- А ваш брат? Я видел, что шум в усадьбе потревожил его. Как он перенес?

- О, - дева Дин чуть помедлила, - благодарю вас за беспокойство о его судьбе. Это и правда его сильно растревожило. Но он выпил снотворные пилюлю и мне удалось уложить его в постель. Сон успокоил его.

- Ваш брат действительно счастлив, - Нин Инъюй был серьезен, как чиновник уездной управы, зачитывающий старостам деревень приказ губернатора, - вы поистине пример сестринской заботы и верности, дева Дин.

- Благородный господин Нин слишком добр ко мне, - она потупилась сильнее и опустила голову.

Нин Инъюй быстро улыбнулся Линю Яоляну и слегка подмигнул. Генерал возвел глаза к потолку, всем своим видом призывая его прекратить паясничать.

Дева Дин снова наполнила опустевшие чарки, мельком подняв взгляд на Линя Яоляна. Глаза у нее в свете послеполуденного солнца отливали темным золотом. Линь Яолян внезапно спросил себя, не было ли в роду Динов Меняющих Облик. Однако напрямую интересоваться подобным было бы верхом бестактности.

- Что же… нам следует возблагодарить Небеса за то, что с огнем удалось совладать и река не пустила его дальше, - Нин Инъюй приподнял чарку.

Линь Яолян ответил ему таким же жестом. Дева Дин лишь согласно вздохнула, молитвенно складывая руки – прилюдно пить вино благовоспитанной женщине в Данцзе считалось неприличным.

- Мне порой казалось, что сама Бездна пришла в Шэньфэн и я вижу начало Шестой Эпохи, - Линь Яолян задумчиво покрутил опустевшую чарку в руке.

- Не стоит говорить так, благородный господин.

- Прошу прощения, дева Дин. Не желал пугать такими словами.

- Благородный господин не испугал, - с горячностью возразила она, - поблизости от него нет места страху.

Нин Инъюй безжалостно усмехнулся, выразительно глядя на Линя Яоляна.

- Шестая Эпоха… нам неведомо, когда она наступит, и не положено знать этого срока, - заторопилась дева Дин, заливаясь румянцем, - но с ее началом демоны вырвутся в Четыре Предела из преисподних, после чего сойдутся в бою с демонами Безны, оспаривая право царить в Срединном мире.

Линь Яолян невесело усмехнулся. Демоны? Люди, рвавшие в эту ночь на куски несчастных милиньцев, на его взгляд не слишком отличались от демонов.

- Это… это просто неблагой год. Заклинающие утверждают, что это связано с восходом багряной звезды, - дева Дин наконец договорила и умолкла.

Багряная звезда. Линь Яолян попытался припомнить, видел ли он в последнее время что-либо подобное в небе. Если и видел, то едва ли обратил внимание…

Багряная звезда? Багряный знак. Багряный глаз. А ведь что-то такое вопила та обезумевшая гадательница. Линь Яолян переглянулся с Нином Инъюем.

- Ваши знания поразительны, дева Дин.

- Я осмелилась читать книги брата.

- А сами вы заклинаете? Гадаете? – Линь Яолян присмотрелся к ней внимательнее.

Дева Дин улыбнулась, качая головой.

- Нет, благородный господин. Талант заклинающего достался моему несчастному брату. Меня даже не обучали. Желаете еще вина?

- Нет, благодарю. Сегодня вина довольно. Лучше чаю.

- Он немного остыл, прошу извинить…

- Ничего страшного.

Дева Дин проворно заменила чарки для вина на чайные чашки и разлила чай. В этот раз она не стала воздерживаться и наполнила третью – для себя. В прилюдном питье воды и чая для благородной женщины не было ничего предосудительного.

- Значит, этот год неблагой? – Линь Яолян пригубил чай.

Если это действительно так, то многое из происходящего стало бы понятнее.

- У меня нет уверенности, но вероятность велика. Когда я ходила в храм, то слышала, что храмовые гадатели раздают талисман, уберегающий от взора багряной звезды. Но в книгах говорилось о том, что это не потому, что Небеса гневаются или же близится Шестая Эпоха. Это… по моему невежественному разумению, это лишь колебание энергий мира, которые порой приходят в неблагоприятное положение, - дева Дин неловко улыбнулась, явно смущенная вниманием, с которым оба мужчины ее слушали, - мой несчастный брат, будь он здоров, смог бы истолковать все намного лучше.

- Будьте осторожны, генерал Линь, - задумчиво заметил Нин Инъюй, когда дева Дин покинула комнату, унося опустевший чайник, - она вас обхаживает. И делает это всерьез.

- Не думаю. Мне кажется, она просто благодарна за помощь.

- Может, и так. Может, во мне говорят излишняя предвзятость и подозрительность. Однако ежели вы не желаете платить брачными клятвами за сорванные в ночи персики, запирайте дверь спальни изнутри.

Линь Яолян одним глотком осушил чарку, хотя еще недавно не собирался больше пить.

- Вы считаете ее настолько бесстыдной?

Нин Инъюй потер лоб рукой. Вздохнув, разлил остатки вина по чаркам.

- Прошу простить за слишком вольный язык.

- Вы просто устали, Нин Инъюй.

- Едва ли более, чем вы.

Они в задумчивом молчании допили вино. Некоторое время не нарушали тишину, размышляя каждый о своем. Приятно было наконец сидеть в чистой комнате, не видя внушающего скорбь пепелища еще недавно цветущего оживленного города. Однако запах гари чувствовался и здесь. Беда затронула весь Шэньфэн, проникнув даже в самые отдаленные его углы.

Неблагой год…

- Думаю, следует разобраться с услышанным от девы Дин, - Линь Яолян помассировал висок, - Нин Инъюй, найдите неболтливого гадателя с хорошей репутацией.

Нин Инъюй усмехнулся.

- Хорошая репутация – не загводзка, но вот неболтливый гадатель – поистине чудо под Небесами.

Линь Яолян коротко кивнул.

- И все же нужно попытаться найти таковое.

Сейчас, когда ему казалось, что он нашел нить, за которую можно потянуть, распутав тем самым клубок загадок, снова стало легче. Как и тогда, в ночи, когда он созывал солдат.

В Павильоне Кленов было необыкновенно, почти неестественно тихо. Казалось, что резиденция второго принца Цзиньяня окутал некий незримый покров, глушащий все голоса и звуки. Чжу Юйсан успел запомнить дворец принца Шэнли совершенно иным. Пусть он и провел здесь считанные дни перед тем, как в составе его свиты отправиться в путешествие в Цзянли, но тогда Чжу Юйсану предстал полный беспечного юного веселья и небрежной роскоши маленький дворец, похожий на чудесную игрушку. Все в его стенах дышало радостью жизни и надеждами. Сейчас же от прежней живости и веселья мало что осталось. В воздухе висело зыбкое настороженное ожидание. Темной вуалью колыхалась скрытая под деланным спокойствием тревога. Даже краски стен и крыш, такие яркие и нежившие взгляд прежде, выглядели странно поблекшими, словно выцветшими.

Чжу Юйсан знал, чувствовал – причиной тому не осень и не пасмурный день. Тревога и беспокойство, страх и ненависть десятков людей свивались над дворцом Гуанлина, выпивая из него краски и веселье. Сплетая зловещую паутину, за завесой которой зрело нечто большее.

Он и Хао Вэньянь плечом к плечу следовали в почтительных семи шагах за императором и принцем Шэнли рядом с избранными спутниками государя. За пределами тронного зала и парадных покоев Чжэнши не надевал маску отстраненного подавляющего величия. Одетый в темные парчовые одеяния, он выглядел тем, кем и был по своей сути – преждевременно состарившимся человеком, больше похожим на богатого ученого мужа, нежели на всесильного государя величайшей державы Четырех Пределов.

- Все непросто, Шэнли. Увы, непросто. Министр Ло слег в постель от постигшего его горя и требует большого разбирательства. Он уважаемый человек и немало тех, кто сочувствует ему…

- Но ведь Ло Сунлинь во всем признался! Ведь гадатели подтвердили след его рук на талисманах!

- Верно. Однако старший Ло утверждает, что его сын был околдован этим молодым заклинающим, которого ты приблизил к себе.

- Его сын подтвердил все на дознании! – голос принца звенел от возмущения.

- Теперь министр Ло требует, чтобы молодой Чжу тоже был допрошен дознавателями.

Чжу Юйсан внутренне содрогнулся, радуясь, что не может побледнеть из-за своей природы. Он помнил, что такое допросы императорских дознавателей. Однако сейчас была страшна не боль мучений. Куда страшнее было то, что это раскроет его природу, и тогда принц Шэнли неминуемо погибнет – после вестей о том, что второй принц стакнулся с проклятым мертвецом, от Шэнли отвернутся почти все сторонники.