Он снова отпил из рога, после чего начал подводить диалог к концу.

– Зачем я вас здесь собрал в такое время? – голос Райсенкарда звучал тише обычного, словно он боялся потревожить хрупкую тишину, царившую в зале легенд. – Я хочу с вами попрощаться, мои друзья. Радокор, Гарбенак, Айтарог. Возможно, мы больше не увидимся. Если конечно кто-то из вас не захочет пойти со мной.

Его слова повисли в воздухе, тяжёлые и неотвратимые. Друзья поменялись в лице. Даже вспыльчивый Айтарог и мрачный Гарбенак выглядели разбитыми. Тишина казалась густой и тягучей, словно предчувствие чего-то необратимого.

– Я не могу. У меня семья, которую надо кормить. Мой отец болен, если ты помнишь, – отказался Айтарог, сжав кулаки.

– Это путь в один конец, – добавил Гарбенак, покачав головой.

– Не соглашусь, что в один конец, но это очень рисковый шаг, друг, – прокомментировал Радокор, пытаясь скрыть волнение. – Прости нас, Райсенкард, но мы не пойдём с тобой. Никто из нас не пойдёт на такое. Нас устраивает жизнь в Гойране. Риск порой приносит славу и величие, а порой он не оправдывает себя и отнимает у тебя всё, что было до него.

– Одумайся, – просил Айтарог. – Одумайся, болван!

Райсенкард встал из-за стола, поставив руки на стол. В его глазах читалась усталость, граничащая с отчаянием.

– И вы меня простите, друзья. Но на кону стоит жизнь Урага, а также моя собственная судьба. У меня нет выбора.

– Выбор есть всегда, – не согласился с ним Гарбенак.

– Не в этом случае, Гарбенак. Не в этом случае, – ответил Райсенкард. – Пора нам прощаться.

У эмоционального Айтарога едва заметно начали течь слезы. Гарбенак вовсе ушёл мысленно в себя. Лишь Радокор нехотя смирился с выбором друга. Тут он пусть решает сам.

Товарищи пожали друг другу руки и обнялись напоследок, прежде чем Райсенкард направился в длинный дом – прощаться с семьёй и кланом.

Довольно быстро он добрался до длинного дома, где он первым делом должен был сказать об уходе Вутергуру.

Я слишком слаб, чтобы быть вождём. Слишком силён, чтобы быть рядовым воином. Поэтому я чувствую, что мне здесь нет места.

Райсенкард объяснил ситуацию вождю, от чего тот знатно удивился.

– Райсенкард, ты ведь можешь спокойно проведать брата и вернуться. Зачем тебе отправляться в изгнание? – Вутергур недоумевал, и одновременно ему было печально. Он только стал вождём, убив отца, а тут ещё и младший брат уходит.

– Я не вернусь, мой вождь. Я отправлюсь туда не только из-за сна. Я отправляюсь искать свою судьбу.

– Райсенкард, давай без этих формальностей. Я в первую очередь твой брат, – произнёс Вутергур.

Одокар вышел из комнаты, услышав слова Райсенкарда. Он был в смятении; неужели брат его покинет?

– Ты уходишь? Бросишь нас, как Ураг? – воскликнул он, со злостью посмотрев на брата. – Ты обещал, что мы будем расти вместе! Неужели твои слова ничего не стоят?

Райсенкард кивнул, печально взглянув на него: он пообещал тому, что они будут вместе тренироваться и становиться сильнее. Он подвёл Одокара.

– Прости меня, брат, – грустно произнёс он. – Если Ураг в беде – я не могу его бросить.

Одокар, глубоко обиженный и расстроенный уходом брата, ушёл к себе в комнату, не желая прощаться с ним: он поступил ровно также, как и Ураг – а это значит, что он не вернётся.

– Ты значит хотел уйти в изгнание? Ты свободен, Райсенкард. Можешь прощаться со всеми и уходить, – уверенно произнёс Вутергур. – Но если ты не уверен – только сейчас ты можешь остаться.

Хукура, которая была в полном недоумении, бросилась в объятия к Райсенкарду, не желая его отпускать. Девочке было очень тяжело: она крепко держала брата и плакала; слёзы текли ручьём из её глаз. Пожалуй, только Хукура удерживала его от изгнания…

– Я тебя не отпущу! Никогда не отпущу, хоть вырывайся! – всхлипывала она, всё также обнимая брата. – Никуда ты не уйдёшь!

