— Я просто не хочу терять время на поездку в столицу и показательную смерть. За это время мне удастся добраться до своей цели, а это — моя главная задача сейчас.

— Вот значит как, — задумчиво протянул король. — Признаю. Мне не хочется соглашаться с тобой. Но я не могу положиться на удачу, когда на моих плечах судьба всего королевства. Поэтому вынужден принять твои условия.

Эйзентар сделал особый акцент на слове «вынужден».

— Вы — достойный правитель Рэйвеллона, Ваша Светлость.

— Ты — последний, от кого я бы хотел это слышать, — честно ответил король, покачав головой. — И должен понимать: С этого дня тебе придётся исчезнуть. Совсем. Если новости о блуждающем некроманте всплывут в королевстве, я не смогу сдерживать вассалов. Даже временно. Тебя найдут хоть на краю света.

— Сделаю всё, что в моих силах, чтобы избежать этого.

— Что ты будешь делать потом? — вдруг спросил Эйзентар, наконец, отхлебнув из кубка немного вина.

— Не знаю. — Алан покачал головой. — Может, осяду на том самом краю света и буду жить там, пока мне не начнёт претить вечность. Может, научусь скрывать личность и поселюсь среди людей, буду подковывать лошадей, ковать селянам инструменты и сеять зерно. В конце концов, стану авантюристом и буду искать приключения на свой лысый череп по всему миру.

— С последним будут сложности, — прокомментировал король, напомнив об инциденте с магическим потенциалом.

— В любом случае, это будет ещё нескоро. Для начала стоит найти убийцу Вельсигг.

— Ладно. — Эйзентар тяжело вздохнул. — Благодари Дракона, кажется, он сегодня на твоей стороне. Я буду ждать некроманта.

— Непременно, — кивнул маг. — Благодарю вас за благоразумие, Ваша Светлость.

— Взаимно, — не совсем по-королевски ответил глава государства.

Когда троица покинула пределы лагеря и снова оказалась в снежной буре, Зарфи устало выдохнула и вымученно улыбнулась, подставив лицо со шрамами порывам леденящего ветра.

— Честно, я не думала, что мы вернёмся оттуда вот так, никого не убив.

— Я тоже, — ответил Алан, вышагивая по снегу, налипающему на сапоги. — Нам повезло. Теперь осталось договориться с главой убежища.

— Думаешь, согласится?

— У него нет выбора.

Йоргрим воспринял слова лича с плохо скрываемым негодованием. Мысль о том, что осколку придётся сниматься с места и бежать, шла вразрез с его мыслями, а уж необходимость вручить одного из своих для публичной казни взамен Алана — и подавно. Магу пришлось подробно аргументировать свою позицию и очевидную выгоду от такого решения, но Афель всё равно поддавался с ощутимым скрипом.

— Ты понимаешь, что они смогут выпытать у нашего человека всё, что он знает? — старый некромант уставился в светящиеся глаза лича, не скрывая раздражения.

— Выбор у вас невелик: либо так, либо война, а вы к ней не готовы. Это самый лучший и бескровный вариант. Рассредоточьтесь по остальным убежищам Рэйвеллона, дождитесь, когда всё успокоится, и делайте дальше свои дела. Но учтите: с сегодняшнего дня у вас будет семь дней на то, чтобы унести отсюда ноги, прежде чем Эйзентар откроет охоту. А он её наверняка откроет. У вас будут хоть какие-то шансы скрыться.

— Падаль, — выругался Йоргрим, сжав кулаки. — Выбора и правда нет…

— Поверьте, убедить короля согласиться было сложно, он пошёл навстречу только из-за того, что не хотел растерять свои силы и повергнуть Рэйвеллон в хаос, а это никому из нас на пользу не пойдёт.

— Хрен с ним, — устало махнул рукой Афель. — Делать нечего. Рокс!

Высокий зверолюд тут же появился возле стола, хмуро глядя на хозяина.

— Слушаю.

— Собери командиров, объявляйте экстренный сбор. Мы уходим из убежища.

— Исполню, господин, — кивнул Т’Адир и покинул шатёр.

— И ещё кое-что, — заговорил Алан, бросив взгляд на склонившегося под грузом ответственности Йоргрима.

— Чего?

— Выберите для передачи королю кого-нибудь, кто меньше всего знает. Я немного поговорю с ним и отведу к Эйзентару.

