— Меньше слов, больше дела, Берн. Скорее. Этот лист бумаги очень хочет что-то нам показать.

— Ладно, — усмехнулся Бернард и обнял Юэна сзади.

— Не халтурь. Ближе.

Бернард прижался чуть плотнее, обвивая корпус Юэна руками.

— Так достаточно близко?

— Ты ночью сегодня крепче ко мне прижимался, — пробормотал Юэн. — А потом ещё удивлялся, с чего это я вдруг такой игривый с утра?..

В ответ Бернард плотно к нему прижался, мягко подтолкнув к столу. Прикрыв веки, он уткнулся Юэну в основание шеи и сделал глубокий вдох, вбирая в себя его запах, что хотел сделать целое утро. Опустил ладонь к прессу, и пальцы, пробравшись под кофту, мимолётным движением погладили кожу над поясом спортивных штанов. Юэн вздрогнул и затаил дыхание. Он едва не смял лист бумаги, который всё ещё держал.

— Вот теперь сойдёт, — прошептал Юэн.

— Первое, что мы делаем... — начал Бернард, накрыв его руки своими ладонями.

— ... помещаем белый лист бумаги со скрытым изображением в первую кювету.

Щёлкнул секундомер. На снимке, опущенном в проявительный раствор, под красным светом начали медленно распускаться тёмные пятна и линии. Будто бы из ничего.

— У нас есть около минуты, — сказал Бернард, уперев подбородок Юэну в плечо и прислонившись щекой к его щеке.

— Всего-то...

Бернард погладил его крепко сжимающие щипцы и секундомер руки. Круговыми движениями нежно огладил бугорки костяшек, провёл по отчётливым линиям сухожилий. Даже в перчатках у Юэна были привлекательные руки. Когда он играл на гитаре, взгляд Бернарда почти всегда фокусировался на его ровных и ловких пальцах, буквально порхающих над ладами и легко цепляющих струны. А между песнями он часто с какой-то особой нежностью обхватывал гриф у верхнего порожка, в самой тонкой его части. Завораживающее зрелище. Юэн глубоко и сбивчиво выдохнул, когда Бернард большими и указательными пальцами потёр косточки на его запястьях.

— Так совсем невозможно работать, но... — прошептал Юэн, — я не претендую на звание работника года.

Скользнув под рукав кофты, Бернард едва коснулся края шрама и мягко поцеловал Юэна в щёку, посмотрев из-под прикрытых век на стрелку секундомера, подбиравшуюся к необходимой отметке.

— Время, — сказал он.

— Разве? — будто только что проснувшись, спросил Юэн.

— Да.

Юэн помедлил, Бернард сжал его руку с щипцами, и, вытащив снимок, они перекинули его во вторую ванночку.

— Легко, наверное, соображать вот так быстро, когда не тебя тискают тут при красном свете.

Рука Юэна кратко напряглась под пальцами Бернарда, когда он нажал на кнопку секундомера.

— Десять секунд, — прошептал Бернард и коснувшись губами уха, мягко прикусил мочку.

— Почему так мало?.. — выдохнул Юэн, склонив голову набок.

— Потому что в стоп-растворе нельзя держать дольше, — Бернард снова медленно коснулся его уха губами. Коротко стиснув запястья, переместил руки к предплечьям. — Продолжаем.

Издав жалобный стон, Юэн подцепил щипцами снимок и переместил его в следующую, последнюю кювету. Глухо щёлкнула кнопка секундомера.

— Минуты две-три, — сказал Юэн.

Коснувшись губами за его ухом, Бернард опустился по напряжённой мышце ниже, к шее, повышая интенсивность поцелуев.

— Надо будет сказать Виктору, чтобы он чаще отправлял тебя на выходные, — прошептал Юэн, тяжело дыша. — Вот, значит, как на тебя влияет красный свет. Буду знать...

Под губами пульсировала вена, и Бернард часто замедлялся, чтобы ощутить эту пульсацию ещё и языком. Он максимально аккуратно старался целовать нежную кожу, но всё равно побаивался, что после такого на шее останутся следы. С тихим стоном Юэн подался корпусом вперёд, уперев основания рук, всё ещё сжимающих щипцы и секундомер, в стол. Бернард скользнул по его предплечьям, к ладоням, больше чтобы проверить, не упирается ли он в острые уголки столешницы.

— Осторожно. Не опрокинь ванночку на себя.

