Я посмотрел на ворона и тот кивнул безо всякой тени сомнения. Скорее всего, средство здесь было довольно известным.

На вкус и цвет вода практически не изменилась. Добавился слабый синеватый оттенок разве что, однако в остальном это оставалась обычная горячая вода.

Я начал дуть, чтобы не обжечься, и Нирал что-то фыркнув, вдруг вырвал у меня кружку и бросил туда прозрачный кубик.

— Прости, забыл лед. Пей лучше залпом.

Требуемое я проделал без особых сложностей и по окончании процедуры не почувствовал ничего нового. Однако по расширившимся глазам чародея, я понял, что собачий корень подействовал. Открыв инфо, я мрачно убедился в том, что статус сокрытия сущности от Харо исчез, и я вновь похож на подземную тварь с лишними глазами и ртами по всему телу и искаженной плотью в тех местах, где хаос восстанавливал мне полностью утраченные конечности.

— Мда-а… — потянул маг. — Тебя будто бы Франкенштейн пол жизни насиловал, парень. Какой процент?

— Девяносто девять. Сейчас Рин сдерживает стихию печатями антимагии.

— Но ты же понимаешь, что вечно так не будет, верно? Однажды хаос все равно возьмет свое.

— Вообще-то мы здесь как раз для того, чтобы этого не произошло, — пришел мне на помощь друг.

— Боюсь, такой уровень заражения мне обратить не под силу. Да и никому не под силу, кроме каких-нибудь магистров. Но есть и другой способ.

— Какой — задали мы с вороном вопрос одновременно.

— Подружиться с ним. Не смотри на меня так, зверянин. Знаю, что тебе это не по нраву, у вас свои традиции. Но в городе, на самом деле, полно контракторов хаоса и магов, которые сами управляют стихией, а не наоборот. Я лично знаю несколько хаоситов, и они не такие уж плохие ребята.

— Но я не хочу быть хаоситом!

— Посмотри на это немного иначе. Бешеная регенерация, куча новых способностей. Сейчас хаос пугает тебя, потому что он управляет тобой. Но если сделать та, чтобы было наоборот, ты сильно пересмотришь свои приоритеты.

— У меня хотя бы есть еще время подумать…? — обреченно спросил я у мага.

— Да бога ради, серолап. Лиин, если ты не будешь ввязываться в битвы и периодически будешь обновлять печать, то несколько дней у тебя в запасе еще точно есть. Но учти, что приступы стихийной одержимости будут случаться все сильнее и чаще.

— Не расстраивайся, мы обязательно придумаем что-то, — по-дружески приобняла меня Рин.

— Да что тут придумаешь. Нужно соглашаться. Просто я хочу еще хоть немного побыть… сиинтри.

— Не относись к этому, как чему-то особенному, серолап, — попытался меня приободрить и маг, хоть он и был мне по сути никем. — Среди попаданцев, таких, как я и твой друг, подобные вещи рассматриваются просто как новая ветка развития. Хочешь — пользуйся. Не хочешь — ну и пусть себе висит в доступе. Это не пустота, которая будет драть тебя во все астральные тела, уж прости за сравнение.

Дольше всех после вердикта мага молчал Сайрис. Был его вид не менее мрачным, чем у меня, но долгое время он не проронил ни слова, будучи погруженным в собственные мысли. А когда же он, наконец, решил заговорить, слова его были далеки от моей проблемы:

— Окей, Нир, с этим все ясно. Следующий вопрос. Мне нужно зачарование стрел для арбалета, чтобы они несли следующие эффекты…

Первым порывом было выйти из дома и бежать не глядя, покуда не подверну ногу на тропе от дома мага ворона, покуда не свалюсь от набранной скорости на очередном сужении дороги и полечу вниз, словно один из вороньего племени.

Нет. Ничего этого я делать не стал. Лишь сжал зубы и кулаки так, словно бы собирался раскрошить их друг о друга.

— Я выйду. — тихо произнес я, и показалось, что никто даже не обратил на это внимание, однако у самой двери Сайрис окликнул меня:

— У тебя цикл. Или нет, три часа, белка. И ты, Рин, тоже свободна, если что. Но помните правила оба! Ничего необычного. Никаких странных расспросов, а лучше вообще не общайтесь ни с кем. Или вовсе не выходите.

