— Ты библиотекарь?

— А вы интересуетесь книгами? — смотритель поднял на него внимательный взгляд.

— Не особо, — признался Белиньи.

— Тогда не удивительно, что вы пришли только сейчас, — библиарий прошаркал к своей конторке.

— Не стоит считать меня невеждой, мастер, — герцог двинулся за ним, — я просто не интересуюсь магией. Я всегда знал, что не стоит связываться с ней, и уже тем более, не стоит верить магам.

— Здешнее собрание посвящено не только волшебству, — возразил смотритель, — тут имеются труды мыслителей древности, математиков, историков…

— Как раз историю я люблю, — Белиньи шагнул к полкам, — о чём же пишут историки, мастер?

— О событиях задолго до времён Хадриана и до наших дней, о торговых войнах, об эпидемиях, о великих семьях, — проговорил библиотекарь, — желаете знать что-то конкретное?

— Да, — герцог кивнул, чувствуя какое-то непонятное волнение, — расскажите о великих семьях…

— Вилленхоф, Ример, Кродингеры, — библиарий наморщил лоб, вспоминая, — Астани…

— Кажется, в твоём списке не хватает одной фамилии. Решил оскорбить меня, старик? — Белиньи гневно поднял брови, — я, новый правитель этого герцогства, недостаточно значим для тебя?

— “Великая семья” — лишь термин, — спокойно пояснил хранитель, — так люди говорят.

— Ах, люди… — герцог пренебрежительно всплеснул руками с холодной усмешкой, — ну тогда ясно: теперь, значит, чернь решает, кто здесь великий. Мой прадед когда-то завоевал половину Римера, но почему-то Ример — “Великая семья”...

— Потому что за двести лет до этого Ример победили чуму.

— Хорошо. А Кродингеры?

— Кродингеры — учёные, — старик обвёл рукой зал, — на каждой из этих полок найдётся книга, написанная потомками рода.

— Астани? — Белиньи шагнул к библиотекарю.

— Торговый союз — их детище.

— Вилленхоф?! — почти выкрикнул герцог.

— А… видите ли, Вилленхофы избавили восток от угрозы, которой… — старик стушевался, подбирая слова, — которой в ту эпоху был ваш прадед. Вы, возможно знаете: Джаред Вилленхоф отрубил ему голову.

Леона передёрнуло от ответа, но он лишь криво улыбнулся, стараясь ничем не выдать своей досады.

— Тем не менее, он был великим, если победа над ним считается значимой… не так ли? — уточнил Белиньи пугающе ласковым тоном, и, не дожидаясь ответа, брезгливо тряхнул ладонью пару раз, — пошёл с глаз моих…

Библиотекарь кивнул и, опустив голову, зашаркал к выходу. Остановившись у входа в зал, он повернулся к Леону.

— Вы будто торгуетесь со мной, герцог, — сказал он совершенно беззлобно, но с насмешкой, — и притом совершенно бесплодно: кто великий, а кто нет — давно решила история.

— Я сказал, пошёл вон! — рявкнул герцог и старик исчез в коридоре.

Удовлетворенно хмыкнув, Белиньи прошел к окну и встал у стены, разглядывая комнату.

Зал оказался на удивление маленьким но длинным. В углу, отделённый от книжных полок двумя толстыми угловатыми колоннами, жарко пылал камин с резной решеткой. В стенах, в глубоких нишах прятались полки с книгами. Единственное окно в конце зала обрамляли тяжёлые портьеры с изысканной драпировкой. Куполообразный потолок с тонкой лепниной спускался полукруглыми сводами. У окна, на чёрном ковре, разрисованном маленькими кремовыми и золотистыми цветами, стояло высокое кресло с подлокотниками из красного дерева.

Белиньи раздвинул шторы ещё сильнее и, пододвинув кресло к окну, грузно опустился в его мягкие, скрипящие кожей объятия.

Корбен не солгал: лагерь светлых просматривался из окна во всех подробностях. Подёрнутая предрассветным мраком долина мерцала пятнышками затухающих костров, кое-где среди деревьев проглядывали тёмно-синие силуэты палаток и изредка мелькали фигуры солдат.

Чуть правее долины, далеко внизу, чернели зубья крепостной стены и, вытаивая из утреннего тумана, вставал захваченный город. В окнах сторожевых башен, видимые за многие мили, горели яркие, белые огни. На стенах замерли закованные в сталь стражники и за их спинами, пылая шелком багровых знамен, кишело несметное войско.

