— Тебе это не нужно. Достаточно будет понимать, что в этой колбе — рой самовоспроизводящихся нанитов. Их особенность в том, что эти малыши при первом слиянии взаимодействуют в первую очередь с душой, а уже потом — с телом. Эту технологию разработали учёные, изучавшие материю смерти. Возможность перерождения души в других телах по своей воле, без покидания оной физического мира, не должна была выйти за пределы нашей расы, но кто-то из предателей, бежавших перед нашим исходом, раскрыл её представителю низшей расы, и произошла утечка. Мы пытались решить проблему с поиском нового тела после смерти, и ответом на этот вопрос стали наниты. Единожды связавшись с душой, они будут с ней даже после короткой, как бы это сказать… Перезагрузки. «Смерти», то есть. Тебе не придётся искать новое тело каждый раз — это первый плюс. Второй — ты сможешь контролировать нанитов так же, как сейчас контролируешь магию. Даже не понимая всей глубины процессов. А третье — они позволят тебе видоизменяться.
— И никаких минусов? — с подозрением уточнил маг.
— Если это для тебя минусы, конечно… — Аэльдин прищурила красные глаза и улыбнулась уголками губ. — Я буду знать всё о твоих передвижениях и всём, что ты делаешь. Это маленькая страховка, можно выразиться так. На случай, если решишь начать делать что-то, что может вызвать некоторые неудобства для меня.
— Справедливо, — вынужден был признать лич. Слова девушки означали, что ему придётся держать все свои мысли только в собственной голове и не вызывать даже намёка на подозрения. Вместе с тем Алан понимал, что предложенные Аэльдин «плюшки» действительно очень сильно облегчили бы ему жизнь и дали возможность погрузиться в жизненно-важные исследования, даже несмотря на то, что придётся эти самые «плюшки» скрывать. Особенно привлекательно выглядела возможность видоизменений — так некромант с лёгкостью мог бы сливаться с окружением и избегать преследования. — Я согласен с такими условиями.
— Трудно отказаться, — открыто рассмеялась Вечная. — Прими мой дар и служи верно. Не заставляй меня думать, что я совершила ошибку.
— Непременно. — Маг кивнул и приблизился к кубу. Он взял в когтистую лапу красный треугольник, начав вытягивать из него содержимое. Насыщенные переливы внутри артефакта стали медленно бледнеть, и некромант ощутил, как что-то внутри него меняется. Но что именно — сказать точно пока не мог. Когда кристал опустел окончательно, Алан положил его на куб и подхватил запечатанную колбу. Видимо, Аэльдин специально создала эти вещи максимально понятными для восприятия на его уровне развития. Откупорив клыками склянку, парень опрокинул её содержимое в себя. Сперва жидкость показалась похожей по консистенции на тягучий мёд, но длилось это недолго: вскоре глубоко в горле появилось странное чувство, будто он проглотил живьём несколько сотен муравьёв, которые копошились в пищеводе. Через несколько минут в теле появилась необычная слабость, некромант зашатался на подгибающихся ногах и упал на пол. Перед глазами поплыл тронный зал, и последним, что он увидел, перед тем как потеряться во мраке, стала едва заметная улыбка Вечной, восседающей на троне.
Пустота начала становиться всё более привычной. Алан терпеливо ждал, когда его вновь начнёт выталкивать наружу. Вспоминая слова Аэльдин об управлении нанитами, он держал в сознании образ Зарфи — той самой, живой и здоровой. Первое, что пришло ему в голову.
Некромант лежал на полу, испытывая крайне необычное чувство того, как тело постепенно формируется, собираясь из хаотичного набора во вполне чёткие формы. Сначала — голова, следом — торс и конечности. Одно за другим восстанавливались сильно обострившиеся ощущения: холод от камня и его твёрдость, чёткие визуальные образы перед глазами, звук коготка на пальце Вечной, которым та стучала по подлокотнику, запах воздуха, который Ал успел позабыть. Он чувствовал свои мышцы, кости, внутренние органы, даже несмотря на то, что они жили всё той же автономной жизнью, имитируя здоровый организм.