В ответ Юэн пробормотал что-то неразборчивое. Не прекращая покрывать шею поцелуями, одной рукой Бернард провёл ему по волосам, уводя их назад и мягко массируя пальцами голову, другой коснулся грудины и круговыми движениями погладил сквозь тонкую ткань кофты сосок. Прикрыв веки, Юэн откинул голову немного назад.

— Ты мстишь мне, да? — выдохнул он.

— За что?

— За то, что на кухне я не давал тебе спокойно погрузиться в изумительный и интригующий мир краски, штукатурки и матрасов.

— В какой-то мере да, — усмехнулся Бернард, опустив руку к его торсу. Пальцы, вновь пробравшись под кофту, прошлись по краешку пояса штанов, скользнули по коже. На мгновение Бернарду захотелось опустить руку ниже, но... место и время не совсем неподходящие для такого. Он вновь провёл по волосам, казавшимся в красном свете совсем чёрными, и с особым удовольствием заметил, как Юэн сначала приоткрыл рот, а потом прикусил нижнюю губу. — Какой ещё реакции ты от меня ожидал?

— Такой и ожидал, — с усмешкой прошептал Юэн, подавшись вперёд и приподняв подбородок. — Это именно то, чего я добивался.

Бернард вновь мягко прикусил мочку его уха.

— Хитрый, — сказал он и залюбовался тем, как, прикрыв веки, Юэн облизнул губы.

— Пока ты думаешь на шаг вперёд, я думаю на два, — низко сказал Юэн, в его голосе проклюнулась лёгкая хрипота.

— А о том, чтобы не передержать фотографию, думаешь?

Юэн моментально щёлкнул на секундомер. Бернард остановился. Он полагался больше на интуицию, и не был уверен, что время в самом деле подошло. Однако секундомер уже показывал значения по нулям, и от этого Бернард чувствовал себя немного рассеянным.

«Он случайно сбросил время, или...?»

— Ой, кажется, теперь всё пропало, — без доли сожаления театрально сказал Юэн. — Точно надо начинать сначала.

На мгновение у Бернарда чисто автоматически ёкнуло сердце от вида плавающей в реактиве фотографии. Внутренний таймер секунды, конечно, отсчитывал, но сейчас работал с перебоем. Бернард не мог сказать, сколько точно прошло времени с момента, как они поместили фотографию в последнюю ванночку, он увлёкся Юэном. Чутьё подсказывало, что если вытащить снимок сейчас, то качество не пострадает. К тому же это был финальный фиксирующий раствор.

Однако Бернард даже не дрогнул и доставать фотографию не спешил. Самостоятельно вытащив снимок, Юэн перекинул его в кювету в раковине и выкрутил кран со сточной водой для промывки. Полученный снимок на вид казался вполне себе... нормальным.

— Мы всё сделали правильно и выдержали столько, сколько нужно, — с ухмылкой сказал Юэн, оборачиваясь и снимая перчатки. — Просто хотел тебя немного подразнить.

— Неплохая попытка, — парировал Бернард. — Но ты забываешь о внутреннем таймере, который выработался у меня с годами работы в проявочной. Поэтому я знал, что всё будет в порядке.

Юэн обхватил его за корпус, коснувшись лопаток, и притянул к себе.

— Ладно, в какой-то момент я действительно испугался, — сказал Бернард, в ответ обнимая Юэна за пояс. — Но потом стало как-то всё равно, пусть хоть вечность там плавает.

— Помню, когда мы с тобой были ещё едва знакомы, и я налажал при проявке, у тебя чуть не случился инфаркт. Что же такого изменилось за этот не такой уж большой промежуток времени?

— Стал меньше переживать из-за испорченных материалов, — усмехнулся Бернард. — А ещё мне понравилось совместно проявлять плёнки и снимки, и я не против специально наделать много ошибок, чтобы растянуть процесс проявки последней на сегодня фотографии...

— Несправедливо, — сказал Юэн. — У меня ведь даже руки были заняты. Что за игра в одни ворота...

— Зато какое у тебя лицо в такие моменты...

— Какое? — плотно приникнув корпусом, тихо спросил Юэн и нежно поцеловал Бернарда в шею.

— Расслабленное.

Юэн одобрительно промычал.

— Довольное.

— Угу...

— Ты очень эротично облизываешь губы и постанываешь.

Юэн усмехнулся и поцелуями перебрался от шеи к подбородку Бернарда.