— Знаешь, что самое страшное? Когда обрывают нить истинного! — холодно сказал Лоуган, не сводя взгляда с Николаса. — А ещё хуже, когда делают подлянки моим старым друзьям.

Я опустила глаза на свою левую руку и поняла, что и следа от тату не осталось. Из глаз потекли слёзы. Я судорожно начала задирать рукав, но там не осталось ни единого напоминания.

Нет, нет, нет… Пожалуйста, нет! Только не сейчас. Не может быть! Она не должна была исчезнуть!

Сердце замерло, а внутри нарастала паника. Я судорожно задирала рукава, осматривая то одну, то другую руку, но ничего не было. Я закрыла рот рукой, стараясь заглушить всхлипы. Заглянув в синие глаза Николаса, я увидела, что они остаются пустыми и безжизненными.

— Адептка Эртон, успокойся! — приказал директор академии Рейден.

Как я могу успокоиться? Как? Метка пропала! С Николасом непонятно, что происходит! Я его больше не чувствую! Как я могу? Ведь моя сила жизни была в нем! Только благодаря ему я поверила, что я не просто мешок с мясом, а человек, который тоже может любить.

— Дитя мое! — шепчет старушка и осторожно кладет мне руку на плечо. — Мне очень жаль!

— Что это значит? — тихо спрашиваю у нее и поворачиваю голову в ее сторону.

Она оставляет мой вопрос без ответа и, шаркая ногами, подходит к Николасу. Старушка опускает руку ему на голову и закрывает глаза, что-то бормоча себе под нос.

Крылья Николаса исчезли, пламя стихло, и тогда он моргнул, приобретая привычные черты лица. Его лицо было бледным и измученным; профессор непонимающе осмотрел Даниэля, Кассандру и Алистера.

— Что здесь происходит? — хрипит он, дергаясь и понимая, что связан. — Что за чертовщина?

Даниэль кинулся его развязывать, а старушка подошла ко мне и положила руку на живот. Вновь прикрыв глаза, она что-то шептала. Я чувствовала тепло, и боли уже не ощущала. Дыхание у меня выровнялось, и я смогла вздохнуть с облегчением.

— А это кто? — спросил Николас, потирая запястье и оглядывая меня с презрением.

Мое сердце снова сжалось, а горло стянул тугой спазм. Я перевела взгляд на старушку, и она прошептала:

— Только так могла его спасти, разорвав окончательно вашу связь.

Я на мгновение прикрыла глаза, и по щекам потекли горячие слезы. Кивнула головой и, поднявшись, сказала дрожащим голосом:

— Я адептка Эртон, профессор Де Каймер, недавно присоединилась к первому курсу.

— Что вы тут делаете, адептка Эртон? — раздраженно спросил он.

Его слова причиняли столько боли, что я закусила щеку изнутри, стараясь сдержать слезы. Алистер подошел ко мне и, приобняв за плечо, наигранно сказал:

— Это моя сестренка, которую я так долго искал.

Я твердила себе, что должна быть сильной. Как бы мне ни было тяжело это слушать, я обязана справиться со всем.

Натянув на себя улыбку, я попросила Алистера:

— Я хочу в свою комнату!

Брат понимающе кивнул, и под его ногами вспыхнуло пламя, охватывая нас. Я напоследок бросила беглый взгляд на Николаса, и мне стало как-то радостно, что с ним все в порядке. А что? Я потерплю.

***

Я провела в своей комнате безвылазно минимум три дня. Мне не хотелось ни есть, ни видеть кого-либо. Я закуталась в одеяло и постоянно спала.

— Адептка Эртон! — рядом с моей кроватью раздался грубый мужской баритон.

Неохотно я вылезла из-под своего укрытия и взглянула в фиолетовые глаза директора, который пришёл с каким-то свёртком в руках. Я поморщилась и села на кровать, как тут же мне на колени упал этот свёрток.

— Что это? — хрипло спросила я.

Директор недовольно скрестил руки на груди и сообщил:

— У тебя есть пять минут, чтобы собраться! Отказа не приму!

— Но… — начала я возмущаться, но меня резко перебили:

— Бегом!

Я вылезла из кровати и, прижимая к груди свёрток, направилась в ванную. На скорую руку приняла душ и, закутавшись в полотенце, подошла к зеркалу, глядя на своё отражение. Как же я жалко выгляжу. Под глазами залегли синяки, и они опухли. Бледная кожа, как у привидения.

