— Да, мне тоже, — ответила я.

— Ладно, пора идти, — сказала Эмми, поворачиваясь и направляюсь к двери к бассейну, — Санни, я вся в предвкушении путешествия, — бросила она через плечо, выходя.

Она сказала да! Вот здорово! Мне просто не верилось. И ее отношение ко мне как-то сразу вдруг поменялось. В этом одном разговоре она сказала мне больше слов, чем за все время с тех пор, как мы стали работать вместе в прошлом году. Я вытерлась, оделась и поспешила домой — строить планы. Я тоже была "вся в предвкушении", чтобы не сказать больше, хотя и старалась пока не возлагать на это путешествие слишком больших надежд. Еще многое надо было устроить, и я понимала, что есть немало причин, которые могут воспрепятствовать нашей поездке.

Несколько следующих дней я посвятила поискам информации в интернете и в библиотеке о местах, куда бы нам хорошо поехать. Я искала такие курорты, где есть хорошие пляжи, и в особенности, чтобы где-то поблизости был и нудистский пляж. Я еще не знала, как мне рассказать Эмми о своем намерении, но собиралась действовать в этом направлении и посмотреть, как далеко можно будет зайти. Не поймите меня неправильно: я не хотела ее обманывать или лгать. Я ей об этом скажу в момент, когда все будет готово, и если увижу, что для нее это совсем неприемлемо, я отступлю — мы будем делать все так, как ей хочется. Но я очень рассчитывала, что мне удастся ее убедить.

После долгих поисков и изучения вариантов оказалось, что лучшим выбором пожалуй был один из островов в Карибском море. Там вроде бы много пляжей, причем пара из них — нудистские, и много мест, где можно остановиться. Потом я поговорила с одной из моих учительниц, которая, как я знала, много путешествовала, и спросила у нее совет, в какое турагентство обратиться. Я навела справки у сотрудницы агентства (не затрагивая вопрос о нудистском пляже), она ответила на все мои вопросы и сказала, что это хорошее, надежное место, и что таким девушкам как Эмми и я должно там понравиться. Она также примерно оценила, во что это нам обойдется, так что теперь я была готова к разговору с Эмми.

Мы встретились с Эмми в один из вечеров в кафе в центре отдыха, чтобы обменяться добытыми нами обеими сведениями. У нее снова много времени отнимала учеба, так что ей было особенно некогда исследовать вопрос, но когда я рассказала ей о том, что разузнала я, ей понравилось. Мы посмотрели на свои расписания, определили удобное время поездки и решили назавтра пойти в турагентство, чтобы окончательно выяснить подробности, нужные для разговора с родителями. В турагентстве мы узнали, все, что нужно. Затем переговорили со своими родителями, и хотя убедить их нам обеим было непросто, в конечном счете согласие было дано. Затем мы снова пошли в турагентство и окончательно подтвердили выбор тура. Ну вот — теперь мы едем! Казалось, так тяжело будет ждать целых два с половиной месяца до отъезда, но зато я понимала, что может потребоваться какое-то время, чтобы примирить Эмми с моей идеей о нудистском пляже. Даже на то, чтобы решиться на разговор с ней об этом, мне нужно было время.

Весь следующий месяц всякий раз, как мы виделись с Эмми, мы обсуждали наше будущее путешествие. Говорили, чем мы будем заниматься и что возьмем с собой, но у меня все не хватало духа заговорить о нудистском пляже. Да собственно и повода для этого не возникало. Хотя она больше не относилась ко мне так безразлично, как прежде, и мы очень подружились, я все выжидала подходящего момента.

Однажды, когда я уже закончила смену, мы разговаривали в раздевалке. Эмми сказала, что ради нашей поездки она ищет себе новый купальник, и спросила, какой купальник собираюсь взять я. Я только что стянула с себя форменный костюм спасателя, так что, протянув его вперед, я сказала шутя: "Пожалуй, придется носить эту допотопную красную штуковину". На дежурстве мы по правилам должны были быть одеты в стандартный закрытый купальник жуткого линяло-красного цвета. Мы обе рассмеялись. Потом я сказала, что только что купила новый купальник-бикини для этой поездки и была очень рада, что смогу надеть что-то другое вместо нашего надоевшего форменного костюма. Эмми ответила, что она тоже хочет раздельный купальник.

Потом она сказала, не без удивления в голосе:

— Я прочла, что там на некоторых пляжах загорают топлесс. Неужели это правда?

Я отвечала, пытаясь сохранять как можно более безразличный тон:

— В самом деле? Что же, может быть и нам попробовать?

— Не знаю, — сказала с сомнением в голосе Эмми, — сомневаюсь, чтобы я была на это способна. А ты?

— Да, — отвечала я, стараясь, чтобы мой голос не звучал чересчур решительно, — думаю, что смогла бы.

Это мог бы быть подходящий момент для обсуждения нудистского пляжа, но на этот раз я не решилась и не стала продолжать разговор.

Затем другой раз Эмми сообщила, что ей наконец удалось найти бикини себе по вкусу и описала его мне. Я сказала:

— Классно! Уже немного времени осталось до того, как мы будем там и наконец наденем их.

— Ну в твоем случае, — шутливо ответила Эмми, — только часть купальника.

— Ну и что такого, — сказала я, — не попробуешь, не узнаешь.

— Что ж, посмотрим, — ответила она, все еще с сомнением в голосе.

Я почувствовала, что если я и теперь не скажу, то не скажу уже никогда. Времени почти не оставалось — пора сообщить ей о нудистском пляже. Ее сомнения насчет загорания и купания топлесс не очень-то вдохновляли, но, как я сказала, время уже поджимало. Я сделала глубокий вдох и сказала осторожно, без всякого нажима:

— Ты знаешь, Эмми, я прочла, что пара из тамошних пляжей — совсем голые.

— Да, я тоже об этом читала, — ответила она без малейшего удивления в голосе, — я все ждала, когда ты наконец об этом заговоришь.

Этим она на мгновение меня совсем обезоружила.

— Я просто подумала, что лучше знать заранее, чтобы потом это не оказалось для тебя полной неожиданностью, — отвечала я не без напряжения, но стараясь выглядеть как можно естественнее.

— Да, конечно, — сказала она, слегка ухмыльнувшись. Уж не знаю, что она на самом деле думала про себя. Очевидно, она вовсе не возмущена, но все-таки я не могла понять: не то она решительно против похода на такой пляж, не то ей просто приятно, что она разгадала мою маленькую хитрость.

— Я не имела в виду, что нам обязательно туда идти, — отвечала я, — я просто сказала, что там есть и такие пляжи.

— Я пожалуй могла бы себя представить на пляже без лифчика, — ответила она, но без трусов… Я — нет, ни за что.

Пытаясь лучше выяснить ее отношение и все еще стараясь сохранять безразличное выражение лица, я сказала:

— Право, не знаю. Мне кажется, я бы смогла. Это может оказаться забавным.

— Да, Правда? — сказала она тут с некоторым вызовом, — ну смотри, подруга! А то может быть я в самом деле сведу тебя на один из этих голых пляжей. Посмотрим, хватит ли у тебя духа.

Тут я подумала про себя: "Ура, дело сделано!" Она готова дразнить меня по этому поводу и вовсе не сказала твердого нет. Понятно, нужно будет еще раз вернуться к разговору, но на этот раз я не стала продолжать.

Другой раз я как-то входила в душ как раз, когда Эмми выходила оттуда. Мы обе были голые, и, проходя мимо меня, она сказала:

— Тебе, пожалуй, надо как-то разобраться с белыми полосками от купальника, Санни, а не то они превратятся в полоски солнечного ожога от загара на пляже.

Я обернулась, посмотрела сзади, как она идет, и увидела, что на ней белых полосок нет. Все ее тело сверху донизу было покрыто несильным, но сплошным загаром.

— Как тебе это удалось? — спросила я.

Она обернулась и ответила:

— Ты о чем? Об этом? (Показывая на свой загар.) Я ходила в солярий, чтобы заранее немного загореть перед поездкой. И тебе тоже советую. Карибское солнце очень сильно жжет.