Чтобы обуздать весь этот массив реакции на внешний мир, парню пришлось некоторое время неподвижно лежать, успокаивая лавину восприятия. И только когда она сошла на нет, став хоть сколь-нибудь фоновой, маг медленно поднялся на ноги, осматривая себя. Он стоял перед троном в том-самом-теле Зарфи совершенно голый, а рядом валялась прежде надетая на его прошлое тело одежда. Некромант неторопливо натянул на себя простые тканые трусы, кожаные штаны, лёгкую рубашку и все части кожаного доспеха, завершив образ плащом.
— Как себя чувствуешь? Что нового? — Аэльдин с любопытством рассматривала новый образ обретённого слуги.
— Необычно… — Сделав полноценный вдох, Алан испытал какое-то невиданное облегчение — и тут же его испугался. — Стойте…
— Что? — не поняла Вечная, слегка подавшись вперёд.
— Эмоции. Я вдохнул воздух в первый раз за долгое время, почувствовал какое-то облегчение, а за ним — испуг. Это… Как?
— Надо же. — Девушка замолчала, краем глаза наблюдая за поражённой Лангейр, явно не доверяющей своим глазам. Сорвавшись с места, она через секунду налетела на Алана, сметая его с ног, и пригвоздила конечностями к полу, вгоняя лезвия на концах в плечи и бёдра. Маг чётко прочувствовал, как они рассекли его кожу, мышцы с костями, сосуды, даже артерии, проходя насквозь. Но боли, как таковой, у него не было. Да и испуг от внезапного нападения оказался несколько блеклым. — Что теперь?
— Кажется, понял… — Алан задумчиво повернул голову, не встречаясь взглядом с Вечной. — Похоже, что эмоции я начал испытывать, но очень слабые, как тень. Хотя по сравнению с полной безэмоциональностью прошлого меня они показались сверхмощными. Но я всё ещё не до конца понимаю, что происходит…
— Вот как. — Аэльдин поднялась, освободив пригвождённого слугу, и повисла в воздухе. — Наниты при взаимодействии с низшими расами так себя не ведут, но, возможно, сказалась частица Вечной в тебе. Этот эффект тоже будет интересно изучить после Пробуждения…
Первородная кивнула, будто делая пометку в памяти, и вернулась на трон. Алан молча наблюдал за тем, как отверстия от её конечностей в плечах и бёдрах быстро начали затягиваться. Наниты даже имитировали кровь, вот только при регенерации эта кровь либо втягивалась в кожу, если она была на ней, либо испарялась с поверхности, чтобы, вероятно, слиться с остальным облаком невидимо даже для острого взгляда Алана.
— А что насчёт видоизменений? Моё тело может принять любую форму? Без ограничений?
— Физику не обманешь, глупый зверь, — усмехнулась девушка. — Наниты способны принимать любые формы, воспроизводя сами себя. Максимальный размер зависит от энергии, которую ты способен хранить. С тем объёмом Божественной Крови, что есть в тебе, ты можешь многое, но не всё.
— Понял, — медленно кивнул Алан. На время забыв о себе, он вернулся к товарищам. Кантер молча изучал новый образ спутника, а Лангейр дрожала и тряслась всем телом, совершенно не понимая, что теперь представляет из себя маг, которого она некогда спасла из подземелья герцога. Даже на расстоянии в несколько ярдов лич слышал, как бешено бьётся сердце в груди девушки. Она определённо была на пределе своих психических возможностей.
— Уходим, — негромко произнёс Алан, спускаясь со ступеней в сторону выхода из тронного зала. Больше делать им здесь было нечего: Аэльдин ясно дала понять, что какое-то время он может свободно передвигаться по миру, пока она будет готовиться к Пробуждению. Оставалось лишь понять, как превратить в жизнь идею, порождённую в его голове.
— Алан… — Дрожащий и тихий голос Фисс раздался со спины, когда троица дошла до круглой двери, рядом с которой сидели неподвижно шестилапые монстры. Маг обернулся к спутнице. Та протянула ему филактерий, не глядя в глаза, и медленно сглотнула ком. — Ты мог бы… Не быть Зарфи… Пожалуйста.
— Да, прости, — быстро ответил парень. Следуя одним богам известному принципу, он начал перестраивать своё тело на ходу, и через несколько мгновений перед Лангейр стоял прежний Алан — такой, каким он был в темнице, но не истощённый. Карие глаза, тёмные волосы, чистая кожа — ничто не напоминало о всех пережитых им событиях. Маг надел на шею подвеску и спрятал её под рубахой, которая стала заметно великовата для его телосложения и «сдувшейся» груди.
