— О семье Эспозито мало кто говорил – те, кто знал, молчали, а осмелившиеся открыть рот погибали страшной смертью. Я знал лишь, что они были влиятельны, и жаждал такой же власти. Так я оказался в Неваде без гроша в кармане. К тому времени моя одежда была изодрана, поэтому я украл шмотки у какого-то парня, которого засек ночью и принялся искать Лоренцо. Через несколько недель спустя, я случайно услышал разговор стриптизёрши в клубе – она обсуждала с коллегой опасного щедрого клиента, который часто заказывал у нее приватные танцы. Я притворился, будто знаю его, наплел, что мы дальние родственники, и расспросил о нем, солгав, что его мать больна, а он порвал все связи с семьей. Она выдала, что он живет в самом дорогом пентхаусе Вегаса – пятиэтажных апартаментах за 35 миллионов. Я направился туда без какого-либо плана... Извини, я знаю, что затянул – может, хочешь воды? — спросил он.

Я моргнула и покачала головой. Мне не хотелось принимать ничего из его рук. Как ни странно, к этому моменту его история меня захватила, и я жаждала узнать больше, хотя понимала, что чем больше знаю, тем хуже для меня.

— Я пробрался в здание через черный ход, каким-то чудом миновал охрану в холле и добрался до личного лифта Лоренцо. До сих пор не понимаю, как мне это удалось. Если бы вы спросили меня сейчас или тогда, я бы назвал это чистой удачей. На его этаже меня, конечно, поймали. Завязалась драка, но я стал кричать его имя, пока охрана пыталась меня утихомирить. Лоренцо вышел на шум – словно Крестный отец, каким я его себе представлял. От него исходила невероятная сила. Я упал на колени к его ногам и поцеловал их, а затем сказал, что больше всего на свете хочу быть частью его мира. Я умолял, рыдая о своей жалкой и никчемной жизни и о том, что единственный смысл, который я могу придать своему существованию, – это быть рядом с ним. Он смотрел на меня холодным нечитаемым взглядом, но потом смягчился и велел своим людям привести меня в порядок, прежде чем я снова посмею приблизиться к его туфлям Testoni.

— Так началась моя новая жизнь. Лоренцо взял меня под свое крыло, научил всему и открыл мне глаза на настоящую роскошь. Знаете эти фильмы про красивую жизнь – спортивные машины, частные самолеты, деньги, шампанское, женщины? — его глаза загорелись, и я кивнула. — Это было нечто большее, мадам. Я сжигал пачки денег просто от скуки, крутил из них сигары. Супермодели нюхали кокаин в моей вилле в Лас-Вегасе. Звезды заискивали передо мной, политики боялись. Всё потому, что я стал преемником Лоренцо, его фаворитом. А власть... мадам, это невозможно описать словами… После десяти лет работы на Лоренцо я даже не мечтал встретить кого-то из семьи Эспозито. Но я не мог не думать о том, каково это – носить эту фамилию, быть боссом Босса. Когда я смотрел на Лоренцо, он казался самым могущественным человеком на свете – ему кланялись президенты, когда он входил в комнату. Он мог трахнуть жену любого из них прямо на их глазах, и они бы ничего не сказали. Но даже он отвечал перед кем-то выше. Этим человеком был Джузеппе Эспозито, настоящий король преступного мира.

— Когда Лоренцо перевалило за восемьдесят, он решил уйти в отставку, и провести остаток жизни со своей молодой двадцатидвухлетней невестой где-то на Кубе или Италии. Своих детей он иметь не мог, поэтому выбрал меня своим преемником – сироту, ставшего ему за эти годы почти сыном. И вот однажды Лоренцо вернулся с новостью – сам Джузеппе хотел меня видеть.

— Меня доставили в его роскошное поместье в Италии. Глядя на безупречные сады с подстриженными газонами, я невольно задумался, сколько крови было пролито за такую красоту?

— В тот день я встретил Джузеппе Эспозито. Он сидел в инвалидном кресле в своей домашней оранжерее, но я знал, едва ступив с самолета на итальянскую землю, что я всего лишь муравей по сравнению с этим человеком. Джузеппе был холоден и молчалив, а его пронзительный взгляд был настолько тяжелым, что я молился, чтобы он просто перерезал мне горло и избавил от этого давления.

