— Паучиха, — помрачнел крокодил. — Это может быть истиной. Мы уже сталкивались с этим существом. Не верь ни единому её слову, что бы она не говорила. Все, что она делает, будет кому-то во зло.

— Значит, вы нам поможете?

— Нет, мистер Линндарк. Помощи адепту проклятой стихии мы оказывать больше не будем. Мы сумели сохранить душу госпожи Клеко, и подумали, что лис стремится к тому же для себя и других пустотников. Но древние были правы, когда говорили, что заключение любых сделок с пустотой — безумство. Больше не будем вмешиваться в ваши дела.

— Постойте, но ведь если победит лис, то он выпустит на волю сами знаете кого!

— Может, и так, — с тяжелым вздохом согласился Геннадий. — А может, твой вороний посланник неожиданно даже для тебя в последний момент окажется предателем.

— Но ведь вы согласились нас убить только по одному его слову!

— Не совсем так. Он пообещал кое-что Чей-Бру. Нечто невыполнимое, но мой друг поверил ему.

— Что именно?

Крокодил задумался, стоит ли отвечать, продолжая играть на удивительном инструменте, принцип работы которого я абсолютно не понимал. С еще большей неохотой чем раньше, но он вновь ответил.

— Гниль, что поразила стражей, добралась и до нашего отряда. В Мельхиоре никогда не было рода детей Крокодила. Когда-то давно меня звали Геннадий. Я был рожден в мире-темнице, как и твой друг ворон. И как госпожа Клеко, которую ты знаешь под регалией Собиратель Зла. Но Чей-Бру — иной. Он — дитя этого мира, и дитя единичное. Возможно, его создали ассари, что некоторое время проводили эксперименты в этом месте. Возможно — какая-то случайная мутация, или он последний представитель неизвестного никому народа зверян, уничтоженных какой-то напастью. Но так или иначе, лисий посланник пообещал, что создаст ему род и сородичей.

— Создаст? В лабораториях змей? — ужаснулся я. — Ведь так же были созданы чихары, верно?

— А вы довольно хорошо осведомлены для того, кто пробыл в городе меньше суток, мистер Лииндарк.

— Ну, это были очень насыщенные сутки…

— Ответ на ваш вопрос — нет, мистер Лииндарк. Похоже, ваш друг посланник забыл поведать вам самое главное. Говорят, у алтаря бездушного бога, где иномирцы смогут обрести звериное имя, посланники не только вернут в мир старшие расы, но и призовут связанные с ними младшие. Алькор утверждал, что сможет там заявить права на существование и для нового рода, созданного по подобию Чей-Бру.

— Но как это возможно, если его народа не существовало вовсе?

— От великой расы триантари остался лишь один озлобленный убийца, но она имеет право на возрождение. Почему же в таком случае не имеет его новая, так же имея единственного представителя? Хотя это, конечно, просто слова лживого посланника, или же это может быть его домыслами.

— В таком случае ворон мог бы пообещать сделать то же самое.

— Мог бы, — рассмеялся крокодил. — Только его слова значат ненамного больше.

— И тем не менее, вы поверили лису и едва нас не убили.

— Нам казалось, что за него говорят сделанные им добрые дела… — с печалью отозвался маг. — Это было ошибкой.

— Если дело в этом, то вот, — я призвал слово силы и высветил регалию «Гасителя Черного Солнца».

— Хорошо, мистер Лииндарк, — с тяжелым вдохом ответил кроколюд после недолгой паузы. Похоже, демонстрация не вызвала у него удивления, но эффект все же возымела. — После откровений того несчастного человека, которому вы спасли жизнь, я готов предложить вам такое. В случае гибели мистера Алькора будем считать, что и наше обещание содействия переходит к вашей группе.

На этом наше путешествие в сердце мира клеток было окончено. Уезжали мы на том же составе, только маршрут нам указали немного иной. Дальше по курсу была большая лже-воронья станция с разветвлением монорельса. В конце пути нас должно было ожидать какое-то укромное место в домене Смерти. Самом оживленном и дружелюбном месте Доминиона, не смотря на жуткое название.

