Поболеть за Саяна пришли не только Вика с Сергеем, но и Борис. У него уже начались отборочные матчи в группе, но сегодня был свободный день. На арене заливали лед. Туда-сюда ездил ледовой комбайн. Им управлял пожилой кореец с непроницаемым лицом. Сергей ушел за кофе, без которого не удавалось справиться с временным десинхрозом. Вика болтала с Борисом о его жизни в Америке.

— Когда уйду на пенсию, стану заливщиком льда, — сказал он.

— Почему? — улыбнулась Вика.

— Спокойная работа.

— Да. Умиротворяющая, — согласилась Вика, следя за суровым корейцем.

Первым в последней разминке выступал грузинский спортсмен. Вот уж от кого не ожидали, что он попадет в сильнейшие. Отличный парень, высокий, красивый, с яркой программой, но нестабильный. По возрасту и травмам ему давно бы следовало уйти в шоу. Но, похоже, в грузинской команде замены ему пока не находилось, а сам он любил свое дело. Вике очень нравился его показательный номер с синим джином. С произвольной он не справился, как и большинство спортсменов из предыдущей разминки. Просто повальный падеж какой-то.

На лед вышел Саян. Петя отошел от бортика, держа в руках куртку и плюшевую салфетницу ученика. У Саяна она была в виде полосатого тигра. Моду на этот симпатичный аксессуар ввел божественный Юдзуру Ханю, который всю свою карьеру доставал салфетки из Винни-Пуха. В интервью он говорил, что Пух, который всегда рядом и всегда одинаков, помогает ему лучше контролировать себя на разных аренах. Одна и та же мягкая мордашка постоянно под рукой, что снижает уровень тревоги и неопределенности перед стартом. После его выступлений с трибун летели сотни желтых мишек в красных кофточках. Ими покрывался весь лед.

Произвольная Саяна была поставлена под французские мелодии. Внешний образ соответствовал романтической музыке: темные брюки и свободная блуза с разрезом на груди, на которой блестел золотой медальон. Больше никаких украшений, стразов и блестящих камней. Лаконично и мило. Под такую музыку любил выступать Петр, неудивительно, что он выбрал ее для своего ученика. Танец смотрелся на одном дыхании. Нежный, воздушный. Саян словно парил, не касаясь льда. Прыжки получались непринужденными, без усилий, как будто взлетать на такую высоту и много раз крутиться вокруг себя естественно для любого человека. Вика сама не знала, помогла она ему в чем-то или нет. Она не могла оторвать от него глаз, как и другие завороженные зрители. После окончания выступления зал молчал, а потом взорвался аплодисментами. Борис вскочил и заорал:

— Браво!

Многие последовали его примеру. Саян поклонился во все стороны, благодаря зрителей, подъехал к бортику и уткнулся в плечо Петра. Тот его обнял и похлопал по спине. Потом они ужасно довольные сидели в зоне Kiss and Cry, передавали в камеру приветы и, как дети, радовались высоким оценкам. Вика даже всплакнула, глядя на своих счастливых мальчиков.

На этот раз она с Сергеем осталась до конца соревнований. Борис убежал на тренировку. После безукоризненного выступления Саяна продолжился падеж уже именитых спортсменов. Судьи их тянули изо всех сил, усиленно грибуя. Но высокая техническая оценка Саяна дала ему внушительный перевес. После выступлений китайца и американца он оставался в кресле промежуточного фаворита.

На лед вышел последний фигурист — достойнейший преемник Юдзуру Ханю. Японец начал очень хорошо. У него были красивые прыжки, начиная со скорости на заходе, положении в воздухе и плавного выезда. Он был не только технически силен, но и артистичен. Настоящий художник на льду. Но третий четверной прыжок, причем самый простой для него, тулуп, сорвал, неудачно упал, после чего выступление развалилась. Потом он рыдал в Kiss and Cry. Ему было горько и обидно, что он завалил программу, которую безошибочно катал тысячу раз на тренировках, с ней выиграл гран-при и Чемпионат четырех континентов. А на главном старте оплошал. Это было больно и несправедливо. Все зрители поддерживали его, а японские болельщики плакали вместе с ним. Камеры выхватили лицо неожиданного для всех олимпийского чемпиона. Саян не улыбался, он с сочувствием смотрел на рыдающего японца.

