Карлетт тяжело вздыхает, придирчиво осматривая себя в зеркале. Лимонного цвета блио с лёгким зелёным градиентом хорошо сидит по фигуре, очерчивая плавные изгибы.

— Ты выглядишь великолепно, — Марона подходит сзади, кладя руки на плечи подруги, мягко их сжимая и поглаживая большим пальцем.

— Это первый официальный визит для обсуждения свадьбы, — говорит Карлетт, закусывая губу. — Я волнуюсь.

— Удивлена, что они сразу не начали подготовку, — Марона падает на кровать, матрац под ней жалобно скрипит. — С первого дня было понятно, что вы созданы друг для друга. Посмотришь на вас и сляжешь на неделю в сахарную кому.

Карлетт хмыкает, поднимая бровь на хихикающую подругу. У Мароны на уголках глаз выступили капельки слёз, она смахивает их лёгким движением руки. В дверь стучат. Диваль заходит в комнату, как всегда одетый с иголочки. Розовые волосы вьются мягкими локонами. Узкие глаза смотрят с безмятежным спокойствием, на круглом лице поселилась мягкая улыбка.

— Вас ожидают в главном зале, — говорит фамильяр своим тёплым, слегка шепелявым голосом.

— Уже идём, — Марона спрыгивает с кровати, подхватывая своего фамильяра под руку и выходя с ним из комнаты.

Карлетт выходит вслед за ними, кинув последний взгляд на себя в зеркало. По пути в зал, размахивая свободной рукой, Марона лепечет, раздумывая о том, как будет выглядеть будущая свадьба. Диваль, идущий рядом, кивает на каждое слово. Главный зал встречает их звоном бокалов, задорным смехом Тиндаля-старшего и спокойным голосом мадам Лави. Марона утаскивает Диваля к столу с закусками, а Карлетт подходит к Алкею. Маг берёт девушку за руку, галантно целуя внешнюю сторону ладони.

— Моя невеста, как всегда, прекрасна.

Улыбаясь, Карлетт уводит глаза в пол. Ей хочется прижаться к любимому всем телом, повиснуть на шее, почувствовать тепло рук и щекочущее дыхание на шее, но она не может позволить себе сделать это на людях и лишь кивает, переплетая свой мизинец с чужим.

— Ты пришла очень вовремя, Карлетт, — говорит господин Тиндаль. — У нас тут разгорелся спор. Твоя матушка настаивает на проведении церемонии в Карандэ, я же считаю, что территория замка Ивив-Серип больше подходит для празднования свадьбы.

Карлетт переглядывается с Алкеем и вежливо улыбается, отвечая:

— Я думаю, с обрыва Священного Храма откроется чудесный вид во время церемонии.

— И правда! — Тиндаль-старший вскидывает руку, пара капель вина вылетает из бокала. — И как мы сами не догадались? Диона, твоя дочь очень мудра. Использовать нейтральную территорию храма, хм. Надо отправить письмо главному викарию. И позаботиться о перевозке. О, а ещё…

Пока мужчина продолжает перечислять список дел, Карлетт бросает взгляд на матушку. Диона стоит с гордым видом и, заметив на себе взгляд дочери, кивает ей, подмигивая.

За разговорами и обсуждениями предстоящей свадьбы проходит ещё несколько часов. Иногда беседы прерываются танцами. Марона с Дивалем не пропускают ни одного, кружась по залу красно-синим вихрем. Верховная Жрица дарит танец господину Тиндалю. Их танец сильный, но изящный, искрящийся не магией, но забытыми чувствами, напряжением и остротой. Он притягивает взгляды всех собравшихся и не отпускает даже после того, как музыка стихает. Карлетт, нахмурившись, провожает взглядом матушку, отошедшую к столу с напитками. Девушка всегда знала, что между её матерью и господином Тиндалем что-то было. Что-то, что нельзя забыть, но можно похоронить глубоко внутри, запереть на ключ, а его сам выбросить в бездонную яму. Карлетт видела эти горящие взгляды в детстве, даже когда отец был ещё жив. Чувствовала напряжение кожей, когда два правителя оказывались в одной комнате. Но несмотря ни на что, Карлетт не пыталась выяснить природу этих чувств. Прошлое матери всегда было для девушки загадкой. Сладкой, манящей, но которую не хочется раскрывать. Не хочется портить волнующее томление от догадок и предположений. К тому же она видела плохо скрываемую боль на лице Верховной Жрицы после каждого взгляда на шерона Ихт-Карая. И молодой ведьме не хотелось бередить старые раны дорогого сердцу человека.

