По словам Эдика, процедуры были весьма разнообразные. Некоторые довольно смешные — вроде сидения в ванне с теплой грязью, некоторые неприятные — когда его кололи иголками в какие-то особенные точки.

— Меня все время хвалят за то, что я терпеливый и не капризный, — хвастался Эдик. — И никогда не жалуюсь на болезненные ощущения. Смешно, правда? После Аннушкиных ядовитых укольчиков это все для меня сущая ерунда.

Против ожидания, Эдик освоился на новом месте очень быстро. Оказывается, он мог быть очень милым и приветливым, когда хотел, и вскоре и в пансионате, и в клинике сделался всеобщим любимцем.

Неожиданно я осознал тот факт, что Эдик, во многом благодаря моим стараниям, уже давно не выглядит худым и изможденным, как при нашей первой встрече. И это тщеславное существо прекрасно понимает, какое производит впечатление, и втайне получает от этого большое удовольствие.

Во всей его внешности была какая-то хорошо продуманная небрежность — как будто он и не подозревает о своей привлекательности. Занятия спортом пошли на пользу его фигуре, и он закатывал рукава рубашки и носил ее полураспахнутой на груди, чтобы продемонстрировать проступающие из-под кожи мышцы. Отросшие волосы он завязывал в хвост, и несколько как бы случайно выбившихся из него прядок придавали ему одновременно озорной и трогательный вид.

Эдик притягивал к себе взгляды — и не только женские, но я не привык обращать внимание на мужчин, даже обладающих выразительной внешностью, поэтому чуть было все не прозевал. Впервые я как следует рассмотрел его, только увидев рядом с Эдиком.

Каким-то образом они успели сговориться за моей спиной, еще не успев сказать друг другу ни слова, и стоило мне оставить Эдика одного на несколько минут в саду возле нашего отеля, как этот тип нарисовался рядом. Я застал их за оживленной беседой, и мне поневоле пришлось проявить вежливость и представиться.

Как выяснилось, Самир лечил в клинике последствия травмы руки, которая беспокоила его к перемене погоды. Он говорил по-русски очень чисто и свободно, но с едва уловимым мягким акцентом. Примесь восточной крови придавала его чертам какую-то особую аристократичность. Породистый арабский конь, с которым нужно быть очень осторожным — в любой момент может лягнуть или укусить.

Я готов был поспорить, что женское население санатория, начиная с обитательниц люксов и кончая последней санитаркой, в восторге от томного восточного красавца. И напрасно — этого жеребчика явно не интересовали кобылки.

Перекинувшись с новым знакомым парой фраз о погоде и местных достопримечательностях, я бросил на Эдика выразительный взгляд — не пора ли вежливо попрощаться с его новым приятелем?

— Андрей, мы тут поболтаем, а ты сходи погуляй, — добрым голосом сказал Эдик.

И обращаясь к Самиру, продолжил:

— У Андрея совсем нет свободного времени, целыми днями возится со мной.

И ночами — хотел было добавить я, но благоразумно воздержался.

После такого недвусмысленного намека мне оставалось только ретироваться, пообещав вернуться через час, чтобы отвезти Эдика на обед. В это время по парку прогуливается немало народу — этим двоим поневоле придется вести себя в рамках приличия.

Гулять мне почему-то совсем не хотелось, я вернулся в уже опостылевший мне номер и завалился на кровать, бездумно уставившись в стену. Причину моего дурного настроения угадать было нетрудно — поведение Эдика задело мое самолюбие. Впервые за время нашего знакомства он проявил столь откровенный интерес к другому человеку.

Я уже привык к мысли о том, что для Эдика нет никого важнее меня, и даже начал находить в этом определенное удовольствие. Но стоило рядом с ним появиться какому-то смазливому педику — и он тут же готов позабыть обо мне.

Подобное легкомыслие вызывало досаду и раздражение. Хотя, казалось бы, я должен радоваться — разве не этого я хотел? Вряд ли этот курортный романчик продлится долго, но Эдику это пойдет на пользу — он перестанет меня идеализировать и спокойно отпустит. И снова буду свободным. Независимым. Никому не нужным.