Потом на пресс-конференции один из наглых журналистов спросил его, не считает ли он себя выскочкой. Саян спокойно ответил:

— Сегодня я выиграл в честном бою. Это не значит, что я победил их. Они великие спортсмены. Я буду стараться добиться в фигурном катании такого же авторитета и уважения, как они.

— Откуда вы появились? О вас никто ничего не знает, — не унимался этот слизняк.

И вот после этого Саян впервые рассказал о своей судьбе. О погибших родителях, интернате, Байкале, рваных коньках, Вике, Петре, Петербурге, об исполнившейся мечте. После пресс-конференции он вмиг вместо выскочки стал фаворитом сердец. Такая история не могла не тронуть души людей.

Вечером Вика с Сергеем гуляли по городу. Они прошлись вдоль ручья Чхонгечхон, дошли до императорских дворцов, которые решили посмотреть в свободный день. Заглянули в деревню Букчон. Вернулись по длинной торговой улице, где находилось множество сувенирных лавочек и магазинов с корейской косметикой. Вике нравилось в Сеуле. Здесь было спокойно. Безмятежную атмосферу создавал и сам город, и его жители — милые, тихие, вежливые. На улицах было немноголюдно, никто не кричал и громко не смеялся.

Однако в ресторанчике, в который они зашли поужинать, все оказалось по-другому. Она даже испугалась и хотела уйти. Но Сергей остановил, он любил такие аутентичные места. Корейцы много пили, и чем больше становилось пустых бутылок из-под пива и соджу на столах, тем гортаннее звучали их выкрики и громче стучали стаканы. А потом к их столику подошла женщина с непроницаемым лицом, таким же, как у заливщика льда, поставила горелку, на нее кастрюлю с водой, и на глазах изумленной Вики сварила суп из живого осьминога. Сергей ел и нахваливал. Она к супу не притронулась и потом долго вспоминала конвульсии бедного животного.

Последним соревнованием, которое посетила Вика на Олимпиаде, стала командная гонка у женщин. До этого Инге удалось выиграть бронзовую медаль в спринте и стать чемпионкой в преследовании. У других российских биатлонисток успехов не было. Осталась всего одна возможность — женская эстафета.

День выдался пасмурный. Сначала на стадион приполз туман и гонку перенесли на два часа. А после старта повалил снег, стал крепчать порывистый ветер. Вика надела капюшон куртки и натянула на лицо шарф. Сергей завязал уши шапки и поднял воротник пальто.

— Ну и погодка. Как они будут стрелять? Мишени не видно. Может, отменят? — спросил Сергей.

— Раз начали, не отменят. Погодка как раз для нас. Команда так себе. Особенно третий номер, Маша Егорова. Ей все равно, в какую погоду мазать. Зато другим командам тяжело придется. Появляется шанс.

Забойщицей российской команды выступала опытная биатлонистка. Она грамотно рванула со старта, не попала в небольшой завал, устроенный француженкой, и благополучно дошла до рубежа в лидерской группе. С лежкой справилась и со стадиона вышла за немкой и норвежской. По трассе немного проиграла, ее догнали шведка и финка. На стойке начались приключения у всех девушек. Порывы ветра мешали стрельбе. В ход пошли дополнительные патроны. Норвежка «застрелилась» и отправилась на два штрафных круга, немка — за ней на один. Остальные справились и гурьбой ринулись дальше. Российская спортсменка старалась, но потихоньку отставала. Первой передала эстафету финка, за ней шведка, потом с тридцатисекундным отставанием россиянка, на финише ее уже догнала немка, к стадиону подходила норвежка. Все сильнейшие продолжили борьбу.

Второй этап ничего не изменил, кроме того, что российская команда после него отставала уже на сорок пять секунд от лидера. Маша Егорова была самой быстроходной из команды. Она вихрем рванула со старта и до стрельбы сократила отставание до тридцати секунд. Но на лежке заработала штрафной круг, а на стойке — еще один. К счастью, в рядах соперниц тоже со стрельбой не ладилось.