Алкей аккуратно касается плеча девушки. Все в комнате жарко обсуждают предстоящую свадьбу. Алкей оглядывается и осторожно тянет девушку к выходу из зала. Стража провожает их безмолвными взглядами. Молодые люди быстро идут по коридору, музыка и разговоры стихают за их спинами, а перед глазами возникает дверь библиотеки. Она отворяется с тихим скрипом. Алкей пропускает Карлетт в тёплое, укрытое уютным светом от камина помещение. Воздух неспешно рассекают прозрачные пылинки.

— И зачем ты меня сюда привёл? — спрашивает Карлетт, игриво улыбаясь.

— Я хотел поговорить, — неожиданно серьёзно отвечает Алкей, закрывая за собой дверь.

Ведьма кивает, стирая улыбку с лица и напрягаясь.

— Не волнуйся, — тепло усмехается маг, замечая складку, что залегла меж бровей его невесты. Он подходит ближе, разглаживая её пальцем.

— Так о чём ты хотел поговорить? — спрашивает Карлетт, заглядывая в чужие глаза.

Алкей молчит долго, то открывая рот, собираясь что-то сказать, то снова закрывая. Жуёт губу, хмурится, блуждает взглядом и дёргает головой. Затем вздыхает и произносит:

— Тогда, полгода назад… наши родители поступили очень неожиданно. Эта свадьба, — маг глубоко вдыхает, зачёсывая пятернёй волосы назад, и резко вскидывает голову, заглядывая горящими глазами в серые напротив и начиная тараторить — Карлетт, ты удивительная девушка! Добрая, умная и заботливая. Ты красива, как лунный свет! Я влюбился в тебя ещё в день нашего первого знакомства. До сих пор считаю этот день лучшим в своей жизни, — Алкей переводит дыхание и тепло улыбается. Он тянется к карману штанов, доставая трясущимися пальцами маленькую деревянную коробочку, украшенную резьбой. — Эта свадьба стала подарком для меня. Подарком, о котором я даже мечтать не мог. И хоть я знаю, что для тебя это просто политический брак…

— Заткнись! — раздаётся тихое, хриплое, но решительное.

Карлетт смотрит на мага, сдерживая рвущиеся наружу всхлипы. В уголках глаз застыли слёзы, а нижняя губа и подбородок дрожат.

— Заткнись… — вторит ведьма. Она качает головой в разные стороны, прижимая ладони к лицу. — Дурак. Ты такой дурак!

Алкей смотрит на плачущую девушку перед собой, разочарованно сжимая коробочку в руке. На щеках выступают желваки. Он сбивчиво бормочет извинения и уже разворачивается, чтобы уйти, как маленькие женские пальцы хватают его за ткань котта, разворачивая к себе.

Карлетт впивается в губы мага сильным солёным поцелуем. Зубы сталкиваются. Ведьма неумело мнёт мужские губы, судорожно выдыхая в чужой рот. Не чувствуя ответа, девушка боязливо отстраняется, не поднимая головы. Алкей медленно поднимает её голову за подбородок. Потемневшие жёлтые глаза смотрят хищно, опасно, пробирая до кончиков пальцев. Карлетт сглатывает, облизывая вмиг пересохшие губы. Маг переводит на них взгляд и бросается вперёд, впечатываясь губами в губы ведьмы и прижимая её к книжному шкафу. Вся страсть, накопленная годами, выходит в один момент. Несколько тяжёлых томиков падают на пол. Карлетт стонет в чужой рот что-то нечленораздельное, не зная, куда деть руки, зарывает их в волосы мага. Алкей бродит ладонями по женскому телу, обводя плавные изгибы и мягкие, округлые формы. Внизу живота приятно тянет. Запах партнёра пьянит голову. Оба отрываются друг от друга лишь на мгновение, чтобы заглянуть затуманенным желанием взглядом в глаза другому и снова прильнуть в страстном поцелуе. Воздуха начинает не хватать. Алкей остервенело снимает с себя пиджак, бросая его на пол. Карлетт судорожно, непослушными пальцами пытается справиться с застёжками платья.

— Алкей, Карлетт! Вы тут? Вас все потеряли. Ой!

Марона, пряча глаза и ругаясь себе под нос, выбегает из библиотеки. Потревоженные Карлетт и Алкей смотрят ей вслед, тяжело дыша и пытаясь привести мысли в порядок. Они осматривают друг друга, неловко уводят взгляд, поднимая вещи с пола. В воздухе густой, плотной массой повисает неловкое молчание. Алкей поднимает выпавшую из рук резную деревянную коробочку и несколько раз стучит ею по ладони, смотря на Карлетт. Незаданный вопрос режет горло.