— Бродил бы я тут сам, если знал бы где выход? — с раздражением ответил мужику Иван. — Как давно ты тут?

— Я здесь… уже неделю… месяц, а может два… Черт его знает. Зашли в пещеру с другом, в поисках клада, который здесь спрятали разбойники. Ходили, бродили… Эта пещера не правильная, не нормальная! Из нее нет выхода!

Иван посмотрел вверх, где свод пещеры раскрывался, представляя взгляду ночное небо.

— Нет, здесь не выбраться, — сказал мужик, понимая ход мысли любого, на их месте. — Пещера дразнит тебя. Она виляет хвостом, уводит тебя в самую глубь.

На самом деле, Иван и сам это прекрасно понимал. Свобода была так близко и в тоже время так далеко.

— Так, а где, собственно, твой друг? — обратился Удалой к странному мужику.

— Я сожрал его. Раскроил ему череп камнем, когда тот спал. Откусывал от него куски мяса пока он не завонял, — произнесенные спокойным тоном слова, не оставили Ивану сомнений в том, что говорящий их спятил напрочь.

Иван сделал несколько шагов назад.

— Ты ведь меня одного не оставишь? Возьмешь меня с собой? Умоляю, позволь пойти с тобой.

Иван быстрым шагом направился прочь. Мужик двинулся за ним, но слабость в ногах не позволяла ему угнаться за разбойником.

— Тебе не выбраться из этой пещеры! Никому не выбраться! — кричал безумец вслед Ивану, злобно хохоча. — Мы сдохнем тут! И я и ты сдохнем в этой пещере!

Оставив спятившего мужика позади, Иван продолжал идти в неизвестном направлении, опять в полной темноте.

— Ваня, слава яйцам, это ты?!

Удивленный голос Дубыни вырвал Ивана из забытья. Яркий свет ударил ему в глаза.

— Где я? — опомнился разбойник, лежа на камнях.

— Там же, где и мы. Все в той же жопе, — констатировал воевода. — Хорошо, что ты нашелся. Ты в порядке?

— Да, вроде.

— Как ты тут оказался, ты же в яму провалился?

— После того, что мы здесь видели, тебя это удивляет? — ответила Дубыне за Ивана Лиса.

Воевода и охотница поведали, что они повидали, бывший витязь ответил тем же.

— Я бродил во тьме целые сутки, — заканчивал свой рассказ Иван. — Я уже ненавижу эту пещеру.

— Сутки? — удивилась Лиса. — Мы разделились с тобой час назад, не больше.

Путешественникам ничего не оставалось, кроме как продолжать бродить по странной пещере, в поисках выхода. Долго ли, коротко ли, бродили они, пока Лиса кое-что не увидала.

— Что это? — охотница ковырнула пальцем грязь с камня. — Помет летучих мышей.

Охотница взяла фонарь в свои руки и осмотрела местность. Помета было много.

— Ну летают они тут, ну срут. Что с того? — брякнул Иван.

— Откуда-то они залетают в эту пещеру, а значит, куда-то вылетают.

Они прошли по следам помета, но уткнулись в тупик.

— Постойте… пещера меняется, так? — кумекала Лиса. — Допустим, где-то здесь раньше был выход наружу. Что если нам нужно подождать и выход вновь появится?

Лучший план действий ни Иван, ни Дубыня предложить не могли. Им нужно было отдохнуть и перекусить, этим они и занялись. Сколько они просидели времени каждый из троих затруднился бы ответить. Одно понятно, что не мало, Иван успел вздремнуть. Однако, план сработал (как ни странно). Пещера задрожала и огромные каменные валуны, перекрывающие выход наружу, рассосались. Троица мигом выбежала на свежий воздух.

Что ж, они выбрались из Мрачной пещеры, но они понятия не имели, где теперь находились. Из ориентиров на местности были только деревья. Карта здесь была бесполезна. Радость сменилась настороженностью. Они прошлись в одну сторону, в другую, вокруг густой темный лес. Была ночь, но из-за огромных деревьев с их объемными густыми кронами невозможно было увидеть небо, чтобы сориентироваться по звездам.

