— Слезай давай, дурная лошадь! — приказал он лошади, а сам стал расхаживать взад вперед по двору, раздумывая, что вообще происходит.

Раздалось фырканье. Иван обернулся. Сорога стояла у него за спиной.

«Во дела», — подумал он.

Но он точно видел лошадь на крыше. Что это было? Перепил что ли? И вообще, как она отвязалась? Он был не уверен, наяву это произошло или ему привиделось. В итоге, он списал все на последствия пьянки.

Иван залез на лошадь и отправился обратно, в Пуп-град.

Иван продолжал свой путь, двигаясь на Сороге в сторону Пуп-града. От грязной воды, которой он напился утром, заболел живот. Несколько раз ему приходилось слезать с лошади, чтобы опорожнить кишки с обоих концов, но легче ему не становилось. Он проклинал тот колодец.

Обратный путь в Пуп-град у разбойника также занял полдня.

В город бывшего витязя пустили без лишних вопросов, бумагу с печатью наместника, которой он козырнул перед стражей, кому попало не раздают.

С дороги Иван проголодался и к тому же его обуяла жажда. Твердой походкой он направился в «Синий гусь». От туда вывалился, еле державшийся на ногах, стражник и чуть не сбил разбойника на пороге. То был Круглый.

«Похоже, завсегдатай», — узнал его Иван.

В трактире было душно, шумно, накурено и разило спиртным. Удалой заказал у трактирщика жаренную колбаску и пиво, расплатившись монетами, полученными от смердов на дороге за так и не оказанную им помощь. Затем сел за свободный стол. За соседним столом болтали два мужика. Говорили они громко и разбойник хорошо их слышал. Он ел жирную колбаску и невольно слушал их диалог.

— Тесто ожило? Взяло и укатилось?

— Да, дед с бабкой догнать так и не смогли.

— Во дела. Мрак творит с миром неведомо что. Но это еще что, у моего знакомого углежога из Соплиновки горшок ночной ожил.

— Это как?

— Разговаривать с ним стал, вот как.

— Разговаривать? И что горшок ему говорил?

— Ведомо что, просил в него больше не гадить. Не нравится ему это, видите ли.

— А твой знакомый чего?

— Пожалел он горшок. Стал гадить в вазу, а в горшок посадил цветок.

— Ну и ну.

«Вот же брехуны».

— У меня для тебя загадка, — прозвучал чей-то голос прямо возле уха Ивана. От неожиданности он вздрогнул. К нему за стол не заметно подсел какой-то здоровяк, от которого воняло чесноком.

— Отвали, — сказал ему Удалой.

— Отгадай мою загадку, — повторил здоровяк.

— Не нужна мне твоя загадка. Дай мне спокойно попить пиво, — отмахнулся он от странного незнакомца.

Здоровяк отвернулся и недовольно заворчал, но из-за стола не встал.

«Что за чудик? — подумал Иван. — Вроде трезвый, а несет какую-то хуйню».

Раздраженный тем, что странный незнакомец продолжал сидеть рядом, разбойник сказал:

— Эй, поищи себе другое место.

— Тьфу на тебя, — сказал здоровяк и плюнул на Ивана.

Иван ответил тем же. Тогда здоровяк вскочил, схватил того за уши и стал тянуть их в разные стороны, пытаясь оторвать. Дури в нем было много, и он бы оторвал Удалому уши, если бы тот изо всех сил не двинул кулаком ему в его широкую морду. Из, поменявшего свое положение, носа брызнула кровь. Здоровяк отшагнул назад, ощупал свой кровоточащий нос и заревел. Залился слезами, как мелкий сопляк. Иван разгадал загадку, и его догадка оказалась верной, этот здоровый хер — умственно отсталый.

— Ты злой, как собака! — захлебываясь слезами крикнул дурачок и выбежал из трактира.

В трактире было многолюдно. Мало кто заметил то, что только что произошло. Выпивавший за соседним столом смерд посмотрел на Ивана и покачал головой.

— Зря, ох и зря, — сказал он. — У Третьяка брат есть, он…

— Мне похуй, — не стал слушать Иван. Он вернулся за свое место, где его дожидалось пиво.

