Я молча сидела, позволяя ей выговориться. Когда она наконец закончила, ее слова повисли в воздухе, и мы обе замолчали. Я думала о том, как много общего у нас оказалось, а она, наверное, задавалась вопросом «Зачем я рассказала свои секреты незнакомке?»
— Я могла бы сказать, что всё будет хорошо, но... мы обе знаем, что это неправда, — помедлила я, думая о том, в какой хреновой ситуации мы оказались. — По крайней мере, не скоро. Я ведь тоже сбежала. Пытаюсь не зацикливаться на этом, не думать о том, что он найдет меня, но я чувствую, что это всё равно неизбежно.
— Ты ведь не местная, да? — заговорила она, поворачиваясь ко мне и пристально разглядывая. — Ты совсем не похожа на деревенскую. Больше... — она замялась, подбирая слова, — как те девчонки из больших городов. Модели, актрисы или художницы. Слишком красивая для деревни. У тебя совсем нет этой... простоты.
— Я и правда не из деревни, но уже давно живу в этих краях. Мне часто говорят подобные вещи.
Мы обменялись улыбками. Я старалась смотреть ей прямо в глаза, не желая смущать ее, разглядывая синяки на лице.
— Ты словно не из этого мира, как русалка или что-то такое...Ты очень красивая, — вдруг призналась она.
— Спасибо, — я помедлила, разглядывая ее, стараясь запомнить каждую черту. — Ты тоже очень красивая. У тебя такие теплые глаза... и добрые. Твоя улыбка такая же милая и ласковая, словно бабушкины объятия. Ты выглядишь как деревенская девушка, но в самом лучшем смысле этого слова.
Неожиданно она бросилась меня обнимать, крепко прижимая к себе.
— Мне никто никогда не говорил таких приятных слов, — произнесла она, отстраняясь и смущенно опуская взгляд на свои колени, нервно теребя пальцами футболку
В ее голосе звучало едва сдерживаемое волнение.
— Спасибо… — она тихонько шмыгнула носом, и у меня на сердце потеплело. — Как тебя зовут, солнышко? — спросила она, поднимая на меня глаза.
— Даралис, но ты можешь называть меня как тебе угодно.
— А меня Линда, и я никогда тебя не забуду, Даралис. Девушку, с которой мы курили в ночном экспрессе, — она наклонилась и шутливо толкнула меня плечом, и мы обе рассмеялись.
Внезапно автобус с визгом затормозил, и наш смех утих. Мы посмотрели на водителя, который тут же начал кричать:
— Какого хера происходит?
Двери автобуса распахнулись, и внутрь вошел мужчина в дорогом костюме, совершенно не соответствующий окружающей обстановке. Он был одет в коричневый костюм-тройку, вероятно от какого-то известного дизайнера, отличался полнотой, совсем не похожий на тех подтянутых мужчин, которых я привыкла видеть. Его образ дополняла ковбойская шляпа того же оттенка, что и костюм, а в уголке рта торчала соломинка. В руке он сжимал пистолет, направленный на водителя.
— Эх, простите, земляки.
В его голосе звучал наигранный деревенский акцент, и по моей спине пробежал холодок, потому что я знала – он пришел за мной.
— Минутку вашего внимания! — обратился он ко всем в автобусе, небрежно размахивая пистолетом и говоря так, словно жевал жвачку. — Ищу я одну очень… очень... — он сделал ударение, оглядывая ряды, а я, не теряя времени, нырнула на пол, пытаясь спрятаться, — ...важную персону. Молодую чернокожую даму, а таких в наших краях нечасто встретишь. Зовут ее Даралис, хотя она говорит, что можно звать ее, как угодно.
Линда сразу же опустила взгляд на меня, пока я сидела, скорчившись на полу автобуса. Я посмотрела на нее широко раскрытыми глазами и отрицательно покачала головой. Сердце бешено колотилось в груди, пока я молилась, чтобы она меня не выдала. Безмолвно умоляла молчать, и она медленно кивнула, помогая мне забраться глубже под сиденье.
— Эй, ты кто такой вообще, чтобы врываться сюда с пистолетом? Мы тебя не боимся! — крикнул какой-то мужчина со стороны водителя, поднимаясь на ноги. Но не прошло и секунды, как раздался выстрел, и пассажиры начали кричать, включая меня.
