Епископ Лиутпранд, посетивший в 968 г. с дипломатической миссией Константинополь, решительно осудил «женственный» византийский «унисекс», противопоставив ему «мужественную» франкскую моду: «Греческий монарх носит длинные волосы, одежду с широкими рукавами и женскую прическу… Это лжец, предатель и т. д. Напротив, король франков носит красивую, коротко подстриженную шевелюру, а его одежда, включая колпак, совершенно отлична от женской»[11].

В ХI в. восточная мода распространяется в Западной Европе, мужская верхняя одежда удлиняется. Церковников это приводит в ужас. Автор «Церковной истории» Ордерик Виталий жалуется, что вместо «скромной одежды, совершенно приспособленной к формам тела», молодые люди теперь подметают пыль длинными полами и плащами, их руки теряются в складках широких рукавов, «они не могут ни ходить, как следует, ни делать ничего полезного». Это делает их мягкими и похожими на женщин. А женственность в мужчине — не что иное, как проявление содомского греха. Все это не имеет ничего общего с «честными обычаями наших предков» и сулит стране позор и вырождение[12].

Такие же точно споры шли о прическе и бороде[13]. В 1043 г. один немецкий аббат в письме к другому сетовал на распространение «отвратительного для скромных глаз постыдного обычая пошлых французов… стричь бороду, укорачивать и деформировать одежду». Полвека спустя нормандец Ордерик Виталий, напротив, пишет, что «сейчас почти все наши соотечественники посходили с ума и носят маленькие бородки, признавая тем самым, что, подобно козлищам смердящим, они погрязли в мерзких вожделениях». По словам другого проповедника (1105 г.)., «длинные бороды придают людям вид козлов, чьей мерзкой порочности постыдно подражают своими грехами прелюбодеи и содомиты».

Одновременно с бородами идут гонения на длинные волосы. Руанский собор 1096 г. постановил, что «ни один мужчина не должен отращивать длинных волос», а епископ Годфруа Амьенский даже отказался принять пожертвования от человека, «который явился неподстриженным… полагая, что не стоит принимать дары от того, кто, подобно женщинам, распустил кудри по плечам».

Но как быть с канонически длинными волосами Христа (советские «волосатики» 1970-х годов апеллировали к образам Маркса и Энгельса, Гоголя и Фиделя Кастро)? Авторитетный церковный комментатор ХII в. разъясняет: «Христос и Его апостолы изображаются с длинными волосами не потому, что они носили их в действительности, а из соображений святости».

Даже против бороды как символа мужественности был аргумент. По словам Сикарда Кремонского (вторая половина ХП в.), «мы бреем бороду свою, дабы выглядеть как мальчики; подражая их скромности и невинности, мы будем пировать с Господом и войдем во царствие небесное (Матфей. 18:3) и мы будем равны ангелам с их вечно цветущей юностью. Но в течение постов мы отпускаем наши бороды, стараясь выглядеть как кающиеся грешники…»[14].Нашим комсомольским активистам, которые видели в длинных волосах и бородах знак влияния растленного Запада, было далеко до такой утонченности. Но результаты усилий были в обоих случаях были одинаково ничтожны.

Длинная верхняя одежда, хотя мужские кафтаны были все-таки короче женских, продержалась приблизительно до ХIV в. В ХIV-ХV вв. мужская и женская мода развивались в противоположных направлениях: женская одежда удлинялась, а мужская укорачивалась и становилась облегающей, делая нижнюю часть тела все более видимой. В результате этого резко возрастает значение штанов. Французский историк одежды Франсуаза Пипоньер пишет даже о революции в мужском костюме в ХIV веке[15].

