«И как я их открою?!» — отчаянно подумал парень, но времени на размышления у него не осталось. Волчица уже кинулась в бой. Она увернулась от первых атак, ловким ударом когтей разодрала лицо одному из стражников, сорвала с него шлем и с силой бросила его в мага, готовившего заклинание. Колдун с криком отлетел к крепостной стене и сполз на землю, потеряв сознание от удара.

Алан понял, что пока почти все защищитники ворот увлечены попыткой прикончить зверолюдку, лучшего шанса пробиться за стену у него не будет. Стараясь не обращать внимания на пульсирующую тупую боль в затылке, он перебежками устремился вперёд. Один из стражей стоял к нему спиной, и парень наотмашь рубанул по незащищённой ноге. Воин повалился на землю, истошно заорав, и Алан прикончил его, воткнув острие меча в открытый рот человека. К нему уже бежал соратник поверженного — амбал под два метра ростом с тяжёлым молотом наперевес. Блокировать его удар мечом и в нынешнем состоянии не представлялось возможным, а потому Алан отступил назад, и массивная железная голова пронеслась в нескольких дюймах от груди. Кузнец рассчитывал на медлительность гиганта, но тот управлялся со своим оружием так легко, будто держал в руках шпагу, а не многофунтовый кусок железа. Почти всё время парню приходилось уклоняться, и только раз он смог пырнуть врага острием клинка в сочленение доспехов под нагрудником. Воин немного замедлился, но стал атаковать ещё агрессивнее, и Алан почувствовал, что сил остается всё меньше. Да и концентрация начала падать: молот превратился в размытое пятно перед глазами. Время играло против парня, но найти даже секундное окно в потоке атак, чтобы воспользоваться им, было невозможно. На помощь, к счастью, пришла Зарфи: в голову здоровяка прилетела булава одного из противников зверолюдки. Он покачнулся, растерявшись, и Алан вонзил клинок в его глотку аккурат рядом с шейной пластиной. Огромное тело безвольно рухнуло на землю, истекая кровью. Кузнец смог на секунду выдохнуть, прежде чем броситься к воротам. Ему наперерез поспешил боевой маг с посохом в одной руке и длинным мечом в другой. Время и расстояние не позволяли ему воспользоваться заклинанием, поэтому он, видимо, решил разделаться с Аланом в рукопашной, оставив товарищей разбираться с Зарфи. Удар сбоку удалось отразить, но парень потерял равновесие и отшатнулся. Волшебник занёс клинок для удара, и этого хватило, чтобы рубящим ударом полоснуть его по незащищённому бедру. Взвыв от боли, гильдеец, вопреки ожиданиям кузнеца, из последних сил кинулся в атаку и навалился на него всем телом, сбивая с ног. Алан оказался под противником, выронив меч. Он что есть сил ударил того коленом в пах, оттолкнул его от себя и вскочил на ноги, подхватил клинок и добил раненого.

Зарфи была поглощена боем. Танцуя на поле битвы, как настоящий ангел смерти, она скалилась окровавленными клыками, разрывая на ошмётки плоть людей. Враги уже не бросались в лобовую атаку, а опасливо кружились вокруг, не рискуя приближаться, в то время как волшебники со стены поливали зверодевушку заклинаниями. Будто предчувствуя угрозу, Зарфи уворачивалась от огненных и ледяных залпов, даже умудрялась прикрываться трупами мёртвых врагов.

Путь из города почти был очищен, но до прибытия подкрепления оставались считанные секунды. В том, что волчица сумеет выбраться из окружения, Алан не сомневался, а вот ему стоило поспешить, потому что каждый миг промедления ставил под угрозу не только его, но и Зарфи, которая тянула для него время.

Двое мечников, закованных в броню, не отходили ни на шаг от двери, держа широкие клинки наперевес. Если против одного Алан ещё мог бы выстоять, то двое просто задавят количеством атак. Нужно было быстро придумать, что делать. Но выбор был невелик. Глубоко вдохнув, парень закрыл глаза, направил на противников острие меча, постарался очистить голову от хаотичных мыслей и явственно представить, как внутренняя энергия перетекает из его рук в клинок, концентрируясь там, а затем срывается в сторону врагов смертоносной коброй. Лезвие окутала зелёная дымка, становясь всё насыщеннее, затем воздух рассёк громкий свист: из бледного тумана вырвался длинный тонкий хлыст и, будто по своей воле, устремился к воинам, оплетая их. Стражники заорали во всю глотку, выронив мечи. Алан открыл глаза и увидел, как два корчащихся в муках тела упали возле двери, расцарапывая себе горло. Вены на их лицах вздулись и потемнели, а доспехи покрылись ржавчиной.

