Первым делом, Дубыня попросил Шиша накормить его и двух своих спутников Ивана и Лису. О, как они были голодны. Они, наверное, могли бы съесть и самого Шиша, а его ручной гусыней закусить, если бы он не смог раздобыть для них еды. Однако, хозяин постоялого двора не подкачал. На его кухне всегда найдется еда.

Вход на кухню закрыт для всех, кроме хозяина и хозяйки. Они бережно хранят тайну своей скатерти-самобранки. Сложно представить более полезную Неимоверную вещь чем эта. Разумеется, кроме Короны Неимоверности, с помощью которой Цари создают подобные вещи. Но с Короной взаимодействовать люди не могут, а Неимоверная скатерть служит любому, кто ей владеет. Изначально она кормила придворных Богумила в Первограде. Когда он умер и воцарился хаос, скатерть-самобранка, как и многое из ценного, исчезла из дворца. С тех пор она сменила много хозяев. Ее воровали, продавали, теряли. Шишу она досталась от бродячего торговца, который понятия не имел об особенности этой тряпки. Торговец обменял ее на пару лепешек и кувшин молока. Представьте себе удивление и радость Шиша, когда он открыл ее возможности. В мире, где свирепствует голод, она являлась настоящим спасением. С такой вещицей с голода не помрешь. Это была самая выгодная сделка в его жизни.

— Какими судьбами в наших краях? — спросил Шиш Дубыню во время застолья. Хозяин двора накрыл не хилую поляну для гостей в своей харчевне.

Дубыня ответил с некоторой задержкой, так как жадно набивал живот разной вкуснятиной, также как Иван с Лисой. От яств ломился стол. В меню были: жареная говядина, варенные овощи, свежий хлеб, сыры разных видов, пиво и вино, на выбор. Это не та жесткая высушенная провизия, которой они питались в дороге, и уж тем более не та жижа, которой угостились у Милована. Хозяин устроил для гостей настоящий пир. Скатерть-самобранка выдавала на гора любое блюдо (или почти любое).

— Просто бродим по Тридевятому, — ответил Дубыня. — Проходили мимо, решил заглянуть, проведать старого приятеля.

— Темнишь, Дуб. Ладно, не хочешь говорить, я пытать не стану.

Дубыня наклонился к уху Шиша и стал говорить тихо, шепотом, чтобы его слова не попали в другие уши. Помимо трех путешественников и хозяина двора, были еще пара бродяг. Он шептал, а глаза Шиша округлялись сильнее и сильнее.

— Да ты наебываешь меня?! — выкрикнул Шиш, когда Дубыня закончил. Его гусыня громко крякнула, как будто она тоже в теме.

— Тише ты, мы тут не одни, — попустил возбудившегося друга воевода.

— Это правда? — сделав громкость потише, Шиш обратился к Ивану и Лисе. Лиса кивнула, подтверждая не слышанные ею слова Дубыни.

— Где она?

Дубыня похлопал по сумки, лежащей у него на коленях.

— Она там?

— Открывать не буду, не здесь.

— Разумеется, — согласился с другом, посмотрев на других посетителей, Шиш. — Обсудим это после. Ты ешь, ешь.

Наелись путники до боли в животах. Но то была приятная боль. После такого приема пищи, единственным их желанием было поспать на мягких уютных постелях. Шиш и здесь не подкачал, для каждого он выделил по комнате, которые находились над харчевней.

Более прыткая супруга Шиша Купава отвела Ивана и Лису по комнатам. Сам Шиш проковылял с Дубыней до его комнаты. Ему не терпелось расспросить старого друга обо всем поподробнее. Об уже проделанном пути, о последующем, о напарниках, сопровождающих его. И тот рассказал ему все про это, когда сам оказался на кровати, а Шиш рядом, на стуле. Затем, Шиш рассказал про свою жизнь последних лет.

— Надеюсь, у вас все получится и вы покончите со всем этим ужасом. Бляха-муха, да я бы с вами пошел, если бы не…, - Шиш топнул деревяшкой, заменяющую ему родную ногу от колена. Гусыня, испугавшись, отпрыгнула в сторону. — Но я мысленно буду с вами, помни это всю дорогу. Эх, Мрак…, - Шиш на минуту погрузился в свои мысли. — Кстати, ты помнишь кузнеца Емелю из Нежной пурги? Мрак забрал. А Квашенного, нашего друга? Та же участь. Ты — последний мой друг, который еще жив. Не смей умереть раньше, чем спасешь это загибающееся царство.

