Вдруг один из мечников вскрикнул от боли и посмотрел вниз. Чуть выше его сапога, впившись маленькими клыками в ногу, безвольным хлыстом висел снежный змей, отчаянно перебирая лапками.
— Какого хера?! — выкрикнул он, хватая животное за основание головы. Остальные отвлеклись на этот инцидент, но момента хватило: Зарфи вложила все силы в последний рывок, чтобы оказаться за спинами у рыцарей, и устроила настоящую резню.
Алан открыл глаза, издалека наблюдая за тем, как залитое кровью лицо зверодевушки искажается в жуткой гримасе, и ему в очередной раз стало не по себе.
«Может, не стоило этого делать? — задал он себе риторический вопрос и тяжело вздохнул. — Но хотя бы прямой контроль попробовал».
Впечатления от способности и впрямь были крайне необычные. Кузнец как будто чувствовал одновременно два тела на один разум, но если нужно было манипулировать нежитью, то сам он оставался беззащитен. Зарфи повезло, что её спутник наткнулся на снежного змея, которого успел поймать и прирезать для подчинения прежде, чем волчицу пустили бы на меховые сапоги.
Однако расслабляться оказалось рано: видимо, наблюдатель со стены смог разглядеть итоги боя, и не минуло получаса, как за ними отправили новую погоню.
— Я тебя когда-нибудь, блядь, прибью! — не сдержался Алан, когда Зарфи смогла его расслышать. — Что ты предлагаешь с этим делать?!
— Охота? — без тени сомнений предложила девушка.
— Ты дура? Ты дура! За нами сейчас весь гарнизон прибежит, как ты это представляешь? Как?! — Кузнец, задыхаясь, уже орал на волчицу, не в силах сдержать свой гнев. Та, однако, не восприняла его выпад на свой счёт и посмотрела на окровавленные трупы.
— Поднимай.
— Чего?! Сбрендила совсем?
— Поднимай. — Голос у Зарфи вдруг стал жоще, она серьёзно посмотрела на парня и нервно дёрнула губой. — Иначе мы тут останемся, а тебе это не нужно. Так что поднимай всех, кого сможешь.
— Твою-то мать…
Ал от всего сердца не хотел прибегать к этому колдовству, но выбор был прост: либо держаться морали и сдохнуть, либо сломать барьер между человеком и монстром и выжить. И как бы он ни ненавидел Зарфи в этот момент, она действительно была права. Парень взял в руку горсть монет из кошеля, напитал, как мог, их собственной маной и всучил волчице. Та кивнула и бросилась к побоищу, распихивая серебренники по телам.
«Учитывая их травмы, вряд ли протянут долго, но если смогут хотя бы отвлечь…» — С этими мыслями Ал глубоко вздохнул, стараясь унять дрожь в теле. Поднимать трупы поодиночке пришлось бы долго, и мозг со скрипом заработал, пытаясь придумать идею.
«АОЕ!» — наконец, озарило его, когда толпа воинов из гарнизона преодолела уже половину пути.
— Мне, скорее всего, станет очень плохо, и если я вырублюсь, они тут же упадут, — выдохнул маг, глядя на волчицу. — Делай что хочешь, но тебе придётся меня уносить и не допустить этого.
Зарфи согласно кивнула, с прищуром посмотрев на место грядущей схватки. Алан закрыл глаза, представил, как энергия внутри него собирается в густой, концентрированный туман, а затем изливается вперёд, охватывая поле боя. Зверодевушка восхищённо зарычала, когда на её глазах пространство впереди начал заволакивать плотный зелёный туман. В то же время маг, стараясь не терять концентрацию, мысленно протянул магические нити ко всем мёртвым телам, забирая себе остатки их силы, и укрепил ей связи между собой и трупами.
«Бейтесь за меня», — успел он отдать приказ прежде, чем в глазах помутнело, а тело стало тяжёлым, будто состояло из свинца. Зарфи тут же подхватила спутника на руки. Когда туман немного рассеялся, превратившись в лёгкую дымку, волчица увидела, что лежавшие неподвижно мертвецы начали один за другим неловко подниматься на ноги, источая из глаз яркое свечение.
— Я… — еле слышно прошептал парень. Девушка поняла, что через несколько секунд он вырубится, и решила действовать радикально — полоснула по руке когтем. Кожа тут же разошлась в стороны, обнажая более глубокие слои, и сильно закровоточила. Алан заорал от обжигающей острой боли, и организм сработал, как надо: в кровь попала ударная доза адреналина. Зрачки расширились, сердце начало колотиться, как бешеное, а сама Зарфи стрелой помчалась прочь от мертвых.
