянула, но этого оказалось достаточно. Мимо со шлейфом протянулись длинные, утопающие в серой мгле щупальца, исчезли скованные льдом глаза, и я оказался висящим в пустоте, в окружении плотного туманного морока.

А затем я вдруг почувствовал резкую боль в области сердца. Реального сердца в реальном теле, и в горло влился воздух, будто вода в умирающего от жажды. Я вынырнул в материальный мир из чертогов хаоса, со звоном роняя на пол все три музыкальных инструмента.

Открыв глаза, я в недоумении осмотрел помещение и застывших в немом молчании потрясенных учениц Лакомки во главе с ней самой, выражавшей не меньшее любопытство:

— Это было… — девушка задумалась, подбирая верное слово. — Неожиданно. Да, точно — такого результата я не ждала. Но познавательно, мда.

— Это было охренительно, — совсем не мило восторгалась Селифти.

— Твоя музыка будто не из этого мира, — заметила еще одна из учениц Лакки, имени которой я еще не знал.

— В этом искусстве я ничто в сравнении с моими соплеменниками, — честно ответил я, пытаясь скрыть смущение. Похоже, разумные недооценивают не только слух сиин, но и их навыки. Пусть и не красоты ради, я выложился сейчас на полную, и сам гордился получившейся мелодией. Однако в сравнении с другими сиинтри моя игра сейчас все еще была далека от повода для гордости.

Разве что один момент меня немного смущал. По правде, я был уверен, что адырна и тиша играли лишь в том мире. В реальности с двумя руками я никак не смог бы играть одновременно на трех инструментах. Можно, конечно, сочетать тишу с чем-то другим, ведь та требовала лишь губ и дыхания, но играть на всех трех в реальности невозможно… да?

— Ладно, сиин, об этом мы еще обязательно поговорим, но сперва скажи — у тебя получилось?

— Я думал услышать это от вас, — я обвел взглядом всех собравшихся учениц Лакомки.

— Инфо, Лииндарк, — не сдержала усмешки магистресса. — Если не знаешь сам, то просто задай вопрос великому отцу!

Внимание! Обнаружена десинхронизация стихий.

Текущий уровень синхронизации с хаосом — 94%

Характеристика воли повышена. Текущий уровень — 13 (+1).

Были там и еще две строчки, о которых мне следовало как следует подумать. Но не сейчас.

— Что-то не так? — догадалась по моему кислому лицу Лакки.

— Девяносто четыре процента, — не стал скрывать я.

— Значит, ты не только снялся с рубежной сотни, но еще и отвоевал шесть процентов своего тела обратно. Поздравляю.

— С чем? Я по-прежнему одержим.

— Похоже, ты не очень внимательно меня слушал, — с насмешкой ответила Книжная Лакомка. — С помощью ритуала мы сняли критическое значение. Но дальше чтобы полностью очиститься от заражения, тебе придется много работать. Медитация, артефакты, успокаивающие отвары и вот это вот все.

— А нельзя просто провести ритуал еще раз десять? — спросил я скорее для проформы, чем реально ожидая услышать положительный ответ.

— Действительно, совсем ты меня не слушал, — теперь в голосе магистрессы был открытый укор. — Некоторые лекарства можно принимать только раз. Ты использовал ритуал, который должен превратить одержимость в контракт, чтобы плюнуть стихии в лицо и послать прямым текстом по незабвенному маршруту. Как думаешь, то существо, что заявило права на твою тушку, придет по второму кругу слушать точно такой же посыл?

— Оно было весьма настойчиво, — заметил я. — В чем вообще их резон лезть в наш мир?

— Я знаю только то, что знают книги, Лииндарк. А об этом стоит спрашивать у элиты контракторов хаоса.

— Ну что, белка, доктор выписал волшебный укольчик в задницу? — приветствовал меня Сайрис широкой улыбкой на бородатом лице.

— Почти, ворон.

— Твое тело, Лииндарк. На нем все еще отметины хаоса. Не удалось? — похоже, Балтор думал в том же ключе, что и я.

— Боюсь, это сейчас мое обычное состояние, друг. То, как я выглядел во время нашего первого знакомства было результатом зелья сокрытия сущности. Но теперь я знаю, как от этого избавиться.

— Правда? — удивился Сайрис. — Таки волшебный укол?

— Нет, ворон, никого колоть не нужно. Только сидеть как дурак, уставившись в никуда, и думать ни о чем.

— Интересные у вас тут методы лечения. А побочки какие? Дай угадаю, геморрой?

— Разве что просветление, — улыбнулась Книжная Лакомка, появляясь в проеме с подносом, на коем возвышался ароматный тортик. — Но это вряд ли, с учетом стихийной одержимости.

— Я же говорю, геморрой, — повторил Сайрис.

— Ну что ж, предлагаю отметить кружкой чая мою часть сделки и обсудить твою.

— Не вопрос. Дай только перекинуться парой слов с твоим пациентом.

— Что-то секретное? — заинтересованно полюбопытствовала Лакки.

— Бытовое, — разочаровал ее ворон. — Лин, что с поставленными задачами? Слухи, лис, арбалеты. С твоим другом мы уже чуток побеседовали, так что считай, что со скрытым заданием по рекрутингу ты справился. Жаль только, что такого задания не было.

— Нам нужно место под названием серые земли, — ответил я, внимательно следя за реакцией ворона. Но ничего особого я так и не увидел. С таким же успехом я мог назвать любой знакомый мне домен этого города.

— Зачем? Давай весь доклад, чего уж.

— Все сходится на том, что лис скрывается в где-то в этом месте. В доминионе его знают под именами Святого из сероземья, что уже говорит о многом, но ряд слухов говорит и о некоей Надежде Бездушных, что обитает там же, периодически спасая одержимых проклятием неназываемой.

— Лисий посланник это Святой? — удивленно вскинула бровь Лакомка. — Забавно. Хорошего человека вы решили убить.

— Твой друг? — не мог не спросить ворон.

— Нет, просто я тоже слышала историю о безымянном, что был прозван в народе Блуждающим Чудом. Сели, напомни, пожалуйста, как там было?

— Отправься в необитаемую часть домена, — без запинки начала ученица. — Выйди на перекресток с хорошими крепкими стенами в темнеющих домах. Распали там огонь такой, чтобы сверху было хорошо видно, как свет распространяется по улице буквой «х». Увидит крест этот с далеких серых небес чудотворец, блуждающий среди невидимых облаков. Прислушается к тебе, и решит, может ли он сделать для тебя чудо, исполнив заветное желание, и достоин ли ты этого. Коли будет на то его воля, спустится он к тебе из сероземья, чтобы изменить судьбу.

— Вот даже как, — удивился я. — Этого я не слышал.

— Значит, как один из вариантов, мы можем устроить засаду, — предположил Сайрис. — Спасибо, Лакомка.

— Твой долг растёт, пустотник, обезоруживающе улыбнулась хозяйка домена книжников.

— По арбалетам, увы, ничего узнать не успел. Сам помнишь, что было. — добавил я на счет второй части своей задачи, о которой на самом деле позабыл. Хотя по-хорошему ничего проконтролировать там я и не мог — с учетом розыска, разве что подслушивать с крыши.

— Паршиво. Что-то мне с каждой минутой все больше хочется ощутить за спиной отряд… наших подружек, — раскрывать все карты перед магистрессой инженер не стал, потому в конце немного замялся и быстро поменял окончание фразы.