Добровольцев, желающих отдать свою жизнь ради «благополучия Альянса», не нашлось: все понимали, вместо кого придётся идти на гибель. Алан чувствовал направленные на него взгляды, полные страха и презрения. Афель, рядом с которым стоял некромант, обвёл взглядом собравшихся членов осколка и помрачнел. Единственный, кто ещё до сборов выразил желание пожертвовать собой, — Рокс, — явно не подходил: слишком много знал, к тому же, был зверолюдом. С тяжёлым сердцем лидеру осколка пришлось ткнуть в молодого некроманта, который совсем недавно присоединился к общине после инициации. На вид ему было не больше семнадцати. Парень откровенно боялся и дрожал, понимая, к чему всё ведёт. Зверолюд, неожиданно для всех, проявил себя очень нестандартно: подошёл к юнцу, тепло приобнял его и отвел в сторону, вероятно, для душевного разговора.

— Собирайтесь, мы выступим завтра в полночь! — подвёл итог Йоргрим, и собравшиеся разбрелись в явно невесёлом настроении.

Вскоре в шатёр к Афелю зашёл зверолюд вместе с будущим мучеником. Покрасневшие сухие глаза, в которых читался страх, намекали на то, что он уже выплакал всё, что мог.

— Оставите нас? — Алан посмотрел на Йоргрима и Рокса. Предводитель ячейки вздохнул, не глядя на молодого, и они вышли наружу. Лич жестом подозвал к себе парня и пригласил сесть рядом. К чести юноши, он переборол испуг и всё-таки выполнил просьбу.

— Прости, что тебя в это втянули, — медленно произнёс Алан. Вины он не чувствовал, но всё-таки посчитал нужным сказать эти слова.

— Вс-сё н-нормально. — По-прежнему слабо всхлипывая, парень опустил голову. — Эт-то рад-ди др-ругих.

— И всё же, я у тебя в долгу, потому что ты отдашь жизнь за меня. В благодарность я хочу тебе отплатить. Но тебе придётся довериться мне. Как тебя зовут?

— К-Кантер С-Сверн.

— Хорошо. Кантер, прежде, чем мы отправимся к королю, мне нужно будет… Немного изменить твою внешность, чтобы ты стал больше похож на меня. Это может быть несколько болезненным процессом, но ты выдержишь. Ещё я возьму с собой один твой палец.

— З-зачем?! — сглотнув, вздрогнул парень и посмотрел на мага карими глазами.

— Чтобы не дать тебе погибнуть напрасно. Когда придёт время, ты вернёшься к жизни. Обещаю. Так я верну тебе долг. Веришь?

Сверн слабо кивнул, и лич положил костлявую руку на его густые чёрные волосы, предположив, что Йоргрим сделал выбор отчасти из-за внешности паренька: отдалённо он был похож на Алана.

— Тогда начинаем.

После этих слов из пальцев некроманта полилось бледное сияние, тонкие потоки маны с золотистыми вплетениями окутали голову трясущегося парня, и он начал глухо подвывать, стиснув зубы, а вскоре и откровенно кричать. Алану пришлось осторожно обездвижить его хлыстом, чтобы тот не вырвался, пока заклинание не прекратит действовать. Неопределённое время спустя лич убрал руку с головы юноши, и тот затих, всё ещё слабо вздрагивая. Теперь на его левой щеке был практически такой же рубец, с которым самого Алана изображали на свежих листовках. Оставалась ещё одна маленькая, но очень важная деталь.

В полумраке шатра блеснул короткий клинок. Сначала Кантер ничего не понял, но через несколько секунд забился в путах, и магу пришлось зажать между его зубов кончик магической плети, чтобы заглушить отчаянный вопль. Он схватил со стола кружку с вином, полил им глазницу, вымывая остатки вытекающего глаза, крепко держа парня за голову, затем несколько раз приложил заранее подготовленный свёрток чистой ткани к глазнице. Последним шагом он зарастил повреждённую плоть и плотно перебинтовал место, где прежде находился глаз.

— Терпи, Кантер Сверн, терпи. Скоро всё кончится.

Но боль от потери глаза не успела отступить, когда пришла новая: на стол упал отрубленный одним сильным движением мизинец. Не теряя времени, Алан закрыл рану, сплавив кожу на краях рассечённого сустава. Юнец не выдержал всей свалившейся на него боли, в конце концов, потеряв сознание. Некромант аккуратно завернул отрезанный палец в ткань, убрал его в сумку, а невольного мученика подхватил на руки и вынес из шатра, наткнувшись на неоднозначные взгляды Йоргрима и Рокса.