— Раньше он носил имя домен Горна, — с легкой тоской заметил ворон, глядя в черноту мира клеток. — Каждый новый магистр называет свои владения как хочет, но суть от этого не меняется.

— Что будем делать теперь? Мы упустили единственный ведущий к лису след. Нас и так ждали в серых землях, а теперь Алькор точно туда не сунется. Особенно когда поймет, что Троица больше не на его стороне.

— Странные ты вопросы задаешь, белка, — вздохнул ворон. — Разве это не очевидно? Напомни-ка все прозвища лиса, которые нам удалось узнать?

— Лисий посланник, Принц Мародеров, Святой из серых земель, Надежда бездушных, Блуждающее чудо, Потрошитель из сероземья… ты к чему?

— Я думаю, есть и другие. Но если отбросить первые два имени, что связывает все остальные? Хотя, ты ведь не пустотник, так что все равно не поймешь. Прочие титулы вызывают сильный ментальный отклик. Святой — это мессия, что бесплатно ставит на ноги безнадежных. Надежда бездушных — говорит само за себя. Уверен, что полно пустотников на него едва ли не молятся, взять хоть того же Паука. С чудом тоже все ясно.

— А потрошитель?

— То же самое, только наоборот. Важно не направление эмоций, а сам факт их наличия и сила. Сожрать счастливую жертву или ссущуюся от страха — одинаково вкусно, смекаешь? Если хорошо подумаешь, можешь вспомнить еще парочку слухов паршивого толка, среди которых тоже окажется наш клиент на принудительную эвтаназию.

— Если подумать, — я припомнил услышанные на рынке слухи. — То да, такие были. Например, байка о торговце кошмарами. Очень вписывается в твою теорию.

— Что там?

— Точно уже не вспомню, но если ночью вдруг пропадет видимость и полезут невозможные монстры из всех щелей, нужно бросить монетку со словами «оплачено».

— Любопытно. Да, подходит.

— И к чему это все?

— Еще не догадался? Если хищник не спит в своем логове, то где он может быть? Правильно, на охоте. Чтобы творить все эти чудеса и быть избранным для уймы разных мутных сил, нужна прорва могущества, а могущество любого пустотника в поглощенной пище.

— Ты хочешь сказать, что и пытал разумных он, и создавал эту жуть, чтобы просто получить силу?

— Ну, о чем он думает в эротических фантазиях я понятия не имею. Но пока что все его действия укладываются в простые схемы охоты пустотников. Только Алькор делает это в промышленных масштабах. Все, что он творит, должно впечатлять эмоционально. Помнишь, что говорил о бездушном боге Харо? Причиняя боль другим она стремится хоть что-то почувствовать сама. Не удивительно, что лис — её ярый последователь.

— Хорошо, это я понял. Но как ты планируешь его искать? Разве что самим прикинуться потенциальной жертвой.

— Вряд ли. Алькор все же не идиот. А вот создать нужную нам жертву и отправить по нужному адресу — дело одной бутылки грибного самогона. Затем останется отправить наш кусочек сыра в пешее плаванье по указанному маршруту, пока следом за ним мышка сама не засунет голову в мышеловку. Считай, что лис уже проиграл. Всё, что от нас теперь требуется — разыграть наш собственный сценарий.

Пришло время для ответного хода.

В небольшом скверике ошивался невысокий пухлый хоббит. Выглядел он изрядно навеселе, и не из-за заплетающихся ног или скверного запаха. Вовсе нет, на вид он был одет довольно прилично, по меркам безымянных. Однако мало кто в трезвом уме будет нести в руке высокий полутораметровый кальян, пытаясь его при этом на ходу курить. Да еще и в таком сомнительном месте, как необитаемая часть домена.

Это место не то, чтобы славилось криминалом или чудовищами, и некоторые здесь даже жили. Но при этом никто и не разгуливал столь вольготно, словно бы привлекая к себе всеобщее внимание.

Стоит заметить, у хоббита была причина поступать так. Серьезная причина. Как вообще мог отреагировать простой кальянщик, мечтающий о карьере такого же простого трактирщика, вдруг узнав, что записан в отряд смертников не самой приятной бандитской шайки. Настолько неприятной, что её лидер, вызывающий даже у своих чувство отвращения, магическим образом связал свою жизнь с его.