Глава 2

Должно быть, я пришел слишком рано, или эта парочка позабыла о времени. Подойдя ближе, я заметил, что Самир держит Эдика за руку, легонько поглаживая запястье. Я собрался было окликнуть их — не без некоторого злорадства, и тут же замер, увидев, как Эдик легко провел кончиками пальцев по его лицу. Осторожным и ласковым движением Самир перехватил его руку, на секунду прижав к щеке, а потом легко прикоснулся к ней губами.

Наконец вспомнив, что нужно дышать, я решительным шагом подошел к ним, постаравшись сделать это так, чтобы уж точно не остаться незамеченным. Эдик был не слишком доволен тем, что я прервал их общение в самый неподходящий момент, но не осмелился со мной спорить.

Ближе к вечеру, когда жара чуть спала, он заикнулся было о прогулке, но я отвез его в тренажерный зал. Следовало дать моему пациенту дополнительную нагрузку, учитывая, что он впустую потратил время, нежничая со своим восточным красавцем.

В гостинице жили в основном пациенты клиники и члены их семей, так что в зале было несколько тренажеров, подходящих для наших целей.

Против ожидания, Эдик не стал ныть и отлынивать, а напротив, занимался с необычным рвением, что еще больше меня насторожило.

Забеспокоившись, что он может переусердствовать, я вскоре остановил его и взял за руку, чтобы посчитать пульс. Он вдруг улыбнулся мне, но как-то неуверенно, и мы оба отвели глаза.

— Ну как, нормально? — нетерпеливо спросил Эдик. — Продолжим или все на сегодня? У меня есть еще дела.

Я спохватился, что позабыл о проверке, а вместо этого разглядываю голубые венки на запястье Эдика — как раз в это место его поцеловал Самир.

— О чем ты думаешь? — с улыбкой спросил Эдик. — У тебя такой сосредоточенный вид, как будто ты решаешь в уме сложную задачку.

— Так, ерунда. Что за планы?

— Мы с Самиром немного погуляем вечером, вдвоем.

— Это что, свидание?

— Да. Ты против?

Я насторожился, почуяв ловушку. Сказать «да» — признать, что наш уговор все еще в силе. Ответив «нет», я, по сути, признавался в том, что бессовестно ему лгал.

Я решил повести себя дипломатично и ответил вопросом на вопрос:

— Он тебе нравится?

— Он привлекательный, думаю, даже ты это заметил, как и его интерес ко мне. Я уже и забыл, как это приятно — когда меня хочет красивый горячий парень.

Я пожал плечами: что я могу знать о таких вещах?

— Мне надоело откладывать жизнь на потом, Андрей. Я хочу жить прямо сейчас. Наверное, я и вправду начинаю выздоравливать

***

Мне совершенно не хотелось куда-то отпускать Эдика на ночь глядя, но я упустил свой шанс сказать «нет».

Я решил проявить строгость и заставил его надеть свитер, потому что вечерами прохладно, — и тут же пожалел, потому что оказалось, что он очень выгодно подчеркивает цвет глаз и легкий золотистый загар.

Кстати, обычно серые глаза Эдика отливали сегодня прямо-таки небесной голубизной. Жулик. В последнее время он перестал носить очки и перешел на контактные линзы, хотя раньше все время ворчал, что это слишком хлопотно и ему не нравится лазить пальцами в глаза.

Я не раз ловил себя на мысли, что мне не хватает его серьезного взгляда сквозь очки и забавного жеста, когда он стягивал их с себя указательным пальцем, подцепив у переносицы — почему-то в это мгновение у меня каждый раз что-то вздрагивало внутри.

— Как я выгляжу? — требовательно спросил Эдик.

Я не успел ответить — в дверь постучали.

— Я приведу его домой к одиннадцати, — с порога улыбнулся Самир, и они оба рассмеялись, видимо, вспомнив какой-то разговор. У них уже появились шутки, понятные только им двоим.

Я не ответил на его улыбку — пусть оттачивает свое обаяние на ком-нибудь еще. наивных мальчишках и влюбчивых девушках, я уж точно не поведусь на это. Впрочем, его это вряд ли особенно огорчит — если он и хочет тут кому-то понравиться, то уж точно не мне.