Глубоко вздохнув, развернула свёрток, который бросила на пол, и достала оттуда красивое синее платье, напоминавшее мне цвет глаз Николаса. Я закусила нижнюю губу, чтобы вновь не разрыдаться.

Быстро переодевшись, я ещё раз взглянула на себя в зеркало. Это платье оголяло плечи, открывая ключицы и подчёркивая грудь, а белые рюши добавляли женственности. Корсет утягивал талию, скрывая все недочёты фигуры. Волосы, огненно-рыжие, я распустила, они волнами струились по плечам и спине.

Я вышла не спеша из ванной. Директор стоял у окна спиной ко мне, смотрел куда-то вдаль и не сразу заметил, что я вышла. Неслышно подойдя к нему, я встала рядом, скрестив руки на груди. В этом платье мне было некомфортно, так как я никогда не носила настолько открытые и красивые наряды.

— Куда мы идем? — тихо спросила я.

— Скоро все узнаешь! — сказал Лоуган, поворачиваясь ко мне и внимательно оценивая, как сидит на мне платье. — А тебе очень идет, почаще надевай такие наряды.

Я натянуто улыбнулась, и директор указал жестом на дверь. Я не спеша последовала к двери и толкнула ее, как вдруг мое сердце ухнуло в пятки. Галатея стояла с сумками, и ее обнимал Николас, успокаивающе поглаживая волосы.

В мое сердце словно вонзили тысячи кинжалов, которые медленно и не спеша прокручивали по очереди. Я судорожно сглотнула, стараясь не разреветься так позорно перед ними.

Директор остановился за мной и, приобняв за талию, притянул к себе. Я удивлённо взглянула на него и тихо спросила:

— Зачем?

— Стараюсь для твоего блага, чтобы Николас вспомнил тебя.

— Не возможно! — шепчу я.

Лоуган пожал плечами и усмехнулся, громко оповестив всех присутствующих в коридоре:

— Думаю, нам пора спешить, а то карета уже прибыла.

Краем глаза замечаю, как Николас выпускает из объятий Галатею и смотрит на нас. Моё сердце тут же начинает биться сильнее, дыхание перехватывает, а щёки наливаются стыдливым румянцем. Чувствую себя пойманной на измене.

Я коротко киваю головой и не спеша беру директора под руку, и мы начинаем двигаться по коридору. На своём затылке чувствую сверлящий взгляд, и мне хочется обернуться, чтобы ещё раз взглянуть на него, но силой заставляю себя этого не делать.

— Глупая затея, — раздражённо говорю.

— Не думаю, просто нужно дать ему толчок, чтобы он смог вспомнить тебя, — пояснил он. — И плевать, что сказала эта старуха. Я думаю, что связующую нить невозможно разорвать. Даже если это случается, ее частицы можно соединить воедино, только нужно найти правильный подход. Я, конечно, этому не рад, потому что ты мне нравишься как девушка.

— Что? — опешила я и, запнувшись, чуть не упала на пол. Если бы директор не поддержал меня, наверное, уже валялась бы.

— Я не пойду против твоей воли и не стану тебя переубеждать, так что можешь не беспокоиться за свою честь! — поспешил успокоить меня Лоуган.

Я закатила глаза и недовольно фыркнула:

— Еще бы!

Лоуган продолжил вести меня и спросил:

— Раны тебя больше не беспокоят?

— На удивление нет. Я думала, что долго проваляюсь в кровати с ними.

Со всей этой историей у меня из головы вылетело, что я сюда приехала на задание, которое мне выдал главнокомандующий. С меня сдерут три шкуры. Прекрасно! Просто превосходно!

Мне нужно загрузить себя работой, чтобы отвлечься от Николаса. Я так и ничего не смогла узнать. У меня появилась необходимая информация, но ее недостаточно, чтобы вычислить нужного преступника.

Покинув ворота академии, я спросила:

— Я так полагаю, что убийства больше не происходили?

— Нет! Преступник решил затаиться или собрал все необходимое и выжидает время, чтобы нанести новый удар.

Лоуган открыл передо мной дверцу кареты и подал руку, чтобы я забралась. Я вложила подрагивающие пальцы в его раскрытую ладонь и забралась в карету. Усевшись, директор сел напротив, откинувшись на спинку, и карета не спеша двинулась, скрипя колесами.