Игг-Сабетт шумит с самого рассвета. Под окнами таверны устроили свои представления уличные артисты, заполняя улицу смехом и мелодией лютни. Карлетт свешивает ноги с кровати и, упёршись локтями в колени, прикрывает лицо, пытаясь привести мысли в порядок. Кошмары были частым гостем у девушки, но каждый раз они выматывали её как первый. Карлетт тянется к своей сумке, вытаскивая оттуда аккуратно сложенное письмо. Карлетт перечитывает последние слова лучшей подруги. Палец поглаживает впитавшиеся в шершавую бумагу чернила. Карлетт встаёт и откладывает письмо в сторону. Половицы скрипят под босыми ногами. Она подходит к соседней койке, мягко тормоша свернувшуюся в улитку Эмрис.

— Вставай, соня. Уже утро, — улыбаясь, говорит Карлетт.

Ткань под её рукой шевелится, и из-под одеяльных складок показывается серая макушка. Эмрис смотрит, недовольно нахмурившись, и морщит нос, становясь похожа на потревоженного ежа. Карлетт треплет её по щеке и идёт одеваться.

Первый этаж таверны забит веселящимися магами и магинями. Ведьма садится за стойку. Хозяин таверны спрашивает, что она будет, и после того как девушка делает заказ, уходит.

— Доброе, — Фана появляется внезапно, ставя рядом кружку сидра и пододвигая её Карлетт. — Ого, вот это круги под глазами. Что? Плохо спалось?

Вместо ответа Карлетт одаривает девушку уставшим взглядом.

— Когда выдвигаемся? — интересуется Фана.

— Сегодня днём. Но сначала зайдём в баню, — отвечает ведьма, делая глоток хмельного.

— Купальня? — блондинка удивлённо вздёргивает брови.

— Да, — ведьма кивает. — Хочу смыть с себя всю усталость. К тому же я устала ходить в грязном и пахнуть как из навозной кучи.

— Ну как скажешь, — усмехается блондинка.

Внезапно официантка ставит перед Фаной кружку пива. Со стенок стекает воздушная пена.

— От мужчины за столиком у окна, — игривым голосом произносит девушка, закусив губу и стреляя глазками в сказанном направлении.

Карлетт и Фана смотрят на нужный столик. Красивый накаченный маг поднимает бокал, не сводя с блондинки глаз. Фана повторяет его жест и подмигивает.

— Знакомый? — любопытствует Карлетт.

— Хорошая ночь, — с довольной улыбкой отвечает кареглазая, делая глоток.

Карлетт хмыкает, а затем тянется к карману штанов.

— Я тут отдать тебе хотела.

Она протягивает Фане кулон из лавки старой ведьмы. Зелёный матовый камень мягко сливается с чёрной металлической основой. Блондинка берёт кулон в руки, смотря на него завороженно и как-то неверяще, но потом улыбается и смеётся.

— И что же ты всё это время его у себя носила? А если бы мы вчера правда разошлись, оставила бы себе?

— Да ну тебя, — неловко хмурится Карлетт, прикрываясь рукой.

Фана хмыкает, долго молчит, а затем шепчет, убирая украшение в нагрудный карман:

— Спасибо.

— Считай, благодарность за помощь. Я это, хотела уточнить, по поводу твоего знакомого.

Фана вопросительно мычит, делая большой глоток пенного.

— Ему можно доверять? И сколько он запросит за путь через Эрдан?

— Доверять ему можно как никому на этой бренной земле, — отвечает блондинка, плеща напитком о стенки кружки. — А деньги… Они его не интересуют.

— Да быть того не может, — неверяще дёргает бровью Карлетт.

— Ещё как может.

Приносят заказ. Грязно-серого цвета каша не вызывает аппетита, но Карлетт ест, стараясь не обращать внимания на горьковатый вкус. До ушей доносится мелодичный голос барда, поющей традиционную песню праздника Алой луны. Сладкий, мурчащий голос дополняется низким, бархатистым тембром её партнёра. Мужчина подпевает тихо, не заглушая своим пением тонкий голос девушки. Слова сливаются в одно, красивым течением оплетают каждого сидящего в зале. Вскоре им начинают подпевать посетители таверны. Дружный хор голосов поёт давнюю легенду о богине, что может спуститься с небес лишь в ночь Алой луны. Карлетт отставляет от себя пустую тарелку и начинает подпевать тихо, чуть фальшивя. Сквозь гомон голосов слышится скрип лестницы, и ведьма замечает спускающуюся Эмрис. Фамильяр растрёпанная, опухшая после долгого сна и со смешно торчащими во все стороны волосами. Она садится на соседний стул, рядом с Карлетт, и со стуком роняет голову на стойку.

