— Подумать только, — удивлённо сказал Виктор и поспешно добавил, заметив, что братья рвутся вперёд: — Будьте осторожны, дети! Стена, очевидно, опустится сама по себе…
Но Джейси уже разжёг светляка, протолкался к лестнице и завертел головой, раскрыв рот.
— Батя! — завопили Джаспер и Джок так, что аж стены загудели. — Ты где?
И, разумеется, они побежали наверх, никого не слушая. И когда сердитая Хильди, топнув ногой и воскликнув: «Ух, неслухи!», собиралась идти за ними, снизу, из-под ступеней донёсся знакомый, порядком охрипший голос:
— Эй, наверху! Слышите нас?
— Бернард! — радостно воскликнула я и тут же устыдилась. Всё же я не имела права обращаться к нему вот так запросто. По счастью, все обрадовались, подняли шум и перекричали меня.
— Папа! Как вы оказались внизу! — спросила Дита, опустившись на колени у лестницы.
— Ступени не закреплены! — крикнул мистер Харден. — Не наступайте на них. Слышишь? Не заходите на лестницу!
— Да как жа! — ахнула Хильди, всплеснув руками. — А эти неслухи уже… Джейси!
Она докричалась до братьев. Те ответили, что уже миновали лестницу, и ничего под ними не опустилось. Хильди велела им там и стоять.
Шарлотта нажала на каменную ступеньку ногой. Та ушла вниз, будто клавиша рояля, а после медленно вернулась в прежнее положение. Видно, она качалась на оси, и подвешенный груз возвращал её на место. По счастью, Джейси, Джаспер и Джок оказались слишком лёгкими, а может, удачно пробежали, и эта ловушка на них не сработала. Страшно подумать, что могло случиться, если бы они упали!
Я услышала голос Оливера. Он справлялся обо мне.
— Ах, Оливер! — воскликнула я, растрогавшись. — Я здесь, и со мной всё хорошо!
— Рад слышать, мисс Сара, — ответил он.
— Подождите, мы придумаем, как вас вытащить! — крикнула Дита. — Вы там в порядке?
— В полном, — ответил ей мистер Харден. — Но, боюсь, у Мэтью сломана нога.
— Да чё ты врёшь! — сквозь зубы возразил господин Сторм. — Ничё не сломал, а просто подвернул… Хильди, ягодка, это ты туточки? И эти неслухи с тобой, мне не примерещилось? Ты уж следи, чёбы они на лестницу-то не лезли!
— Ага, — безрадостно ответила Хильди. — Слежу, как не следить. Чё с ногой-то твоей?
— Да ушиб чуток, как падал. Я ж крепкий, рази я мог чё-то сломать? Ты вот чего, ягодка, ты мне скажи: Сэм нашёлся?
— А как жа! Вы тока отбыли, а они трое воротилися.
— Ага, — мрачно пробасил господин Сторм. — И ни в каких тайных комнатах, надо думать, они не сидели?
— Нас на чердаке держали, — сказал Персиваль.
— Так вот чего, ягодка, — докончил господин Сторм. — Отвесь-ка Сэму подзатыльник! А я подымусь и ишшо добавлю.
— А чего Сэму? — возмутился Сэм.
— Дак она ни до кого другого не дотянется, — глухо донеслось снизу.
Сэм на всякий случай отошёл в сторонку. Виктор в это время размышлял вслух, достанет ли лестница из сарая до дна потайной комнаты и где взять верёвки.
Я пребывала в смешанных чувствах. Первая острая радость от того, что нам всё удалось, схлынула, и я всё отчётливее понимала, что и мне тоже попадёт. Оливер прежде никогда меня не ругал, но прежде я никогда такого и не делала, и сейчас его голос звучал довольно сухо. А вдруг он меня не простит?
Тут в коридоре, совсем близко, раздались шаги, и в кабинет, потирая макушку и морщась, вошёл граф Камлингтон.
— Это ещё что? — с изумлением спросил он, увидев потайную комнату, но тут же сам себе и ответил: — Неважно. Вы ответите за то, что устроили. Полиция вот-вот прибудет — может быть, в это самое время миссис Колин их впускает.
Миссис Колин! Мы забыли о ней, и зря!
Здесь мистер Харден, но на чью сторону встанет столичная полиция? И мы трое под иллюзией, вот и как это объяснить? Начнут разбираться, потянут за ниточку, и размотается такой клубок, что… Ох!
— Вам конец, — заявил граф, что было вполне созвучно моим мыслям.
— Я так не думаю, — вдруг сказал кто-то ещё.
Мы все, как один, обернулись на голос и увидели, как от одной из декоративных колонн отделяется фигура и обретает плотность и цвет.
— Мистер Твайн, как я рада вас видеть! — воскликнула я совершенно искренне.
Комиссар едва заметно мне кивнул и продолжил:
— Вы годами выдавали чужие изобретения за свои, милорд, и водили всех за нос, но теперь у меня на руках есть все необходимые доказательства. Вам больше нечего надеяться на поддержку маркиза Скарборо: я позаботился о том, чтобы он узнал правду.
Граф побагровел и принялся хватать воздух ртом. Кажется, он и слова не мог из себя выдавить.
— Дело ещё можно решить, не поднимая шума, — сказал мистер Твайн с некоторой жалостью. — Я убедил маркиза молчать. Но только посмейте что-то заявить полицейским, и газеты завтра же вас прославят. Станет известно и об украденных изобретениях, и о похищении детей…
— Похищении? — завопил граф, обретя голос. — Да эти проклятые дети сами навязались!
— Это вы объясните полиции, — сказал комиссар, вынимая из кармана нейтрализатор, и шагнул ко мне. — Есть свидетели, как эти трое садились в ваш экипаж.
Прибор затрещал, и крошечные молнии заплясали у меня перед глазами. Я зажмурилась.
— Да как вы смеете! — задыхаясь от гнева, воскликнул граф. — Вы пришли, наложили на них иллюзию, обманули меня, вы…
Нейтрализатор затих, и я открыла глаза. Мистер Твайн тем временем поманил к себе Персиваля и равнодушно сказал, пожав плечами:
— Правда? Ничего подобного я не делал. Разве я накладывал на вас иллюзию, дети?
— Мы вообще вас первый раз видим, — сказал Персиваль и немного пригнулся, чтобы комиссару было удобнее действовать нейтрализатором.
— Времени осталось мало, — произнёс мистер Твайн. — Кажется, я слышу, как в дверь стучат. Надеюсь, милорд, вы примете разумное решение.
— А! — воскликнул граф, вращая глазами, и вцепился себе в волосы. — А!
Похоже, от него не стоило ждать разумных решений. Но в этот самый миг, когда все мы уже слышали доносящиеся из вестибюля голоса, и среди них — визгливый голос миссис Колин, что-то запрыгало вниз по ступеням, позвякивая, и покатилось по полу. Комиссар подставил ногу, а затем наклонился и поднял этот предмет.
Это был золотой браслет с рубинами, по виду старинный.
— Это наше! — закричал сверху кто-то из тройняшек. — Мы первые нашли!
— Хм, — задумчиво сказал мистер Твайн, поднося браслет к глазам и разглядывая. — Невероятно! Похоже, это из сокровищ первого графа Камлингтона.
— И они наши! — всполошились тройняшки.
Комиссар, не обращая на них внимания, поднял взгляд на графа и спросил:
— Разве не этого вы хотели в конечном счёте? Богатства? Кажется, вы только что получили искомое, хотя и не тем путём. Отчего бы вам теперь не согласиться на мои условия? Как я понимаю, это утерянные сокровища вашего предка, дарованные короной, и Альфред Четвёртый не станет возражать, если вы оставите их себе… Если, само собой, ваши тёмные дела теперь не всплывут.
— А сам предок лежит здесь, внизу, — гулко сообщил мистер Харден из заточения. — Наверняка ступени как-то фиксируются, но то ли он однажды забыл это сделать, то ли механизм испортился — словом, он здесь. Мы на него упали.
— Какая находка! Общество будет взволновано и потрясено, — сказал мистер Твайн. — Какие заголовки вы предпочтёте, милорд?
Граф ожидаемо выбрал деньги и славу.
Когда полицейские вошли, держась настороже и готовясь нас вязать, граф Камлингтон так ловко раздал им указания и развернул спасательную операцию, будто ради этого одного и звонил в участок. Миссис Харден переменила платье и явилась, желая торжествовать, и теперь ничего не понимала и только хлопала глазами.
— Но, Лесли… — бормотала она, хватая графа за локоть. — Разве ты откажешься от обвинений? Ведь эти мерзавцы пытались нас убить!
— Не слушайте эту женщину, она не в себе, — с улыбкой сказал граф, смахивая её цепкие руки со своего рукава. — Её муж там, внизу. Она так встревожилась из-за этого, что схватила корзинку яиц и принялась бить себе о голову — бац, бац! Бац! Поглядите только на все эти следы в её волосах. Бедная, бедная миссис Харден! Она всегда была со странностями.
