Ветер, свободно гулявший над этой безжизненной равниной, пронизывал до костей ледяным холодом и одновременно опалял жаром. Багровая звезда не давала света. Блеклый, неяркий, он шел будто отовсюду разом – и в то же время ниоткуда.

Не было ни единой тени. Ни единого звука. Дин Гуанчжи озирался, стоя на блеклом серебре тропы, с которой нельзя было сойти даже половиной ступни. Он не знал, откуда у него это знание. Не знал, откуда он пришел в это лишенное теней и звуков место, и как он его может покинуть. А багровая звезда, зависшая над темной громадой на горизонте, мерцала в такт ударам сердца, словно маня к себе. Противиться ее зову было невозможно.

Противиться ее зову было необходимо. Ибо нечто, чему он не помнил имени, но с чем была связана жизнь Дина Гуанжчи, не должно было приблизиться к темным стенам.

Его не видели. Люди, мимо которых беззвучно скользил по ночным улицам Чжу Юйсан, не замечали его. Лишь некоторые, самые чувствительные к колебаниям ци, вдруг могли ощутить мимолетное прикосновение холода. Или внезапный укол тревожного беспокойства. Но таких было немного. А холод… холод всегда можно списать на дуновение ночного ветерка.

Оставалось надеяться на то, что его не хватятся в усадьбе, которая стала резиденцией принца Шэнли и его свиты на время пребывания в Яньци. После случая на поле костей у Трехглавого водопада знатные юноши из окружения принца, прежде относившиеся к скромному провинциалу без особого внимания, стали чаще заговаривать с ним и приглашать скоротать досуг. Это делало его заметнее. Чжу Юйсан отвык от постоянного людского общества, но его возможную неловкость окружение принца с готовностью списывало на застенчивость отпрыска незнатного небогатого рода из глухой провинции, внезапно принятого в круг знатнейших юношей Цзиньяня. Если бы еще с неизбывным настороженным недоверием Хао Вэньяня было так же легко справиться, как с недавним еще отчуждением прочей свиты! Однако молочный брат принца чувствовал больше, чем многие люди. Не видел и не мог услышать – его этому не обучали, то ли по незнанию, то ли потому, что сознательно решили воспитать воина. Если бы Хао Вэньянь видел чуть больше, скрывать свою истинную природу Чжу Юйсану бы не удалось. И тогда весь прекрасно продуманный план по защите Его высочества пошел бы прахом. Чжу Юйсан не слишком понимал, почему нельзя было бы изначально уведомить принца Шэнли о его природе и назначении… но он ничего не решал. Решение принимали Пять Дворов. Он должен был лишь подчиняться воле старейшин.

Храм принцессы Линлинь встретил его тишиной и полумраком. Чжу Юйсан вошел беспрепятственно, как и днем, чувствуя лишь легкое сопротивление незримой преграды при первом шаге на священную землю – вопреки всем поверьям о том, что запятнавшие себя перед Небесами не могут ступать на землю, посвященную небожителям. Это поверье было верным не до конца. И не для всех.

В храме так же, как и днем, стоял плотный, чуть дымный аромат благовоний. Чжу Юйсан коротко склонил голову, касаясь лбом сложенных рук, приветствуя покровительницу справедливости.

- Не предполагал, что судья Чжу столь сильно задержится.

Хао Сюаньшэн стоял у стены с фреской, изображавшей его встречу с принцессой в цветущем грушевом саду. Создатель фрески был подлинным мастером – казалось, один из его рисунков таинственным образом обрел плоть и сошел со стены.

- Незаметно исчезнуть из усадьбы, занятой Его высочеством, не так легко. Хао Вэньянь – наблюдательный юноша. Который к тому же мне не доверяет, - Чжу Юйсан говорил спокойно. Не шутя и не оправдываясь. Просто излагал то, что есть.

Уголок губ Хао Сюаньшэна едва заметно дернулся.

- Он одарен?

- Достаточно, чтобы стать сильным заклинающим – если бы его обучением занялись в положенный срок. Даже сейчас еще не все упущено.

- Ты расскажешь об этом старейшине Байхэ?

- Если он спросит.

Резко очерченные брови Хао Сюаньшэна сошлись к переносице:

- Не желаю, чтобы он положил глаз на потомка моего брата.

Семейные связи не способна разорвать даже смерть. Чжу Юйсан понимал тревогу и озабоченность Хао Сюаньшэна. Он и сам старался не оставлять заботами потомков своих братьев.

- Ты едва ли позвал меня на встречу в такой час для того, чтобы поговорить о дарованиях твоего потомка, - Чжу Юйсан не хотел терять время попусту.

- Судья Чжу преисполнен похвального рвения, - Хао Сюаньшэн усмехнулся, - да. Верно. То, что произошло у водопадов Юйхэ.

Потревоженное поле забытой века назад битвы. Об этом уже поползли слухи – путники стали натыкаться на извергнутые землей останки и оружие. А принц не жалел сил на то, чтобы выяснить, что за сражение гремело некогда в этих местах.

- Ты был там. Успел понять, что случилось?

- Нет, - Чжу Юйсан качнул головой, - и у меня не было времени, чтобы вернуться туда и прислушаться по-настоящему.

Когда они оказались посреди взбудораженного поля, Чжу Юйсана заботило лишь то, как он может успокоить потревоженные чем-то неизвестным энергии местности и хватит ли у него на это сил. Безопасность принца превыше всего – в этом он клялся и этой клятве следовал. Даже сейчас Чжу Юйсан чувствовал себя сбежавшим с поста и пренебрегающим обязанностями.

- Ты бы не успел, - видимо, Хао Сюаньшэн понимал его смятение по-своему, - Жилы Дракона спутаны.

Чжу Юйсан недоверчиво посмотрел на собеседника. Жилы Дракона? Сокрытые пути, воспользоваться которыми могут лишь божества, Меняющие Облик, бессмертные и самые сильные из заклинающих? Что же способно их спутать?

- Ежели судья Чжу не доверяет моему суждению, он может сам попытаться ступить на Жилы Дракона, - Хао Сюаньшэн даже не пытался смягчить едкость своего тона.

Чжу Юйсан не подал виду, что этот тон его задевает. Воинам простительна некоторая резкость. А таким, как бывший генерал Хао Сюаньшэн – тем более.

- У меня и в мыслях не было подвергать твои слова сомнению. Новость слишком ошеломила меня, - Чжу Юйсан покачал головой.

Вот об этом точно следовало сообщить. И как бы Хао Сюаньшэн ни относился к старейшине Байхэ – утаивать подобное было бы преступлением против всех Пяти Дворов.

- Они спутаны лишь здесь? Только в Яньци, или по всему Цзянли?

- Пока трудно сказать, - Хао Сюаньшэн нахмурился, вдруг став невероятно похожим на Хао Вэньяня. Поразительно, как в некоторых семьях могут через поколения сохраняться схожие черты. Семья Чжу не могла похвалиться подобным.

- Узел здесь, в Яньци. Но его словно кто-то скрывает, и я не могу пробиться сквозь пелену, сколько ни прилагаю сил. Если я не ошибся – спутанные Жилы уходят за пределы Цзиньяня. В Милинь.

Милинь, охваченный засухой. По слухам, проникающим в Цзянли – сильнейшей за последние поколения. Люди там наверняка охвачены ужасом и отчаянием. Столь сильные чувства, слившись в нужный миг в нужном месте, могли породить волну в незримом, которая прокатилась по миру, сея хаос. Не это ли стало тем, что спутало Жилы Дракона? Но в таком случае – что за узел, и почему он в Яньци, столь далеко от Милиня?

Чжу Юйсан с досадой хрустнул пальцами. Если бы не необходимость охранять принца, он бы безотлагательно занялся этим делом. Но отлучаться надолго, а тем более пренебречь клятвой Чжу Юйсан не мог. Он поклонялся Небесной принцессе Линлинь и следовал долгу. А долг требовал оставаться близ Его высочества Шэнли. Старейшина Байхэ, напутствуя, недвусмысленно приказал ему позабыть об обязанностях судьи на то время, пока он приставлен к принцу.

- Я не смогу оказать тебе значительной помощи, - с сожалением признался Чжу Юйсан, - той, которую мог бы…

- Не стоит, - Хао Сюаньшэн жестом прервал его, - я понимаю. Выполняй то, что на тебя возложил Байхэ. Но все же я буду благодарен тебе за то, что ты сообщишь мне, если что-то услышишь или узнаешь.

Чжу Юйсан склонил голову без лишних заверений. Он сделает что сможет. В том числе и выполнит невысказанную просьбу Хао Сюаньшэна – позаботится о Хао Вэньяне.