Он успел сделать несколько глотков, как в трактир вернулся дурак. И он был не один. С ним был такой же здоровяк. Они были похожи друг на друга. Братья, двойняшки. Зареванный показал пальцем на Ивана.

— Ты! — крикнул второй здоровяк. — Братца обижать?! Я тебе покажу!

Удалой тяжело вздохнул. Опять драться. Он поставил стакан с пивом на стол. Не успев встать из-за стола, он оказался на грязном заплеванном деревянном полу трактира, сбитый с ног. Туша села на него сверху. Толстые короткие пальцы сдавили ему горло. Он пытался расцепить душащие его руки, но хватка была очень крепкой. Иван пытался скинуть с себя здоровяка, но тот был слишком тяжелый. Он проявил изощренную фантазию и стал щекотать его. Это сработало, тот разжал руки и заерзал. В этот момент, Ивану удалось выскользнуть из-под него и подняться. Сил на это ушло много.

В борьбе с таким шкафом у помятого разбойника шансов нет, но в кулачном бою есть, хоть и со сломанной рукой. По крайней мере, он так думал, поэтому бросился в атаку. Кулак в живот — что слону дробина. От удара по лбу чуть не сломалась вторая рука. Иван старался наносить удары по уязвимым местам, носу, глазам, но мазал. Здоровый соперник оказался довольно проворным. Урона ему удары Ивана не наносили. А вот удар здоровяка, прилетевший по темени, пошатнул разбойника. Пришлось отступать. Здоровяк попер на него, прижал к стене и вновь сдавил горло. Оттолкнуть его от себя Ивану не хватало сил. Однако ему хватило сил врезать коленом по яйцам.

Здоровяк упал и стал кататься по полу, ревя от боли.

«И этот такой-же. Не терпит боли, как и первый».

Первого в трактире уже не было. Он выбежал сразу, как только вызванный им на подмогу брат получил по шарам и свалился на пол.

— И Втораку досталось, — покачал головой смерд за соседним столом. — У них брат…

— Да похуй мне, — махнул рукой Иван. Он вернулся за свой стол, где стоял его стакан с пивом.

Вторая стычка уже привлекла внимание посетителей трактира. Кто-то ухмылялся, а кто-то словами или жестами давал понять, что Иван об этом пожалеет. Однако, никто не подходил к поверженному здоровяку, чтобы помочь или утешить, равно как и никто их не разнимал, когда они дрались.

Иван не обращал ни на кого внимания и не спеша попивал свое пивко. Допить ему его так и не получилось. В трактир вбежал Третьяк с вооруженным стражником и показал пальцем на Удалого.

— Драки тут зачинаешь? — спросил стражник глядя то на Ивана, то на Вторака, который все еще валялся на полу.

— Я их закончил, — тихо ответил разбойник.

— Вставай, пойдешь со мной, — была команда стражника.

— Сначала пиво свое допью, — поставил условие Иван.

Стражник вытащил из ножен меч.

— Оно тебе слишком дорого встанет, дебошир! За неповиновение представителю закона в Пуп-граде можешь лишиться жизни! Сейчас же встал из-за стола!

Пиво Иван так и не допил.

Иван сидел на полу, который был покрыт соломой, в каменных стенах темницы, в полной темноте. Других заключенных там не было, по крайней мере он никого не слышал (видеть-то он не мог). Лишь крысы давали о себе знать писком и шорохом.

Пока его вели в темницу, он много раз повторял стражнику, что он здесь по важному делу, личной просьбе наместника. Говорил, что от него зависит судьба Тридевятого царства. Однако, стражник его не слушал.

— Долго я там не пробуду, — убеждал стражника Иван. — Как только обо мне узнает наместник, меня выпустят, а тебя накажут.

Стражника смешило неоправданное чувство собственной важности этого хулигана.

В общей сложности прошло пара часов, когда железная дверь отворяясь заскрипела, знаменуя пришествие гостей. Это были два стражника, у одного из них была связка с ключами, у другого факел. Они подошли к Ивану, отпугнув, снующих рядом с ним, крыс.

— Эй ты, — грубым и надменным тоном рявкнул стражник с ключами, — подними морду на свет!

Иван послушался и, щурясь от бьющего по глазам света, посмотрел на стражника. Тот продолжил: