Чаще всего нудистские пляжи на морских побережьях (а в Америке — все без исключения) находятся в частных владениях — так спокойнее и государству, и самим нудистам. Чтобы попасть на такой пляж, надо либо заплатить за вход, либо быть членом какой-нибудь натуристской организации, что за рубежом стоит денег (членские взносы и т. д.). Сейчас очень многие турфирмы предлагают отдых на нудистских пляжах. При этом в Европе и Америке съездить отдохнуть с семьей к натуристам, скажем, в Хорватию — обычное дело. У нас же такой вид отдыха пока недостаточно популярен. Наши натуристы больше любят отдыхать в Крыму или в России.

Натуризм — это не закрытая секта, поэтому прийти на нудистский пляж может любой человек. Всех натуристов условно можно разделить на две группы. Первая — это так называемые пассивные натуристы, которым большей частью нет никакого дела до окружающих. Они не склонны ни к какой философии. Им просто приятно, когда все тело дышит воздухом и покрывается равномерным загаром. Другое дело «агрессивные» натуристы. Для них натуризм — это смысл жизни. Все они более-менее «подкованы» в идеологии натуризма, демонстративно выставляют напоказ свои гениталии, к одетым людям относятся с явным неодобрением, называя их «текстильщиками». Люди, не относящиеся с восторгом к идее натуризма, по их мнению, представляют собой серую закомплексованную массу с деформированной моралью, которую им навязало общество. Те же, кто обнажается к месту и не к месту — это раскрепощенные, свободные, нравственно здоровые (эпитеты можно продолжать и дальше) люди. Правда, надо отметить, что домогательств сексуального характера наверняка не будет. Натуристы любят подчеркивать свою асексуальность и трезвый образ жизни (на человека с бутылкой портвейна окружающие здесь будут смотреть косо и даже могут попросить удалиться).

Кстати, на диких нудистских пляжах в том же Крыму или Черноморском побережье России нравы куда более либеральны. Публика там помоложе, вино льется рекой и в плотских забавах никто себе не отказывает. Другое дело городские нудистские пляжи, которые есть в Москве, Петербурге, Киеве, Самаре и многих других городах — там эротикой и не пахнет. Действительно, целлюлитные тела, обвисшие груди, торчащие животы (а именно так выглядит большинство зрелых натуристов), вряд ли вызовут какие-либо эротические чувства. Конечно, и там встречаются обладатели красивых и ухоженных тел, но это скорее исключение, чем правило.

И напоследок несколько слов о правилах поведения на нудистском пляже. Во-первых, никакого спиртного и грязных приставаний, никаких насмешек над «неидеальными» фигурами и комментариев по этому поводу. Во-вторых, естественно, будьте добры и сами раздеться. Загорать принято лежа не на песке, а только на полотенце. Категорически запрещается мусорить на пляжах. Во всем остальном ведите себя как на обычном пляже — плавайте, занимайтесь спортом, знакомьтесь, наслаждайтесь природой. Если вам по душе принципы натуризма — скидывайте одежды и счастливого раскрепощения! А если пороху все же не хватает, загорайте топлесс — так вы не будете смущать ни себя, ни окружающих, да к тому же избегнете риска спалить под горячим солнцем нежные части тела. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы!

«Freier Bund» — это имя германского общества, поставившего своею целью физическое и нравственное оздоровление человечества посредством наготы. Оно существует в Берлине. Имеет свой парк в Грюнвальде, где собираются его члены обоих полов для игр на открытом воздухе. Основано оно врачом доктором Кюстером, который сумел отстоять его права на бытие перед самою стыдливой из всех полиций — прусской.

Доктор Кюстер говорит: «Есть две причины, воздерживающие людей от наготы: боязнь простуды и стыдливость. Первая медицински не выдерживает критики, потому что наша кожа представляет из себя изумительный регулирующий аппарат, благодаря которому мы, находясь в движении, можем не обращать внимания ни на какие атмосферические перемены. Что же до стыдливости… Если ваша чувственность раздражена полунаготой, пройдите мой курс лечения наготой, и вы увидите, как успокоются ваши нервы и какое глубокое чувство физического и морального освобождения останется у вас после посещения нашего парка».

Это практическое осуществление наготы в современном обществе под знаком гигиены наводит на размышления. Одно время в России много говорилось о наготе. Но этот вопрос был так безнадежно скомпрометирован «Ледой» Анатолия Каменского[1], что стало предосудительно даже произносить это слово.

Почему?

То, что первые лоскуты, прикрывавшие тело, появились затем, чтобы заставить думать о том, что скрыто или что возникновение одежды связано с осознанием чувственности, — это ни для кого не тайна. Но отсюда вытекает, что вся история одежды — это развитие чувственности, а мода — это барометрическая кривая, отмечающая тончайшие колебания ее давления. Каждой новой складке туалета соответствует где-то в глубине души новый изгиб желания: вся европейская городская культура — огромный павлиний хвост чувственности.

Это значит, что отказ от одежды равносилен отказу от всей истории культуры. Поэтому те, кто не может больше слышать слово «нагота», в сущности правы. Они только не умеют обосновать как следует своего возмущения: они называют себя защитниками нравственности и целомудрия, когда фактически они выступают в защиту культуры, как охранители исторических прав чувственности. Они верно почувствовали внутреннее противоречие, когда о наготе заговорили эстеты, т. е идеологи чувственности. Чувственность и нагота несовместимы.

Ссылки на Древнюю Грецию вносят постоянную путаницу, когда заходит речь о наготе. Греция не знала еще всех утончений нашей чувственности: греха, католического мистицизма; она не переживала романтизма, сентиментализма… и потом Греция не только век Перикла — она и Микены, она и Кноссос. Она знала долгие века культуры одежды. Нагота пришла после, вместе с гимнастическим и спортивным движением. Она пришла из Спарты, и чувственная Иония была шокирована вначале. Она возникла не из эстетических требований, а из гимнастической необходимости. Но затем и эстетика была преобразована ею.

Для современных эстетов прекрасная нагота может быть только мыслимой или тайной. В городе — в театре ли, на улице ли, в квартире — человек без одежды будет карикатурно голым. Французское Nu au Theatre только доказывает это. Там обнажение является лишь особым видом костюма.

Нагота на открытом воздухе — в поле, в лесу, на берегу моря, около всякой текущей воды, освещенная солнцем и овеянная ветром, — иное дело. Нет ничего невозможного, что благодаря спорту и гигиене эта нагота получит право гражданства в Европе. Там, где ритмически напрягается мускул, где есть здоровое физическое утомление, — там нет места чувственности. Поэтому инстинкту культуры там нечего защищаться. И это случится вопреки эстетической проповеди наготы.

Дарвин[2] спросил дикаря Огненной Земли, как ему не холодно голому, когда идет снег и он — Дарвин — промерз в шубе. Дикарь ответил вопросом:

— А твоему лицу холодно?