Глаза Райсенкарда увлажнились от этой сцены. Ему не хотелось уходить… но он должен был: на кону жизнь Урага.

– Я должен, сестрёнка… Должен, – с печалью в голосе произнёс Райсенкард. – Я вернусь. Обязательно вернусь.

Хукура посмотрела на него взглядом, полным надежды:

– Обещай! Пообещай мне! Поклянись всеми богами, что вернёшься!

– Я обещаю, сестрёнка. Даю слово воина и клянусь шестью богами. Я вернусь, – ответил Райсенкард, смотря девочке в глаза.

Хукура, немного успокоившись, сделала пару шагов назад.

– Береги себя, Райс. Пусть боги оберегают тебя. И… не забывай про своё обещание, – проговорила она сквозь слёзы.

– Не забуду, – пообещал Райсенкард, сняв свой браслет и передав его Хукуре. – Держи. Он достоин быть в твоих руках. Это в знак моей клятвы.

Девочка взяла браслет, всё также с грустью смотря на уходящего брата. Даже Вутергур размяк от такого.

– Райсенкард… Как решишь проблему с Урагом – возвращайся. Я отказываюсь тебя изгонять навсегда. Тебе здесь всегда рады, – сказал он. – Браслет будет у Хукуры – в надёжных руках. Твоя судьба – здесь. Как и твой дом.

Райсенкард кивнул; он не хотел поступить как Ураг – пообещать и не вернуться. Но ароканд не был полностью уверен в своих словах, хотя ему и хотелось исполнить клятву. Время покажет.

Райсенкард попрощался со всеми: с матерью, которая с трудом отпускала сына, с Вутергуром, не хотевшим, чтобы один из его братьев уходил, с Оланвой, с Шинегрой. С Хукурой… Она сейчас была на месте маленького Райсенкарда, когда в своё время ушёл Ураг. Одокар отказался прощаться с братом из-за чувства обиды.

Но ему нужно было идти. Выйдя из врат Гойрана, Райсенкард направился по Межгорному тракту, направляясь в сторону Рейганда – одной из самых древних и великих крепостей арокандов. Ещё этот город известен своим более-менее терпимым отношением к изгнанникам, так как ближе прочих находится к границам империи. Там он сможет перекантоваться на день и отправиться дальше.

*****

Райсенкард ехал на большом ездовом волке не спеша, ибо путешествовал с тяжёлым грузом. У него при себе было всё его снаряжение, еда и одежда, сложенные во вместительный портфель, который больше походил на мешок с картошкой.

Проходя мимо Чолгомдру́ра, Райсенкард встретил странника, рассказавшего ему о том, как лучше и быстрее добраться до Онрейра. Тот путь, которым хотел пойти изгнанник, был безумно долгим: чтобы добраться до города, ему нужно было проделать немалый крюк через Мепо́лис и Риве́нтус. Добрый странник посоветовал ему свернуть на северо-восток и выйти на Лесной тракт, проходящий через крепость Вие́нос. Оттуда можно было гораздо быстрее добраться до Онрейра.

Райсенкард поблагодарил странника и последовал его совету. В конце концов, чем быстрее он доберётся, тем лучше.

Пройдя через мост, Райсенкард вскоре вышел на Лесной тракт, ведущий до Онрейра самым коротким путём. Обычно им пользуются знающие и опытные торговцы, готовые откупиться в случае чего, ведь тракт проходил через земли арокандов, агрессивно настроенных к империи. Тут довольно часто нападали на путников, в особенности на людей.

В давние времена эти тракты служили целью для мирной торговли между стальными людьми и арокандами. За недолгое время существования единого королевства орков лакийцы поняли, что с воинственными племенами лучше торговать, получая от них качественное снаряжение. Тракты начали прокладывать в землях орков уже после распада королевства. Некоторые крепости с радостью пошли на это, получая обоюдную выгоду. Однако были и те, кто выступал против любых соглашений с людьми – они считали тех захватчиками. Так и возникло два конфликтующих лагеря арокандов: одни за торговлю и договоры с империей, другие – против. Особенно рьяно воевали с лакийцами северные горные племена орков, через чьи земли вообще не проходило никакого тракта. Точнее, дороги там были, но их люди избегали.

Райсенкард днём находился в пути, периодически устраивая привалы, а ночью отдыхал, оборудуя небольшой лагерь. Через несколько дней он добрался до заветной крепости – пропускного пункта Виенос.