Но времени смотреть на чужие мучения не было. Парень сделал шаг навстречу свободе — и без сил свалился на землю. В глазах потемнело, сердце забилось, как бешеное, голову расколола адская режущая боль. Не стерпев, кузнец заорал, хватая себя за волосы. Зарфи успела заметить это прежде, чем один из колдунов послал бы заклинание в сторону её спутника. Подобрав короткий меч, она метнула его в волшебника, и тот упал за бойницу с протяжным криком. Волчица присела на четвереньки, оскалилась и оттолкнулась лапами, что есть сил. Перепрыгнув окружающих, она в несколько шагов добежала до Алана, подхватила его на руки и, вынеся деревянную дверь мощным ударом лапы, стремглав бросилась бежать прочь от города, отрываясь от погони. Стражники и маги не смогли тягаться со зверолюдкой в скорости, поэтому через какое-то время отстали. Лишь через несколько часов изматывающего бега Зарфи сбросила с себя обессиленного кузнеца, всё ещё не пришедшего в себя, и рухнула в снег, остужая разгорячённое битвой тело, покрытое кровью. У волчицы и самой больше не было ни капли энергии, чтобы сдвинуться с места.

Когда Алана немного перестало мутить, он разлепил веки и уставился на ночное небо. Морозный воздух обжигал лёгкие, по телу разливалась мучительная тянущая боль.

— Оторвались? — еле слышно просипел он, краем глаза заметив лежащую рядом спутницу, которая всё ещё пыталась отдышаться, высунув язык.

— Вроде… — Зарфи и сама с трудом могла говорить, не говоря о том, чтобы пошевелиться. Она зашлась громким грудным кашлем и сплюнула на снег красную от крови слюну, хрипло дыша. — Зацепили, уроды…

Девушка нащупала рядом с собой сумку, запустила в неё руку, покрытую запёкшейся кровью, и долго что-то искала, а затем достала находку — небольшой прозрачный пузырёк с густой зелёной жижей. Осушив его в два глотка, она отбросила пустую склянку в сторону и болезненно поморщилась, закусив руку.

— Ранена?

— Мелочи… Покоцали, но жить буду.

Единственным желанием обоих сейчас было провалиться в глубокий восстановительный сон, но это сулило либо смертью от переохлаждения, либо новой битвой. А в том, что за ними вышлют конную погоню после мясорубки у ворот, Алан ни секунды не сомневался. Когда тело начало хоть немного слушаться, он приподнялся и осмотрелся. Тракт со всех сторон окружала заснеженная степь, которую кузнец не узнавал даже приблизительно.

— Через какие ворота мы вышли? — сипло спросил он.

— Север… кхе! Северные. — Волчица утерла окровавленные губы, ощупывая себя в области живота. — Теперь нам дорога только одна — к северной заставе, Глиммо. Хотя после всего не думаю, что для нас найдётся спокойное место.

Девушка, несмотря на обстоятельства, громко усмехнулась.

— Тебя это не сильно волнует, — констатировал Алан, растирая виски холодными пальцами.

— Так весело же… — Волчица слабо ухмыльнулась, держа руку на животе и всё ещё болезненно морщась.

— Они скоро вернутся, и нам лучше сойти с дороги. Если повезёт, следы заметёт. — Кузнец бросил взгляд на виднеющиеся вдали макушки каких-то деревьев и, пересилив себя, поднялся, шатаясь из стороны в сторону. Он помог Зарфи встать, после чего путники побрели в сторону от тракта к единственному, слабо видимому за разыгрывающейся метелью, ориентиру по глубокому снегу, едва переставляя ноги.

Вскоре началась настоящая буря, и кружащийся в воздухе снег превратился в плотные вихри, пронизывающие до самых костей.

— Мы так замёрзнем насмерть, — прохрипел Алан, понимая, что уже не чувствует пальцев ни на ногах, ни на руках. Волчица устало кивнула и посмотрела на парня: