Мне не нужно было заглядывать в хрустальный шар, чтобы понять, какой у Стивена план на этот раз.

— Ты же сказал, что собираешься бросить употреблять наркотики, Стивен. Ты сказал, что наконец-то попробуешь изменить свою жизнь.

— И я так и сделаю. Это просто…

— Тогда зачем ты ищешь свой запас кокса? — Спросила я, указывая на шкафчик. Он замер, его взгляд пронзил меня. — Я выбросила его на прошлой неделе.

Его лицо исказилось от ярости, и настроение в мгновение ока изменилось на 180 градусов.

— Нет! Зачем ты это сделала?! Ты не имела права! — Он захлопнул ящик и, подойдя ко мне, схватил за плечи. — Ты не можешь контролировать меня, Мелисса.

Я уже сотни раз замечала, как в нём происходят такие изменения, но меня всегда поражало, насколько агрессивным он мог стать, когда не мог принять свою дозу.

— Ты делаешь мне больно, — процедила я сквозь зубы.

Он встряхнул меня, и в его глазах появилось дикое выражение.

— Мне это нужно! Мне нужно совсем немного, чтобы пережить этот день.

— Я сказала, ты делаешь мне больно! — Я оттолкнула его. — Ты обещал, что бросишь!

— Я постараюсь! Завтра, клянусь, я буду стараться еще больше. Мне просто нужно немного сейчас… Совсем немного… — Я с отвращением прижала руку ко рту, воспоминания о его пристрастии внезапно нахлынули на меня.

— У меня нет проблем, — сказал он, когда я спросила его о его зависимости:

— Я просто иногда употребляю его, когда хочу расслабиться, — сказал он, когда я обнаружила его тайник с наркотиками.

— В наши дни все употребляют наркотики, так что успокойся. В этом нет ничего страшного, — ответил он на мои мольбы остановиться.

— Ты не дашь мне денег? Ты гребаная сука, — крикнул он, когда мама отказалась поддерживать его зависимость, прямо перед тем, как ударил её.

— Ты с нашей тупой мамашей можешь отправляться прямиком в чертов ад и трахаться, — сказал он, когда я столкнулась с ним лицом к лицу на прошлой неделе.

Столько неприятных моментов и слов, которые пронзали сердце. А теперь ещё и это. Завтра, завтра, завтра.

Хотел ли он когда-нибудь завязать? На секунду, было ли это на самом деле?

Я отошла от него. У меня так сильно болело в груди.

— А я-то думала, что ты действительно был серьезен, когда сказал, что хочешь завязать.

— Я серьезно!

— Тогда завязывай! — Крикнула я. — Иди на реабилитацию, или в групповую терапию, или куда-нибудь ещё. Просто перестань разрушать нашу семью! — Он отшатнулся, его глаза расширились от удивления, но я продолжила: — Я так устала от тебя! Я устала от твоего эгоизма. Я устала от того, какой ты бесполезный. Я устала видеть перед собой такую пустую трату спермы!

Он смертельно побледнел, его глаза затуманились от боли, такой сильной, какой я никогда раньше не видела. Я сразу же пожалела о своих словах. Я сжала трясущиеся руки в кулаки:

— Стивен, я… мне жаль…прости…

— Забудь об этом, — сказал он и снял рюкзак с моего плеча.

— Эй! Что ты делаешь?

— То, что у меня получается лучше всего, — разрушаю эту семью, — ответил он, вытащив мой кошелек из рюкзака и забрав все деньги, даже не взглянув на меня. Он бросил мой рюкзак и кошелек на пол и выбежал из дома.

За последние несколько лет я настолько привыкла к фальшивой улыбке, что, входя в дом престарелых, она снова возникла на моем лице, словно легкий ветерок. Я даже попыталась придать своей походке больше пружинистости, махая жителям, как королева своим подданным, чтобы никто не заметил, как я разрываюсь на части.

Когда же всё пошло не так? Было ли это в ту ночь на Хэллоуин? Или в тот день, когда Стивен познакомился с наркоманами и начал употреблять? Или в тот момент, когда мама и папа решили, что с них хватит постоянных ссор, и нашли лёгкий способ решить свои проблемы, подав на развод? Почему наша семья разваливалась на части?

