– Луна шутки играет. Или, быть может, какая-нибудь нечисть. – Пробормотал Родриго.

– Ты же, вроде бы, только что наотрез отказывался…

Начатую было ехидную фразу оборвал взлетевший над верхушками деревьев пронзительный волчий вой. Жуткий вибрирующий звук ошпарил нервы.

Истошное отчаянное ржание. Стоявший рядом коняга взвился на дыбы.

– Держи его! – Всполошно рявкнул Родриго. Рафаэль вцепился в стремя взбесившийся животины. Мощный рывок – и сила, более приличествующая озверевшему великану, швыряет на подстилку из хвои и опавших листьев.

Рядом, оглашая лес полным панического ужаса криком, пронеслась кобыла Родриго. Одно мгновение – и кони растворились в ночной тьме. Наездников они без малейших колебаний предпочли бросить на произвол судьбы.

– Безд… – Приятель подавился очередным ругательством. Посчитал, что ситуация не слишком располагает к воззваниям в адрес князей зла. Те ведь могут, чего доброго, и услышать. Вряд ли хозяева преисподней, заявись они сюда, облегчат им жизнь. Тьма предвечная, что за глупости лезут в голову?

Рафаэль, тихо выругавшись, поднялся на ноги. Плечо отозвалось ноющей болью.

– Только волчьей стаи здесь не хватало… – Пробормотал Родриго, вслушиваясь в ночную тишину. – Слишком уж все складывается… одно к другому, не находишь?

– Нахожу. – Буркнул Рафаэль. – Ты же, как будто, отрицал…

– Я скептик, а не идиот. – Отрезал приятель.

Пожалуй, он прав. Быть может, кто-нибудь и взялся бы долго и нудно объяснять произошедшее цепью совпадений. Вот совершенно случайно Рафаэлю мерещится в неверном лунном свете бледное женское тело под кустом ольхи. И, стоило им обоим сойти с коней, приблудившаяся волчья стая вдруг решила, что именно сейчас настал отличный может заявить о своем существовании. Да так, что от жуткого звука до сих пор стынет кровь в жилах.

Но приятель раньше в слабоумии замечен не был, так что упорствовать в сомнениях и прагматизме не стал. Может быть, даже шепчет сейчас втихую обережные молитвы. Хотя, едва ли. Да и что толку? Бог-Солнце крепко спит, обессиленный после приятного времяпрепровождения с любимой супругой. Вряд ли он будет рад, если его растолкать посреди ночи.

– А еще я не молол языком, пытаясь изо всех сил накликать беду на ровном месте. – Мстительно напомнил Родриго.

Все, что остается – возмущенно фыркнуть в ответ. А что тут еще скажешь? Развязное скабрезное панибратство, которым он сыпал в таверне и на улицах Порто-Маре, повлекло за собой ровно тот итог, который и должно было.

– Пожалуй, нам стоит разделиться.

Родриго в ответ на такое заявление наградил приятеля раздраженным взглядом.

– Крышей поехал?

– По-моему, это справедливо. – Неожиданно спокойно ответил Рафаэль. – Полагаю, ни к чему тебе расплачиваться за мои глупости. Пусть каждый из нас пойдет своей дорогой.

– Очень благородно. – Буркнул Родриго. – А теперь завязывай со своими глупостями. Мы в эту историю вместе влипли, вместе из нее и вылезем. Идем. Не знаю, что там насчет нечисти, но от рыщущей неподалеку волчьей стаи я бы предпочел держаться подальше.

Пронизанный лунным сиянием ночной мрак застыл, торжественный и безмолвный. И на этот раз тьма властно смотрит в глаза. И дыхание неведомой потусторонней силы заставляет беспомощно всматриваться в черноту ночи.

Рафаэль ощутил, как рядом с вполне понятной тревогой в глубине души властно поднимается что-то еще. Возбуждение и предвкушение, немало удивившие его самого.

Вот только времени для самокопания выпало немного. Они успели одолеть всего несколько сотен шагов, когда Родриго резко вскинул руку. Облитый лунным светом шелк блеснул перламутровым переливом.

– Тихо. – Едва слышный шепот заставил подобраться. Рука сама легла на эфес шпаги. Хотя это еще большой вопрос, поможет ли здесь оружие. Сейчас, когда смолк шорох шагов, и ночная тишина властно легла на мерцающий лунными бликами мир, впереди, на грани слышимости, ясно различимы человеческие голоса.

Меньше всего, ступая на залитую лунным светом полянку, Рафаэль ожидал стать свидетелем безобразного скандала.