— Плохо спалось? — спрашивает ведьма, обеспокоенно смотря на девушку и поглаживая её по спине.

— Всю ночь кошмары снились, — Эмрис отрывает голову от стойки и смотрит в серые глаза напротив.

— Мы сегодня пойдём в купальню, — говорит Карлетт. — Сможешь смыть с себя тревоги ночи.

Глаза фамильяра после этих слов загораются радостным огоньком.

***

Большое каменное сооружение возвышается в центре главной улицы. Деревянная табличка висит над входными дверьми и манит своей новизной. Девушки толкают деревянные двери, проходя в душное, пропитанное маслами и запахом пота помещение. У входа стоит небольшая стойка. За ней приятного вида, улыбчивый старичок считает фэсы, складывая их в отдельную посудину.

— Здравствуйте, — здоровается с мужчиной Карлетт. — Сколько стоит комната?

— Семь фэс, — улыбается старик.

Карлетт протягивает монеты. Ловкие для пожилого человека пальцы быстро выхватывают их из ладони и пересчитывают. Администратор удовлетворённо кивает.

Девушки заходят в светлую комнату с высоким сводчатым потолком. Узкие прямоугольные окна занавешены полупрозрачным тюлем и пропускают в комнату мягкий белый свет и лёгкий ветерок. По центру комнаты глубокий квадратный бассейн, заполненный горячей водой. Рядом с бассейном на небольшой подставке стоят мыла и баночки с маслами. Дымка пара заполняет банную комнату, окутывая девушек теплом.

— Ну что же, — начинает Фана, развязывая узлы на своей рубашке, — давайте искупаемся.

Оставшись полностью нагой, она проходит к воде и осторожно погружает в неё свои длинные, тонкие ноги. Остальные следуют её примеру. Тонкая рубаха струится по изящным изгибам и падает на пол. Карлетт перешагивает её и сразу же ныряет в воду.

— Ох, — мышцы колет от горячей воды, кожа покрывается мурашками. Карлетт вздрагивает, сразу же расслабляясь.

— Как хорошо, — мурлычет Эмрис, погружаясь в воду по подбородок и счастливо жмуря глаза.

Фана берёт полотенце с края бассейна, мочит его в тёплой воде и намыливает, начиная тереть руки и ноги. Карлетт наблюдает за её действиями сонным, размеренным взглядом. От жара и духоты помещения приятно тяжелеет голова. Карлетт берёт в руки небольшую пиалу, наполненную золой и травами, и начинает массирующими движениями втирать пепел в волосы. Закончив, она на несколько секунд окунается в воду, чтобы смыть смесь с волос. Из бутылька с репейным маслом Карлетт наливает немного капель себе на ладонь, растирая и плавными движениями распределяя по волосам.

— Поможешь? — Фана появляется рядом, протягивая вспененное полотенце.

— Конечно, — соглашается Карлетт.

Ведьма забирает ткань и подплывает к чужой спине, тут же замирая в нерешительности. Рука с полотенцем зависает в воздухе. Карлетт смотрит на белоснежную кожу, покрытую белёсыми полосами заживших ран. Закусив губу, она кладёт одну ладонь Фане на плечо, другой мягко оглаживает неповреждённые участки спины, стараясь не задеть шрамы. Карлетт обводит каждый аккуратно, бережно, особо заостряя внимание на пяти параллельных, рассекающих спину полосках. Она касается одного из них пальцем, проводя линию по неровному контуру. Запястье резко перехватывают. Фана смотрит предупреждающе, грозно, сжимая руку. Карлетт понимающе кивает, отходя на шаг и показывая раскрытые ладони. Фана отплывает, прижимаясь спиной к стенке бассейна.

— Что тебе снилось, Эмрис? — спрашивает Карлетт, беря новое полотенце и поворачиваясь к фамильяру. Короткие серые волосы девушки потемнели от воды и облепили худое, тонкое лицо.

— А? — Эмрис открывает глаза, сонно промаргиваясь, смотрит на ведьму. — Да так. Кошмары.

Фамильяр закусывает губу и бросает беглый взгляд на Фану. Та, уже выйдя из воды, закутывается в полотенце и заходит в соседнюю комнату, по пути забрав одежду с пола. Эмрис провожает её взглядом и, тяжело вздыхая, отворачивается.