Хотя панталоны конца ХVIII — начала ХIХ века вообще были узкими, модники-аристократы шили их совсем в обтяжку. Чтобы надеть такие штаны без складок, нужна была помощь четырех слуг, зато они сидели, как влитые, обрисовывая все мужские достоинства. Как сказал аббат Мерсье, «мужчина втискивается в них, как в перчатку. Адам в одном фиговом листке был одет гораздо приличнее»[20]. Под панталонами депутата от Сан-Доминго Жан-Батиста Белле на парадном портрете кисти Жироде (1797) ясно виден внушительный пенис.

Еще откровеннее были модные в начале ХIХ в., а потом ставшие в России частью парадной офицерской формы лосины, белые штаны из кожи лося или оленя. Для идеального облегания, их приходилось натягивать на голое тело влажными, после чего они высыхали, причиняя офицеру сильные неудобства. Николай I, который был большим франтом, из-за болезненных потертостей кожи по нескольку дней не мог выходить из внутренних помещений дворца[21] (Кирсанова, 1995, с. 160). В боевой обстановке лосины были вовсе непригодны. Но если хочешь быть красивым — надо страдать.

В последней трети ХVIII в. в моду входит фрак, длинные фалды которого прикрывают зад, зато открывают взору обтянутые узкими штанами бедра и ноги спереди.

В ХIХ веке в мужской одежде надолго восторжествовали пуританские, буржуазные вкусы, общую эволюцию которых резюмирует Сабина Брендли[22]. Главные буржуазные добродетели — бережливость, скромность, практичность и деловитость. В противоположность аристократической расслабленности, буржуазная цивилизация направляет основные усилия на дисциплинирование мужского тела. Мужское тело — это машина, которая прежде всего должна быть исправна, а воспитание тела — часть самодисциплины. Судя по многим описаниям ХIХ века, не только физические упражнения, но даже уроки танцев нужны мужчине для того, чтобы сделать свое тело не столько красивым, сколько гибким и послушным.

Это преломляется и в одежде. Поскольку главная мужская деятельность — война, а военная служба — необходимый институт мужской социализации, то военный мундир — самая красивая, «истинно мужская» одежда. «Душка военный» всегда в моде и в почете.

Ценности самообладания и дисциплины необходимы и в гражданской жизни. При всех региональных, сословных и иных вариациях, на протяжении примерно полутораста лет, с начала ХIХ до середины ХХ века мода старалась сделать мужское тело максимально закрытым, сдержанным, эмоционально невыразительным. Модная одежда как показатель статуса маркирует не столько индивидуальные, сколько социальные качества. На вопрос «Что значит быть хорошо одетым?», известный венский архитектор ХIХ в. Адольф Лоос ответил: «Это значит быть правильно одетым»[23]. Не красиво, не богато, а именно правильно.

Серьезный, уважаемый мужчина носит длинные штаны и закрытую обувь, его шея и руки также закрыты. Строгость фасона мужской одежды усугубляется цветом. Яркое многоцветье придворного платья сменила унылая однотонность, с преобладанием черных, серых или коричневых тонов. Русский модный журнал писал в 1899 г.: «Вместе с карнавалом 1850 года исчезли последние цветные мужские костюмы; с этого времени воцарилось монотонное однообразие и некрасивые черные фраки и сюртуки и царствуют до сих пор»[24]. Мужской костюм старается быть максимально бесполым, не обрисовывая тела. Формальная одежда заставляет мужчину держаться прямо, но сковывает движения. Какое бы то ни было украшение или расписывание мужского тела (например, татуировка) строго запрещены, это делают только в преступных сообществах. Известный историк мужской одежды Гундула Вольтер называет этот процесс «самокастрацией посредством моды»[25].

Разумеется, это упрощение. Хотя мужская одежда была более строгой и консервативной, чем женская, в ней было достаточно много вариантов и вариаций, причем каждый стиль одежды по-своему красив и привлекателен.

За разными стилями и моделями одежды всегда стоят разные нормативы мужской красоты, которые отчасти сменяют, а отчасти сосуществуют друг с другом. Причем они могут быть прямо противоположными.

Издавна считалось, что «настоящий мужчина» должен быть грубоватым и лишенным стремления нравиться. Соблазнительность и изящество часто ассоциируются если не с прямой женственностью, то с недостатком мужественности.

Однако во все времена были мужчины, которые не соблюдали этих правил, уделяли много внимания собственной внешности и выступали против стандартизации мужского тела и костюма. Это были так называемые денди (например, Оскар Уайльд в Англии и Стефан Георге в Германии). За их необычной и в силу этого вызывающей одеждой стояла не просто потребность выделиться из массы, но и сознательный эстетизм, желание сделать свое тело более выразительным и экспрессивным, превратить его в произведение искусства. Эта установка приходила в конфликт с традиционным каноном рациональной и сдержанной маскулинности.

Традиционная древнерусская одежда IХ-ХIII веков не отличалась особым разнообразием и состояла из длинной рубахи и штанов. В одежде ХIII-ХVIII вв. главным элементом оставалась рубаха, которая у женщин была до пят, а у мужчин несколько короче. Поверх рубахи мужчины носили длинный кафтан, до икр или до щиколоток, и штаны, покрой которых точно неизвестен. Этот тип одежды, которая полностью скрывала очертания мужского тела, сохранился в крестьянской среде и в последующее время[26]. Боярское платье было богаче по оформлению и материалу, но по фасону таким же. Воинская одежда, естественно, была короче, открывая взору ноги.

С ХVIII века русская дворянская мода целиком переориентировалась на Запад. Отчасти это делалось по принуждению императорского двора (петровские ассамблеи, с обязательными танцами и т. п., обязательные мундиры, которые носили не только военные, но и гражданские чины), а отчасти в порядке добровольного подражания вышестоящим. Названия новой одежды также, естественно, были иностранными. Примечательна в данной связи фраза: «но панталоны, фрак, жилет — всех этих слов на русском нет».

Князь М.М. Щербатов в знаменитом сочинении «О повреждении нравов в России» (1774) ностальгически вспоминает времена, когда одну и ту же одежду носили несколько поколений (так было и в Европе в средние века) и осуждает Петра I, который повелел «бороды брить, отменил старинные русские одеяния и вместо длинных платьев заставил мужчин немецкие кафтаны носить»[27]. По мнению Щербатова, европейская одежда подрывает исконную разницу мужского и женского начал и способствует развитию сластолюбия и безнравственной роскоши. Впрочем, это писали на Руси и много раньше, еще при Василии III.

Идеологические скандалы вокруг модной одежды возникали по самым разным поводам. Например, французские разноцветные узорчатые фраки были восприняты в России не только как неприличие, но и как покушение на государственные устои. Екатерина II боролась с этой модой с присущим ей чувством юмора: она приказала одеть в такие фраки всех столичных будочников и дать им в руки лорнеты, после чего юные франты сразу же перестали их носить. Павел I предпочитал репрессивные меры и формально запретил ношение французской одежды, наказывая ослушников лишением чинов и ссылкой[28]. Но после смерти императора западная мода снова восторжествовала, на сей раз по английским образцам. Однако русским денди, к числу которых относился и Пушкин, иногда приходилось иметь неприятности более серьезные, чем осуждение света. Так что советские административные гонения на мини-юбки, длинные волосы и широкие, узкие или короткие брюки имеют под собой солидную историческую традицию.

Помимо общеидеологического, «борьба за штаны» имеет социально-возрастной и гендерный аспект.