– Ты! Бестолковая! Остроухая! Гадина! – Сгорбленная старуха разъяренно тычет клюкой в хранящую безразличное безмолвие девушку. Она высокомерно игнорирует срывающийся на визг голос, более напоминающий скрип несмазанной телеги. И даже болезненные тычки палкой не вызывают ни малейшего отклика. Лицо эльфийки скрыто капюшоном изумрудно-зеленой накидки. Видны лишь сложившиеся в брезгливую гримасу губы.

– Все из-за тебя! Где теперь искать госпожу?! Она одна в этом страшном лесу, а вокруг бродят волки, а ночная тьма тянет к ней лапы! А ты! Ты бестолковая! Поганая!.. Ох!

Старуха, наконец, заметила вышедших из лесу мужчин. И мгновенно преобразилась. На месте старой злобной карги как по мановению магического жезла возникло заискивающее испуганное создание. Крохотные крысиные глазки наполнились заискивающим страхом. Морщинистую физиономию перекосило что-то, что должно напоминать слащавую улыбку

– Помилосердствуйте, почтительные сеньоры! Знайте же, что мы с моей спутницей – фрейлины самой Шерхеи. Вероломная Госпожа будет очень недовольна, если вы задумаете дурное!

Родриго, не удержавшись, оглушительно хрюкнул.

– Вы придумали очень скверную шутку, сеньора. Хотя, бьюсь об заклад, знаком мне один умник, который бы счел ее забавной.

Рафаэль красноречиво возвел очи к черному ночному небу. Правда, довольный остротой мерзавец предпочел этого не заметить. Старуха еще шире раззявила беззубый рот. Кажется, так она пытается изобразить улыбку.

Сгорбленная карга, определенно, выглядит ужасающе эффектно. Еще никогда Рафаэль не видел ничего столь же уродливого. Гротескный огромный нос, крохотные глазки, усыпанное омерзительными фурункулами лицо… Должно быть, неведомая госпожа, о которой печется старуха, сбежала от собственной служанки, предпочтя ужасный конец в волчьей пасти ужасу без конца от созерцания этой кошмарной рожи.

Тем более, что характер у старухи явно под стать внешности. Вот ведь чушь какая! В таверне Рафаэль вовсю молол языком, что служительницы Вероломной все должны быть сплошь роковыми красотками. Не иначе, сама Вероломная решила посмеяться над его пьяным бредом, когда подкидывала им эту «фрейлину».

А вот говорливая старуха явно полагает, будто пустые слова богиню ночи не заинтересуют.

– Поверьте, мы с моим другом и в мыслях не имели причинять вам какой-либо вред. – Поспешил успокоить женщин Родриго. – Но кто вы и как здесь оказались?

– Наш корабль затонул, милостивые господа! – Взвыла, заломив руки, старуха. Кажется, вести себя спокойно она не умеет. – Эти мерзавцы бросили нас с милостивой госпожой, едва шлюпка пристала к берегу! Недостойные шакалы!

Корабль затонул? Остается лишь растерянно покачать головой. Разумеется, можно предположить, что идущий вдоль берега галеон потерпел крушение. И то, что экипаж – или, хотя бы, его часть – спасся на шлюпке, тоже допустить несложно.

Но с чего вдруг матросам бросать знатную даму в обществе двух фрейлин, и как они оказались так далеко от побережья? А ведь должны были, если уж пошли в глубь материка, наткнуться на тянущуюся вдоль берега дорогу. Ту самую, с которой они сами свернули невесть куда.

– Боги с вами, сударыни. – Устало вздохнул Родриго. Приятелю история тоже убедительной не показалась. Но не пытаться же вытряхнуть из двух дам правду – каковая, скорее всего, окажется куда менее приглядной, чем хочет выставить придурковатая старуха. – Я отнюдь не требую… гм…

Друг озадаченно притих. Видимо, не хочет прямо обвинять старуху во лжи, но и подобрать более обтекаемую формулировку не сумел.

– Думаю, нам следует продолжить путь вместе. – Прервал Рафаэль затянувшуюся тишину. – Вскоре мы должны выйти на дорогу в Замок Фей. Вряд ли вам стоит здесь оставаться. Мы слышали волчий вой.

– Волки! – Взвыла горбатая, подпрыгнув на месте. – Умоляю, благородные господа! Помогите найти нашу юную хозяйку! Старая Шеб ни за что не отправится в безопасный замок, пока юная госпожа одна, посреди ночного мрака! Нет! Пусть эта неблагодарная гиена отправляется с вами! Старая Шеб останется здесь и будет искать госпожу!