Если в раннем средневековье мужской кафтан закрывал большую часть ног, то к 1350 г. он укоротился до колен, а в 1376 г. уже не прикрывал даже гениталий[16]. Короткие камзолы и узкие штаны отчетливо обрисовывали ягодицы и даже контуры пениса. Новая молодежная мода смущала не только моралистов и церковников, но и широкие круги горожан. Майнцская хроника 1367 г. жалуется: «В наши дни человеческая глупость дошла до того, что молодые мужчины носят такие короткие кафтаны, которые не закрывают ни срамных частей, ни зада… О, какой невероятный стыд!»[17]. В середине ХIV в. муниципалитеты многих городов (Шпейер, Страсбург, Геттинген, Цюрих и др.) принимают специальные постановления, запрещающие мужчинам носить кафтаны выше колен. В конце ХIV в немецкое городское право требует, чтобы мужское платье «полностью прикрывало стыд сзади и спереди». В 1354 г. Геттингенский горсовет постановил, что мужская верхняя одежда, камзол или плащ, должна быть не короче, чем 1/4 локтя выше колен[18].

Жалобы на короткие куртки и обтягивающие штаны, под которыми или сквозь которые «все видно» и которые привлекают внимание «содомитов», раздаются не только в Германии, но и в Италии, Франции, Англии (об этом писал, например, Чосер). Французские проповедники сравнивали «бесстыжих юношей» с обезьянами, утверждая, что именно публичная демонстрация обтянутых задниц стала причиной поражений Франции в Столетней войне. «Смешную и бесстыдную моду» в 1355 г. запретил король Неаполя Роберт Анжуйский. Его примеру вскоре последовали Милан, Флоренция, Рим и другие итальянские города.

В дело вмешивается сама римская курия. Во-первых, модная одежда безумно дорога, папа Иоанн ХХII даже сделал выговор за излишнюю роскошь французскому королю Филиппу VI. Во-вторых, она безнравственна: наклоняясь, чтобы помочь своему господину, молодые люди в коротких камзолах и узких штанах вольно или невольно показывали зад всем остальным. Действительно, показывали. Но что можно сделать против моды, которой придерживаются правящие монархи и их придворные?

Мода никогда не стоит на месте и не развивается прямолинейно. В ХVII веке в моду вошли широкие так называемые «испанские штаны», с множеством оборок и складок, в которых тело теряется. У мушкетеров Людовика ХIII штаны длинные и пышные, не обрисовывающие ни бедер, ни ног, сплошные складки, банты, ленты, кружева. Широкие штаны имели много разных форм и названий — Bundhose, Rheingrafenhose (были модны в 1655–1680 годах, по имени голландского посланника в Париже графа фон Сальм) и т. д.

В конце ХVII века штаны снова укорачиваются и суживаются, мужские ягодицы теперь прикрываются длинным кафтаном, из-под которого видны ноги до колен или немного выше. Эта мода характерна и для стиля рококо. Один из самых ярких ее образов — знаменитый портрет Гейнсборо «Голубой рисунок мальчик».

Форма штанов, как и вообще одежды, была сословной. Французская аристократия, а затем и все дворянство, носило короткие, застегивающиеся под коленом штаны кюлоты (сulotte от le cul — зад, задняя часть). Сначала это были очень короткие штаны, прикрывавшие только зад и гениталии, они вошли в моду около 1580 г., при Генрихе III, и держались до 1670 г. Потом их удлинили до колен и одновременно сделали узкими, в обтяжку. Третье сословие, не говоря уже о народных массах, этой моды не признавало, предпочитая более традиционные длинные штаны, панталоны. В итоге форма штанов стала маркировкой сословно-классовой принадлежности. В годы Французской буржуазной революции аристократы пренебрежительно называли противников монархии и феодализма «санкюлотами» (sans culotte) буквально — «беспорточники». Название фасона штанов стало политическим термином.

Впрочем, панталоны тоже могли быть разными. Аристократическая мода конца ХVIII — начала ХIХ в. всячески подражает античности. Возникает специальная «нагая мода», когда женское тело закрыто, но его формы, напоминающие античные статуи, просвечивает сквозь тонкую ткань (так называемый эффект «мокрой ткани»)[19]. В мужской моде также господствует статуарность, включая облегающие панталоны.