— Они прячут его в сундук.

— Запах сена… навевает воспоминания. Эти ночи, проведенные на сеновале вместе с девицами, — предавался воспоминанием Иван.

— Понимаю, бывало, — поддержал его Дуб.

— Потом приходилось выковыривать сено из задницы, — вставил юмористическую заметку разбойник, стряхивая с одежды сено.

— Из задницы? Такого у меня не бывало. Видимо, мы занимались разными вещами, — подколол его воевода.

— Подъеб засчитан, — отметил чувство юмора воеводы бывший витязь.

Их неформальную беседу прервал истошный крик Лисы. Дуб и Иван выбежали из сарая.

Они увидели Лису у телеги скоморохов и бросились туда. Скоморохи спешно собирали свои вещи, а Велизар запрягал лошадь в телегу.

— Они убивают людей. Им нужна их кровь, для… — сообщила Лиса прибежавшим товарищам и указала им на сундук в телеге.

— Нет! Не открывайте! — закричала Краса.

Иван и Дубыня подскочили к сундуку и откинули его крышку. В сундуке, внутри мешка, лежал младенец. Мрачный. Темно серая кожа, большие красные глаза. Младенец беззвучно открывал рот и шевелил руками. Они опешили от данного зрелища.

— Оно питается кровью, — пробормотала охотница.

Воевода и разбойник стояли на месте как вкопанные, не зная что делать.

— Мы уезжаем, — сказал Велизар и захлопнул крышку сундука, пытаясь воспользоваться заминкой.

— Нет! — крикнул Дубыня. — Так просто вы отсюда не уедите! Сначала нужно во всем разобраться.

Тягаться с двумя витязями скоморохи не могли. Делать нечего, пришлось во всем признаваться.

Петрушка, Собачка и Завид стояли молча в сторонке, Краса рыдала, а Велизар говорил. Его монолог был длинным эмоциональным и сбивчивым. Он то и дело перескакивал с темы на тему и пытался давить на жалость.

Приведу сухую выжимку его истории. Велизар и Краса много лет пытались завести ребенка. Они прибегали к помощи всяких знахарок и ворожеев, но все было без толку. Спустя много лет, когда они уже смирились с бездетностью, спустя годы, как взяли на попечение сироту, случилась приятная неожиданность — живот Чернавы стал расти (и не из-за чревоугодия). Через положенные девять месяцев появился на свет долгожданный ребенок, мальчик. Назвали — Ждан. Несмотря на творившейся в мире ужас, их счастью не было предела. Новоиспеченная мать ни на секунду не выпускала свое чадо из рук. Но когда мальчугану стукнуло три месяца, случилась страшная неожиданность — на него нашел Мрак.

— Его сердечко больше не билось, — рассказывал Велизар. — Но он не умер. Мы не могли его хоронить. Мы были напуганы и растеряны, мы не знали что делать.

— Ты ведь понимал, что малому пиздец. Почему вы от него не избавились? — спросил Иван.

— Как? Избавиться от своего дитя? Мы не могли.

— А я смог, — скоморох встретил укорительный и полный боли взгляд Ивана.

— Знаю, мы должны были… надо было…, - Велизар не сдержался и пустил слезу.

— Как вы додумались поить его кровью? — хотел знать Дубыня.

— Случайно, — шмыгая носом, говорил скоморох. — Ждан перестал принимать молоко и с каждым днем выглядел все хуже и хуже. Как-то раз Краса поранила руку, мы перевязали рану и… она увидала, как малыш сосет кусочек ткани, пропитанный кровью. Мы стали давать ему свою кровь, — он продемонстрировал шрамы на руках. — Ему становилось лучше. Но ему требовалось больше, чем мы могли дать. Он маленький, но прожорливый, как черт. Кровь животных, почему-то не подходит. В итоге мы решили…

Далее он, нехотя, рассказал о том, как они подвозили бродяг и убивали их, чтобы набрать с них кровь в банки.

— Сколько? — голос Дубыни был суров.

— Что сколько? — не понял Велизар.

— Сколько вы убили человек? — задал ключевой вопрос воевода.

Скоморох ответил не сразу, то ли подсчитывая жертв, то ли не желая говорить.

— Может, пятнадцать, — тихо, осознавая тяжесть содеянного, сказал Велизар.

Вот такая не веселая история веселых скоморохов. Так оставлять это было нельзя. Все, что узнали, Дубыня рассказал деревенским. Скоморохи отпираться не стали.

Лиса не принимала участия в суде над скоморохами, она ждала, когда это все закончится, в стороне от всех.

Мрачного ребенка бросили в печь. Обезумевшая Краса бросилась его спасать и сильно обожгла свои руки. Но мучилась от боли она не долго, ее и Велизара деревенские вздернули на том самом дереве, на котором те подвесили Щегла, чтобы спустить с него крови. Так как Петрушка и Завид не принимали непосредственного участия в убийствах, над ними сжалились и отпустили на все четыре стороны.

Самого Щегла нашли на следующий день, в нескольких верстах вниз по течению реки, в которую его бросили. Его тело, как и предполагала Лиса выбросило на берег.

Лиса сидела на земле, обхватив руками колени. Глаза у нее были мокрые, а губы дрожали. Иван не ожидал увидеть, обычно безэмоциональную охотницу, в таком состояние.

— Что с ней? — спросил он Дуба. Тот, в ответ, лишь пожал плечами. Он тоже не понимал, что на нее нашло.

— Ты чего? — спросил Дубыня Лису, присев рядом. Та оставила вопрос без ответа.

Некоторое время спустя, успокоившись, Лиса заговорила:

— Впервые это произошло со мной десять лет назад. Я была на сносях. Мой миленок очень хотел сына, просто мечтал. И я родила… мальчика. Он не кричал и не плакал, потому что… он родился мертвым. Я отчетливо помню, как держала на руках его маленькое бездыханное тельце. Годимир.

Лиса взяла паузу.

— Мы это пережили. Через год зачали еще одного. Все время, до родов, я боялась до усрачки, что это повторится. И… это, блядь, повторилось. Еще один мальчик… еще один мертвый мальчик. Годислав.

Охотница вытерла слезы и вздохнула.

— После этого мой от меня ушел. Говорил, что у меня чрево проклято. Нашел себе другую. Не испорченную. Она родила ему двух сыновей. Они сияли от счастья.

«Такое не проходит бесследно. Бьюсь об заклад, после этого у нее никого не было», — были мысли у Ивана.

Иван рассказал Лисе историю своей дочери. Его история, естественно, нашла отклик в душе охотницы. Он отметил, что она впервые посмотрела на него без презрения, как на нормального человека.

Как только трое путников ступили на Марфово поле, на Ивана нахлынули воспоминания, о том однодневном побоище. Он принимал участие в том сражении за Первоград, и оно оставило неизгладимый след в его памяти.

Это поле было усыпано трупами до горизонта. Они шли среди сотен павших витязей, превратившихся в одетых в доспехи скелетов, и Ивану казалось, будто он все еще слышит крики ярости и боли витязей, а также грохот Неимоверного оружия шайки Лютогоста.

Та битва произошла после того, как Лютогост убил Святогора и захватил в Первограде власть.

Закаленный во множествах сражениях, бравый воевода Святогор достал свой меч, которым он порубил множество опасных врагов. В сравнении с ним пришлый Лютогост опасным не выглядел. Все думали, что бой не продлится и пары минут, а он не продлился и нескольких секунд.

Бам!

Святогор упал на землю замертво. Никто не понял, что произошло. Что это был за громкий хлопок? Почему воин упал и не двигается? Быстро образующаяся у головы воеводы лужица крови намекала на то, что он мертв.

Верный соратник и старый друг Святогора, его правая рука, Ярополк следующим бросился на Лютогоста со своим боевым топором. Но и он после громкого хлопка рухнул, сделав только два шага. Из раны на его голове хлестала кровь. Этот странный инородец убивает лучших воинов даже не прикасаясь к ним. Он появился из ниоткуда и захватил власть в Первограде.

Тогда наместник Пуп-града, прознав про это, приказал своим воеводам отбить Первоград, пленить дерзкого самозванца и навести в городе порядок. Лютогосту, ясень пень, такой расклад понравиться не мог, он дал бой.