— Говорил только Лоренцо, всего пять слов: «Дон, это тот самый парень». А затем по-итальянски добавил: «Он станет капо вместо меня». Я ожидал вопросов, но их не последовало.

— Пока я стоял под пристальным взглядом Джузеппе, к нам присоединились его два сына. Оба были в черных смокингах, рядом с которыми мой, костюм за 80 тысяч долларов, выглядел жалко. Я не осмелился встретиться с ними взглядом. Опустив глаза в пол, я молча дрожал.

— «Семья приветствует нового дона, Массимилиано и его заместителя Сальваторе» – вот и всё, что было сказано. Лоренцо велел поклониться своим новым лидерам, и я, немедля, упал на колени и приклонился им обоим.

— Вскоре все узнали – Сальваторе, младший сын, который унаследовал отцовскую безжалостность. На встречах капо он требовал полного отчета за каждый цент, каждую доставку, каждую мелочь. Мы боялись его безмерно – ничто не могло ускользнуть от его внимания.

Тяжело вздохнув, он на мгновение замолчал и отвернулся к окну.

— Затем пошли слухи о первенце Джузеппе – Массимилиано, который не пошел по стопам отца, и как говорили, был еще хуже. Массимилиано был человеком, встречи с которым все старались избежать. Поговаривали, что он – Ангел Смерти, что если ты встретишься с ним взглядом – смерть уже близка.

Я обдумывала всё, о чем рассказал Майкл, и мой вопрос прозвучал неуверенно, полный сомнений:

Я обдумывала всё, о чем рассказал Майкл, и мой вопрос прозвучал неуверенно, полный сомнений:

— За… зачем ты мне это рассказываешь? — спросила я, пытаясь понять, почему он вдруг решил поделиться со мной всей этой информацией. Обычно я была «жилеткой», всегда выслушивала истории людей, но сейчас я действительно не понимала, зачем он всё мне рассказал.

Майкл кивнул, как будто ожидал, что я задам этот вопрос:

— Хороший вопрос, Донна. Я рассказываю это, потому что крупно облажался. Я боялся гнева Сальваторе, а уж тем более опасался, что Массимилиано когда-нибудь узнает о том, что я натворил. Я их не предал, но допустил ошибку, а в нашем бизнесе ошибки непростительны. Как от Капо, от меня ждали безупречной работы, четкого контроля над людьми и сохранения секретов семьи Эспозито. Но в ту ночь я всё потерял, оставил свой титул и сбежал. С тех пор я в бегах. Прошло уже семь месяцев, и я знаю, что некоторые из наших догадываются, где я. Прятаться дальше бессмысленно. Всё это время я искал способ исправить ту ошибку. И теперь…

Он отвел взгляд в сторону, прочистил горло, избегая смотреть мне в глаза, задержав взгляд где-то на моих руках, словно прямой зрительный контакт был для него чем-то непозволительным.

— Теперь я его нашел.

К горлу подступил ком, а сердце бешено заколотилось от страха, который мог вызвать только один человек. Массимилиано. В этот момент я поняла, к чему он клонит.

— Ты… ты собираешься вернуть меня ему, да? — прошептала я, голос прозвучал тихо, как приговор, ответ на который я и так знала.

Он только кивнул, отведя взгляд, и уставился куда-то вдаль.

— Донна, я уверен, что Дон всегда знал, где вы находитесь. Вы даже не представляете, насколько он могущественный. Он всё знает, всё видит, всё слышит – недаром его называют Божьим Оком. L'occhio di Dio. Говорят, у него даже татуировка есть – эти слова кольцом выбиты вокруг его шеи.

После этого он замолчал, его глаза были полны страха.

— Мне очень жаль. Я не часто говорю это, но мне правда жаль.

Я смотрела, как он нервно крутит шляпу на коленях.

— Знаешь, в мафии пошел слух – мол, у дона появилась женщина, Донна. Удивительно, но даже такие люди как мы – капо и солдаты, которые обычно ни перед чем не останавливаются – вдруг стали переживать за тебя. Мы, убийцы и негодяи, молились за тебя, представляешь? Но.... — он прокашлился, — от такого человека, как он, не убежишь. От Божьего Ока не скрыться, — сказал он с леденящей душу уверенностью.