Ничего на это не отвечая, я выскользнул из кухни, в два звериных прыжка добрался до входа в дом и выбрался на свободу. Осмотрелся, увидев все то же место — вход в Призрачный домен с бдительной стражей.

Я юркнул вправо от двери и пару раз оттолкнувшись от камней и валявшихся подгнивших ящиков с непонятным содержимым, и оказался на крыше. Прижавшись всеми четырьмя ушами, я посмотрел на Рин, догадавшуюся о том, в какую сторону я двинусь, но все равно не сумевшую отыскать.

Прости, боевая подруга, я знаю тебя слишком мало, чтобы позволять видеть себя в таком состоянии. Но к кому я могу обратиться, чтобы поделиться паршивыми новостями обо мне сомом? Кому в мире великого отца вообще интересен один сломанный сиин, запятнавший себя запретным цветом и хаосом?

Привычный путь по крышам, как и прежде в Геотерме, оказался вполне возможен, хоть и недолог. Довольно быстро носом все равно утыкаешься в обрыв или стену. Возможно, я смог бы ее перелезть — высоко, но у меня достаточно опыта — в Подземье были задачи и посложнее. Но зачем мне это? Что такого в Призрачном домене, закрытом для ворона и его эльфа-мага, что мне может захотеться туда попасть?

На нижнем уровне стены — там, где она срасталась с каменным полом, за пределами последнего на вершине Хвостатого рынка дома, из нее торчали массивные металлические штыри.

В прежнем состоянии я бы ничего не стал делать, но сейчас просто прыгнул несколько раз, используя звериную форму, и перебираясь с одного штыря на другой над обрывом. С высокой ловкостью это не было проблемой — штыри были достаточно широкими, а расстояние между ними можно было преодолеть и карабкаясь по стене. Как и всюду — на ней разместилось несколько достаточно прочных лиан, включая хорошо узнаваемую нить молодого побега корнецвета.

Через несколько таких штырей в стене, я приземлился на небольшом каменном островке, выступавшем из стены на достаточное расстояние, чтобы с комфортом на нем разместиться.

Из-под слова силы появился хаани. Я погрузился в тревожный и немного траурный ритм и закрыл глаза. Как и прежде перед глазами возникла картина с двумя возможными собеседниками, играющими пока еще бесшумно на своих инструментах. Вот только это оказались совсем не те, кого я ожидал там увидеть.

Прабабушка-наставница Айрэсдарк по-прежнему умиротворенно в совей миниатюрной версии величаво сидела окружении хаани. Стоило лишь немного зацепиться за нее взглядом дольше положенного, как фигура принялась оживать, а мелодия металлических барабанов — звучать все громче.

Я поспешил прервать контакт. В прошлый раз мне ясно дали понять, что хаоситам здесь не рады. Возможно, я больше никогда не свяжусь с тем, кто больше всего повлиял на мое становление, как рейнджера сиинтри.

Но вторым для выбора оказалась вовсе не Мора, а Харо Книгозмей. Лисодракон бесшумно перебирал струны ситар с задумчивым видом поглядывая в потолок и пуская дымные кольца вокруг разложенных стопками книг.

Почему нет Моры⁈

Что могло случиться с болотницей, что ее контакт пропал из списка доступных? Неужели ее нашел бездушный бог? Конечно, она была сильно ослаблена, но после крови Рин, когда та еще была божеством, у нее должно хватить сил справиться с простым монстром. Да простой монстр и не сможет заявиться в зависшую над Тихим морем крепость.

А непростой? Пусть не бездушный бог, понятное дело, но что, если к ней в гости заглянуло что-то, способное померяться силами с самим Безупречным?

Так. Помнится, болотница просила связываться с ней в том месте, где есть нечто от ее украденного цвета. Индиго. Мне нужно место, где много синего цвета. Если это была не просто просьба, а точное руководство, то возможность связи должна появиться.

Город внизу сиял лазурью, местами — бирюзой, местами чуть уходя в фиалковые и фиолетовые цвета — особенно около больших древ, несших марево обладателям низкой воли. Сайрис упоминал эти деревья в рассказах о Доминионе. По его словам, здесь вообще даже в обитаемых доменах полно аномалий, вследствие магической войны со стихийными одержимыми. Дурманящие разум древа лишь одна из общеизвестных.