Белиньи недвижно сидел в кресле, рассеянно глядя на город и на лагерь. Рассвет медленно разгорался, мрак отступал, и сияющий золотистый круг вытягивался из-за горизонта, рисуя на заснеженной земле длинные синие тени.

Герцог наполнил стакан до краев и, вернувшись на прежнее место, вновь взглянул в окно. Теперь долина мерцала несметным множеством разноцветных огней, меж шатров сновали пехотинцы и всадники. Ухмыльнувшись, Белиньи плюхнулся в кресло и, отставив руку в надменном театральном жесте, медленно приподнял стакан:

— Я не питаю иллюзий, — как бы обратился он к копошащимся внизу людям, — и о вас весьма наслышан… — герцог сделал крупный глоток из стакана и, поморщившись, продолжил, — видимо, сама судьба некогда предначертала, что мне достанется враг хитрый и сильный. Но… — здесь Белиньи сделал многозначительную паузу, — этот замок вам не по зубам. Вы слишком самоуверенны, господа, и я не стану играть в благородство. Я просто сломаю вам хребет одним ударом, и буду смотреть, как…

Не договорив, он прильнул к расписанному морозом стеклу. Построившись в несколько длинных, разреженных шеренг, маги стремительно двинулись к городским стенам.

Багровые огни предупреждающе вспыхнули на башнях. Стоящие на крепостной стене лучники разом выпустили стрелы, но никого не достали: зелёные шевелящиеся заросли вдруг покрыли заснеженное поле, и наступающие волшебники мгновенно исчезли среди упруго колышущейся листвы.

— Чёртовы дети! — пробурчал герцог, озлобленно сжимая стакан, — вы собираетесь сражаться или прятаться? В чём ваша тактика?

Внезапный удар был ему ответом: огромный светящийся зеленый шар вырвался из рукотворной чащи, сверкнул у самой крепостной стены, и в стороны брызнул фонтан клубящейся пыли и расколотых камней. Гигантский разлом, похожий на свежую рану, рассёк стену пополам. Белиньи потрясенно вскрикнул.

Однако маги не спешили бросаться на приступ, предпочитая отсиживаться во внезапно выросшем лесу. Под густой листвой, судя по всему, собиралось несметное войско: в защитников города летели тучи стрел и искрящихся зеленых шаров, у самого подножия стены, похожие на склизкие, узловатые щупальца, шевелились мириады корней. Извиваясь, они рыли землю возле фундамента, и каменная кладка медленно, но верно проседала, готовясь обрушиться.

Бессмысленное противостояние продолжалось около часа. Наступающие заняли позицию у самых городских стен и, укрывшись от вражеских глаз, поливали защитников стрелами и огнем. Осажденные продолжали обороняться со стоическим упорством, однако, ситуация явно складывалась не в их пользу: скрытые среди листвы чародеи безнаказанно выкашивали толпящихся на стенах арбалетчиков и лучников.

Забыв про стакан, герцог нервно глотал ром прямо из бутылки, неотрывно следя за сражением. В глубине души он уже жалел о том, что отказался лично возглавить войско. В какой-то момент он даже попробовал встать с кресла и понял, что мертвецки пьян.

Со стоном Белиньи опустился на прежнее место и продолжил наблюдать за боем.

Меж тем, картина на поле вновь изменилась: командирам оборонявшегося войска, похоже, надоело нести потери. Высоко подняв алые знамена, из распахнутых городских ворот в чащу хлынула тяжелая пехота в серебристых кольчугах… Стремительное нападение, однако, не принесло никаких впечатляющих результатов — авангард войска углубился в тревожно шелестящий лес и завяз там, сцепившись с превосходящими силами.

Взвыв от злости, герцог что есть мочи саданул кулаком по резному подлокотнику. От его прежнего самодовольства не осталось и следа. Затравленно озираясь, он с огромным трудом поднялся с кресла и, шагнув к окну, привалился лбом к ледяным стеклам.

— Этого не будет… — прошептал он, сжимая побелевшими пальцами ткань портьеры, — они не смогут выиграть. Город всё равно останется за нами… Город останет…

Не закончив фразу, он замер на полуслове. Его мутный взгляд уловил странное движение на сумрачных городских улицах. Нахмурив брови, Белиньи вглядывался в предрассветный мрак. Какие-то люди с оружием в руках появлялись в просветах между домами, и с каждой минутой их становилось всё больше.