Вскоре сзади послышались звуки боя. Девушка обернулась и увидела, что погоня увязла в схватке с нежитью. Она возбуждённо рыкнула, испытав сильное желание, но сумела себя сдержать, вспомнив о спутнике, болтающемся у неё на плече.
Надолго Алана всё-таки не хватило. Не больше чем через десять минут он окончательно провалился в забытие, ощутив, как разум хлестнуло плетями разрывающихся магических связей. Но этого хватило, чтобы достаточно оторваться от солдат заставы. А судя по тому, что они не спешили догонять виновников случившегося, мертвецы всё-таки потрепали их, прежде чем снова вернуться в своё естественное состояние.
Денег у Алана почти не осталось, а потому он не смог бы повторить этот фокус, даже если бы у него были силы. Драгоценные металлы и природные кристаллы, как узнал парень из книги по основам волшебства, очень хорошо проводили ману и взаимодействовали с ней, являясь неотъемлемой частью магического ремесла. Если какую-нибудь крохотную зверушку, гипотетически, ещё можно было поднять, наполнив маной бесполезный кусок чего-либо, то более или менее серьёзный ритуал требовал ресурсов, которые нежить медленно опустошала во время функционирования.
Зарфи пришлось сойти с тропы и долго петлять по лесной чаще, прежде чем она остановилась и поздним утром устроила в снегу лежбище, как они делали до этого. Кузнец не пришёл в сознание, поэтому девушке пришлось самой раздевать его и силой утрамбовывать тело соратника в спальный мешок. Когда внутри стало тепло, замёрзшая кровь, налипшая на руки и лицо волчицы, оттаяла, и зверолюдка изляпала мага во всех возможных местах, возбуждённо дыша от металлического привкуса на губах.
Алану снился тревожный сон: он стоял посреди пещеры, в которой обрёл новые силы, и держал в руках окровавленный кинжал. В нескольких шагах от него покачивалась Вельсигг с зияющей в груди раной. Она слабо улыбалась губами, с которых обильно стекала ярко-алая кровь, и шептала:
— Сделай то, что должно… Сделай… Сделай, что должно…
Тело прошибло холодным потом, и кузнец широко открыл глаза, чувствуя, как на него накатывает паника. Но подорваться он не смог и почти мгновенно сориентировался, где находится, особенно когда его рука коснулась чего-то липкого, мягкого и округлого. Рядом, прижавшись к нему телом, лежала Зарфи и глухо ворчала сквозь сон. Медленно выдохнув, Алан закрыл глаза. Ему было немного легче, но мышцы всё ещё пронизывала тянущая боль, как будто их скручивали и медленно растягивали на дыбе. А ещё он снова начал злиться на Зарфи за её выходку, которая стоила им очередного побега едва ли не на край света.
Когда над Айнзельдом простёрлась глубокая ночь, спутники, наконец, выбрались из убежища, стёрли с себя кровь, как могли, и наскоро перекусили. Зарфи несколько раз попыталась начать разговор, но Алан лишь молча игнорировал эти попытки, чтобы снова не перейти на обвинения. В конце концов, она всё же спасла его от погони, пусть и сама была её причиной.
— И что теперь? Так и будешь вечно молчать? — канючила зверодевушка обиженным голосом. Алан поднял на неё взгляд и тяжело вздохнул.
— Что ещё мне остаётся? Твоими трудами мы нажили себе врагов в ещё одном месте, и не просто нажили: из-за тебя меня теперь будут воспринимать не просто как приоритетную цель, но и как опасного врага! Знаешь такое правило: всегда убивай некромантов раньше, чем они раскачаются? Да ни один правитель не уснёт теперь спокойно, пока я жив, это ты понимаешь, овца хвостатая?
Зарфи опустила взгляд и обнажила клыки, опасно скалясь:
— Выбирай выражения, человек. Я люблю веселье, но это не значит, что на мне можно срываться. Без меня тебя прикончит первый же отряд охотников… Если этого не сделаю я.
От последних слов волчицы Алан медленно сглотнул и почувствовал, как его затрясло внутри. Он и правда несколько зарвался, воспринимая девчонку, как просто временную спутницу, забыв, что она вполне способна на какие-никакие чувства и в случае чего раскроит ему глотку, даже не поморщившись.