Лиса сделала неутешительное предположение — они попали в Старолесье. В какой его части они находились она сказать не могла. Дело было хуже некуда. Именно этого они хотели бы избежать. Но ничего не попишешь. Когда они вышли на небольшую опушку, Лиса определила, по мху на деревьях и звездам на небе, где находится север и, сверившись с картой, они решили куда им надо двигаться. В зависимости от их местоположения (которого они точно не знали), их путь мог затянуться от одного до нескольких дней.

По мере углубления в Старолесье, деревья становились толще и выше. Их плотные массивные кроны плохо пропускали солнечный свет. Лес становился все более темным и жутким. Передвигаться по лесу было не просто из-за корней огромных деревьев, вылезших на поверхность. Извилистые и толстые, как змеи, только что проглотившие большую добычу, корни вылезали из земли, переплетались между собой и уходили обратно в землю. Дубыня и Иван постоянно спотыкались об эти корни, Лиса же ловко перескакивала или обходила их. Она двигалась впереди, временами останавливаясь, дожидаясь своих попутчиков. Лес это ее стихия.

— Хватит, — сказал Дубыня, спустя несколько часов передвижения по лесу. — Надо перевести дух и подкрепиться.

— Поддерживаю, — Иван тоже устал и проголодался.

Они расположились под могучим дубом, ствол которого не смогли бы обхватить даже втроем. Достали сухари и вяленое мясо.

— Я хотел спросить тебя кое о чем, Лиса, — сказал Иван.

— Попробуй.

— Ты давно ходишь по лесам? Хорошо знаешь Старолесье?

— Отец еще с детства стал водить меня в лес. С юности я стала заходить с ним на охоту в Старолесье. Я здесь проводила много времени и не плохо знаю эти места. Думаешь, я заведу вас в дебри, где мы заблудимся?

— Нет, я надеюсь, ты знаешь куда идти. Вопрос у меня другой. Те слухи, которые ходят о жуть-волках, правда?

— А что ты о них слышал?

— Мне рассказывали, что они размером с жеребца и такие же быстрые. Шерсть у них чернее ночи, а морда лысая. Что встреча с ними сводит человека с ума. Якобы, они могут взрывать головы взглядом.

— Да бред это все, — вмешался Дубыня.

— Не совсем, — сказала Лиса. — Жуть-волки очень опасны, хоть они и меньше жеребца и головы взглядом не взрывают. В общем, правда где-то по-середине. Мой отец встречал одного, а потом и я. У жуть-волка, в отличии от обычного, длиннее морда, больше зубов, он немного крупнее, шерсть у него черная, как уголь, а голова лысая. Они не сбиваются в стаи, охотятся в одиночку. По словам отца, жуть-волк послал ему видение. Он потерялся в пространстве, а сам зверь стал казаться ему ягненком. Отец сам подошел к нему. Быть ему съеденным, если бы не наш пес. Он подоспел в последний момент и спас отца ценой своей жизни. Придя в себя, отец отбежал, залез на высокое дерево и затаился. Жуть-волк побродил по округе и ушел.

— Они взаправду умеют морочить голову? — удивился Дубыня.

— Гипнотизируют жертву, делая ее беспомощной.

— А чем закончилась твоя встреча с этой тварью? — поинтересовался Иван.

— Собственно ничем. Я заметила его издалека и обошла стороной. Он меня даже не заметил. Видимо у жуть-волков неважный нюх. Самое главное то, что их осталось очень мало, почти все вымерли. Не думаю, что мы встретим их на своем пути.

— Тогда не будем беспокоиться о том, что нам скорее всего не грозит, — вставил слово Дубыня. — Путь у нас длинный и опасностей будет много, помимо древних диких зверей.

Утолив жажду и голод, путники наполнили свои бурдюки водицей из ручейка и пошли дальше.

В Старолесье и днем было сумрачно, а к вечеру стемнело так, что охотница, воевода и разбойник с трудом стали различали силуэты друг друга. Настало время сделать привал.

— У меня от сапог уже мозоли с кулак, — пожаловался Дубыня.

— Не только у тебя такая херня, — сказал Иван.

Привал сделали там, где меньше травы. После скудного ужина Дубыня сразу уснул. Ему выпал жребий дежурить последним. Дозор вела Лиса, но и Иван пока не спал.