— Нет.

— А у меня везде лицо.

То же самое он должен бы был ответить, если б его спросили, почему ему не стыдно наготы. Мы стыдимся своего тела только потому, что не чувствуем его лицом. Лицо вовсе не связано с определенной областью тела. Оно может странствовать. Лицо греческих атлетов — это торс. Ватиканский Геракл[3] лишен головы, рук и ног, но лицо его ничего не теряет от этого. Одежда искусственно выгнала сгусток лица на переднюю часть головы и пясти рук. Мы инстинктивно оберегаем эту драгоценную сконцентрированность лица.)

Французы говорят, что от трико до рисовой пудры один шаг. Но рисовая пудра настолько же одежда, как и татуировка. Это лишь одно из современных утончений костюма.

В Revues нагота под рисовой пудрой никого в Париже не шокирует. Но мне случилось быть в Шатле, когда Айседора Дункан в первый раз танцевала «Вакханалию» из «Тангейзера»[4]. В последнем танце был момент, когда оба полотнища хитона, прикрепленного только у плеч, развевались в воздухе за спиной и она танцевала несколько тактов совсем обнаженная.

Это было логично, последовательно и вытекало из всего смысла ее танца. Но зрительная зала, не ожидавшая этого, и в точном смысле ахнула, как один человек: она была без рисовой пудры! Строгость зрелища была настолько высока, что никто не позволил себе никакого знака протеста. Но безмолвное движение первого мига было так явственно, что Айседоре Дункан пришлось взять свой «жест» обратно и объяснять его через посредство газет неровностями пола в театре Шатле.

Чего стыдятся в наготе? Не форм тела — одежда их подчеркивает[5]; трико уже никого не шокирует. По ту сторону кожи анатомический препарат, мускул, кость, скелет могут вызвать ужас, но не стыд. Никто не станет стесняться показать свою фотографию при помощи рентгеновских лучей. Непристойность, следовательно, только в коже человека. Что же такое кожа?

«Это — ткань, подобная шелку на ощупь, самая прекрасная поверхность в мире для глаза, являющаяся в то же время металлической стеной для всяких враждебных нападений. Своею изумительною жизнеспособностью кожа одинаково непроницаема как для сырости, так и для сухости, как для холода, так и для жара, как для электрических разрядов, так и для враждебных бактерий, как для самых сильных ядов, так и для смертоносных газов; человеческая кожа — это одно из чудес мира. Она прекраснее бархата, мягче и гибче шелка, непромокаемое резины и, подвергнутая влиянию воздуха, более устойчива, чем сталь; она почти настолько же неэлектропроводна, как стекло; она является одним из препаратов наиболее солидных и способных переносить всяческие опасности — из всех трех царств природы; а мы еле-еле смеем выставлять ее на солнце и не даем ей дышать свежим воздухом». Эта цитата из медицинской книги.

У французов, сравнительно с русскими, почти полное отсутствие стыда своего тела. Но их всегда поражает свобода духовных обнажений у русских. Сами они во всех областях духовной жизни непреодолимо стыдливы и замкнуты. (Как, например, тщательно скрывается сумасшествие во французской семье.) Откровенность русских о себе их притягивает и волнует, как невинное бесстыдство детей и дикарей, как свобода, им уже недоступная. Это духовное бесстыдство русских можно объяснить только отсутствием форм душевной жизни. Русский дух чувствует себя только изнутри и совершенно не знает еще своей эпидермы. И в этой области вся стыдливость сосредоточивается на кожном покрове.

Мы испытываем острое чувство смущения и неловкости, случайно увидав раздетой хорошо знакомую и уважаемую нами женщину. Это естественно.

Однажды мне случилось встретиться в театре с женщиной, которую я, зная очень хорошо, никогда не видал одетой. (Она была натурщица.) Я испытал в первое мгновение совершенно то же самое чувство неловкости и смущения.

Идя купаться, я раздеваюсь дома, надеваю купальный халат, перехожу пятнадцать сажень, отделяющих мой дом от моря, и кидаюсь в воду. Местные жители глубоко шокированы таким поведением. Местное приличие требует, чтобы каждый раздевался на виду у всех, на открытом пляже, в десяти шагах от дороги.

В памяти осталась одна натурщица, которая во время перерывов, не одеваясь, садилась в угол мастерской и развертывала рукоделье. В ее позе было столько красоты и скромности, что она казалась одетой в длинное утреннее платье. Глаз отказывался осознать ее наготу.

<1914>

_{Комментарии}

_{О наготе. Впервые: Дневники писателей. 1914. Март. № 1. Печатается по тексту этого издания.}

_{1. В рассказе Анатолия Павловича Каменского (1876–1941) «Леда» (Каменский А. Рассказы. СПб., 1907) героиня, проповедующая наготу, появляется перед собранными ею гостями без одежды.}

_{2. Ошибка памяти Волошина: диалог, приведенный им, находится в «Пестрых рассказах» римского софиста Клавдия Элиана (ок. 200).}

_{3. Античная скульптура (торс), хранящаяся в музее Ватикана.}

_{4. «Тангейзер» — опера немецкого композитора Р. Вагнера.}

_{5. Это утверждение противоречит постоянному протесту Волошина против современной европейской одежды, которая «прячет человеческие формы»}

Около четырех тысяч натуристов ежегодно собираются в местечке Кап-д’Агд на побережье Средиземного моря. «Город голых» — так прозвали его местные жители. Наш корреспондент побывал там, чтобы на людей посмотреть и себя показать

И действительно, квартал натуристов в маленьком городке на южном побережье Франции по праву можно назвать отдельным городом. Здесь есть все — банк, гостиницы, рестораны, магазины, клубы, автосервис, пункты медицинской помощи, жандармерия…

Только не думайте, что служащие всех этих заведений ходят голые, хотя при жаре около 35 градусов по Цельсию, само собой, хочется раздеться. И в море купаться гораздо приятнее. Видимо, поэтому не только туристы, но и местные жители частенько приезжают сюда «понудить» и поглазеть на всю эту «экзотику». Поэтому и вход в квартал нудистов платный — 60 французских франков (около 10 долларов) с человека.

Вообще-то я не думала, что меня чем-то еще можно удивить в наше «просвещенное» время. Но то, что на сей раз предстало моему взору, повергло меня все-таки в легкий шок.

Далеко не юные мужчины и женщины (даже в возрасте «мисс Марпл») преспокойно разгуливали по парку в совершенно голом виде, вели между собой милые светские беседы и при этом нисколько не смущались. Они, судя по всему, чувствовали себя гораздо комфортнее, чем я, когда невольно вынуждена была смотреть на эти далеко не фотомодельные обнаженные формы.

…Вот вместе с трехлетней простительно голенькой внучкой мимо меня гордо прошествовала голая 65-летняя бабуля необъятных размеров. Игриво тренькая звоночком, их объехал на велосипеде какой-то седовласый сухонький старичок. «Это же, наверное, жутко неудобно ездить в таком виде», — подумала я, старательно отводя глаза от его «прелестей». И тут же почувствовала на своих шортах неодобрительные взгляды двух голых теть, негромко говорящих между собой по-немецки…

Кстати, в «инструкции», которая выдается при въезде в городок, написано: «Вы должны практиковать полный нудизм в гармонии с другими нудистами. Не рекомендуется что-то на себе носить, когда другие ходят голые». Впрочем, это правило нарушала не только я. И нудисты вполне терпимо относились к «нарушителям». Главное — не шокировать окружающих. Терпимость и уважение к частной жизни — основное правило в «городе голых».

Оказалось, что «город голых» — очень популярный и самый крупный натуристический центр на Средиземном море. Сюда приезжают не только французы, но и немцы, голландцы. Зато почему-то совсем нет чернокожих и арабов. Испанцев мало, хотя городок Кап-д’ Агд находится всего в 50 км от испанской границы. Возможно, у испанцев более строгие нравы.