Я ничего не могла контролировать. У меня не было решения. Не было плана. Я не знала, станет ли завтра лучше, или это снова обернётся катастрофой.

Я занималась своими обычными делами, помогала людям и разговаривала с ними. Когда они задавали мне вопросы о выпускном вечере, колледже и моем будущем, мне казалось, что все это так далеко и не имеет значения. Как я могла беспокоиться обо всём этом, когда я не знала, как быть со Стивеном?

Он был где-то там, и, возможно, рушил ещё один шанс на выздоровление. Я не могла перестать думать о своих ужасных словах.

Зачем я все это сказала? Что, если он снова сбежит из дома?

Охваченная паникой, я убежала в укромный уголок и позвонила ему. Но мой звонок сразу же перевели на голосовую почту. Закрыв глаза, чтобы успокоиться, я открыла свои сообщения: «Мне очень жаль. Я не хотела сказать ничего такого», — начала я печатать, а затем остановилась. Мои пальцы зависли над клавиатурой, пока я обдумывала другие слова, которые тоже хотела добавить, но не была уверена. Я прикусила губу. «Я люблю тебя», — добавила я, но затем стерла эти слова, чувствуя, как внутри меня все сжимается. Я так давно не говорила ему о своей любви, что сейчас мне казалось неестественным и неуместным произносить эти слова. Я перепечатала их и уже собиралась нажать кнопку «отправить»…Но остановилась и снова стерла их.

Решив отправить только первую часть сообщения, я нажала на кнопку «отправить» и сунула телефон обратно в карман.

Ладно, пора было перестать унывать. Что сделано, то сделано. Было бессмысленно ходить вокруг да около, как мертвая невеста.

Я вошла в гостиную и направилась в дальний конец комнаты, где мистер Джей и Матео играли в шахматы. У Сары был выходной, и Матео воспользовался этой возможностью, чтобы навестить своего дедушку, не рискуя встретиться с ней.

Я уселась на стул рядом с ними и стала изучать шахматную доску, хотя и не имела ни малейшего представления о том, что происходит. Я ничего не знала о шахматах, кроме того, что их целью является поставить мат королю соперника.

Однажды мистер Джей попытался объяснить мне правила, но, когда он начал использовать такие термины, как прихватить «мимоходом», у меня разболелась голова, и я спросила его, не имеет ли он в виду круассан. После этого он больше никогда не пытался учить меня шахматам.

— Вы играете уже целый час, — сказала я, беря в руки одну из захваченных черных пешек. — На вашем месте я бы уже десять раз умерла от скуки.

Матео ухмыльнулся, изучая доску.

— Тогда хорошо, что мы — это не ты, не так ли?

— Разве мы уже не говорили об этом? — Спросил мистер Джей, поглаживая свои густые усы, его глаза цвета морской волны были устремлены на доску. — В шахматах не принято торопиться.

Я переложила пешку из одной руки в другую.

— Да, да. Я понимаю. Речь идет о том, чтобы состариться и все еще играть в ту самую шахматную партию, которую ты начал тридцать лет назад!

Матео улыбнулся, покачав головой.

— Только ты можешь говорить такие вещи.

В комнату вошла Шрейя, и я помахала ей, изобразив улыбку, которая достигла моих ушей. Как раз вовремя! Они с Матео еще не проводили много времени вместе, поэтому я должна была использовать любой шанс, чтобы дать им понять, что они — пара, созданная на небесах.

— Шрейя, дорогая! Иди сюда!

Я взглянула на Матео, чтобы проверить его реакцию, но, кроме легкого недовольства, ничего от него не услышала. Он не отрывал взгляда от доски, ни разу не взглянув на Шрейю.

— Присядь с нами. — Я похлопала по стулу между мной и Матео. Она села, застенчиво взглянув на Матео. — Сейчас ты переживешь величайший момент в своей жизни. Это твой уникальный шанс увидеть шахматную партию не месяца, не года, а десятилетия!

— Может быть, ты перестанешь болтать, чтобы я мог сосредоточиться? — Проворчал мистер Джей, хмуро глядя на шахматную доску.

— Конечно! — Я отдала ему честь, но это осталось без внимания.