Шиш посмотрел на Дубыню, тот спал.

— Я разговариваю сам с собой?

Гусыня крякнула, мол давно.

Вымотанный путешествием воевода спал, прижав к груди сумку, в которой, по его словам, находилась Корона Неимоверности. Шиша обуяло желание увидеть такой важный для всего живого предмет своими глазами. Он встал и, аккуратно ступая по скрипучему деревянному полу, приблизился к кровати. Протянул руки к сумке, чтобы приоткрыть ее. Когда он ее коснулся, Дубыня вздрогнул. Шиш отпрянул. Он не захотел тревожить его сон. Еще представится шанс взглянуть на Корону.

Шиш вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Останешься здесь, — обратился он к своей гусыне, бегающей за ним по пятам. — Будешь охранять. Если что, кричи и бей крыльями. Поняла?

Та крякнула, будто бы согласившись. Сам Шиш пошел рассказывать, будоражащую кровь, новость своей супруге. Как только Шиш дошел до конца коридора и стал спускаться по лестнице, гусыня оставила свой пост и побежала за своим хозяином, шлепая лапками по полу.

Супруга Шиша возрадовалась, услыхав что у людей появилась надежда. Они даже немного выпили, отметив такую новость. И впервые за продолжительное время порезвились ночью на супружеском ложе. Гусыня в это время ревниво покрякивала, топая у них по комнате.

Трое путешественников спали как убитые в теплых мягких постелях.

Дубыня решил, что они останутся у Шиша на денек-другой, отдохнут хорошенько и наберутся сил. Так уж вышло, что путь их оказался дольше и сложнее, чем изначально было задумано. Поэтому что Иван, что Лиса такому решению были только рады.

Утро Шиш и Дубыня провели наедине друг с другом, обсудив все то, что не обсудили вчера вечером. Воевода показал ему Корону. Шиш, увидев Корону Неимоверности, чуть было не упал. Он поверить не мог, что у него на постоялом дворе находится вещь, важней которой нет на всем Белом свете.

В полдень хозяин двора и воевода спустились в харчевню, чтобы отобедать. К ним присоединились хозяйка, бывший витязь и охотница. Других посетителей в этот день, да и последующие несколько недель, не было.

— Какие гости у тебя тут бывают и как часто? — поинтересовался Дубыня.

— Бывают, люди сюда заглядывают разные. Но не часто. Кто-то проходил мимо, в поисках нового дома, и заходил перекусить. Кто-то просил у меня работу. Три месяца тому назад, прибился сюда бродяга один, я его конюхом оставил. Мимо, по большаку, проходят торговые караваны, остаются у меня на ночлег. Рассказывают разное. Иногда сюда забредают любопытные люди. Неделю тому назад, были тут скоморохи. Пели, плясали, показывали разные номера и трюки разные. Это было что-то. Повеселили они нас здорово. Такое и в до Мрачные времена редкостью было. Я с них даже плату за еду и кров не стал брать.

— А разбойники и прочее отребье заглядывают? — поинтересовался Дубыня. — А Мрачные приходили?

— Бывали и такие, куда же без них. Одиночек я не боюсь. У нас тут пятеро мужиков крепких в помощниках по хозяйству. Да я и сам не промах. Сможем угомонить что несчастного Мрачного, что буйного головореза.

— Расскажи им про ту шайку, — попросила Купава.

— А, ты про тот случай, в прошлом году. Давай, расскажу. Иногда бывали тут личности. Особо не бедокурили. Ограбить не пытались. А что у меня брать? На виду ничего ценного и нет. А самое ценное я держу в сундуке, под семью замками. Так просто не найти, а найдешь не откроешь. А если и не знаешь что искать, то что? Пожрут, попьют, подерутся между собой, поспят, да и уйдут. Когда заплатят, когда нет, не столь важно, у нас тогда уже была чудо-скатерть, главное, что проблем не создают. А тут пришли пятеро, сразу было видно, разбоем промышляют. Вооруженные и дерзкие, воняло от них, будто прошлую ночь провели в хлеву. У одного шрам на лбу в форме креста, у другого пол башки кудрявая, волосы до плеч, а другая половина лысая, обожженная.