— Тише, тише, друзья! — напевно произнес мужчина. — Я обычный человек в ковбойской шляпе, который ищет девушку. Это всё, что мне нужно. Только девушка, — сказал он, и все затихли.
— Она сидела там! — выкрикнула женщина, и я тут же начала протискиваться дальше между рядами сидений.
— Да, она сидела прямо там, где сейчас та блондинка! — добавил какой-то мужчина.
Я замерла, наблюдая, как коричневые ковбойские сапоги шагают по проходу, проходят мимо меня и останавливаются возле Линды.
— Это правда, что они говорят? — спросил он Линду в то время, как я в страхе притаилась, ожидая, ее ответа.
— Н-н-нет, н-нет, — запнулась она.
— Что-то мне подсказывает, что ты лжешь, — цокнул он языком.
Линда молчала некоторое время, а затем тихо спросила:
— Что вы собираетесь с ней сделать?
— Это не ваше дело, мэм. Просто скажите, где она, и я позволю вам спокойно добраться до Джорджии. Иначе я перестреляю всех в этом автобусе к чертовой матери.
Люди в автобусе стали паниковать, и в этот момент я выскочила из-под сидений и бросилась к дверям не оглядываясь. Я не могла вернуться к Массимилиано.
— Блядь! — выругался мужчина с пистолетом и направился вслед за мной. Но когда я подбежала к дверям автобуса и попыталась выскочить, я не заметила другого мужчину, который стоял на входе.
Они тут же схватили меня.
— Нет! Нет!
Я пыталась вырваться из их хватки, пока они держали меня под руки и тащили к трем машинам, которые перегородили дорогу автобусу.
— Помогите! Кто-нибудь! — мужчины удерживали меня, пока я отбивалась, заливаясь слезами, пинаясь и крича.
Но как бы сильно я ни сопротивлялась, как бы ни плакала и ни кричала, они не реагировали на мои мольбы и с силой затащили в машину, захлопнув и заперев двери.
— Нет! Пожалуйста! Выпустите меня! Умоляю! — я в отчаянии колотила руками по стеклу и кричала так громко, как только могла.
Я резко повернула голову вправо, когда дверь открылась и в машину сел мужчина в коричневом костюме и ковбойской шляпе, закрыв за собой дверь. Прислонившись к двери, я попыталась отодвинуться от него как можно дальше – он только что, не моргнув убил человека. Я молча наблюдала, как он снял шляпу, положил на колени и похлопал водителя по плечу, после чего машина тихо заурчала и тронулась с места.
— Прошу прощения за то, что произошло. Вы не пострадали? — он окинул меня цепким взглядом своих маленьких карих глаз.
У него было круглое лицо с красноватым оттенком, густая коричневая борода, а каштановые волосы были аккуратно зачесаны назад. На вид он был около 5 футов 10 дюймов9.
Когда я не ответила, он кивнул, словно говоря «ладно».
— Меня зовут Майкл Патерсон, и я не собираюсь причинять вам вред. Более того, мне бы и в голову не пришло вас обидеть.
— Что тебе от меня нужно? — спросила я охрипшим от страха голосом.
— Хороший вопрос...
Вздохнув, он продолжил:
— Видишь ли, некоторое время назад, я состоял в мафиозной семье Эспозито. Попал туда совсем молодым. Я вырос в детском доме в Вирджинии – тихий, проблемный ребенок, которого никто не хотел усыновлять. В общем, время шло, и я рос за серыми стенами приюта, исписанными граффити. Когда мне исполнилось шестнадцать, я оказался на улице. Я сбежал из приюта и решил, что хочу быть частью чего-то большего, членом семьи, а не просто существовать среди обиженных, сломленных детей. В то время я уже успел натворить прилично дел, всё время влезал в неприятности с бандитами, задолжал ростовщикам огромные суммы, и меня постоянно избивали. Так продолжалось семь лет. В двадцать шесть я оказался в Неваде. Молодой, самоуверенный до безумия, я услышал о человеке по имени Лоренцо – итальянце, одном из капо семьи Эспозито. Его боялись все, от уличных преступников до политиков.
В то время, как мужчина рассказывал свою историю, я нервно дергала за ручку двери, надеясь выпрыгнуть из машины, но тщетно. Оставалось только слушать его, пока в голове роились тысячи мыслей о том, смогу ли я сбежать из этой машины, получится ли у меня напасть на него?
