Моргана за окном уже не было видно, и я, чтобы отвлечься, попыталась заказать ужин в номер. На что получила насмешливый ответ администратора, что кухня уже давно закрыта. Я бросила телефон об стол, чтобы хоть как-то выразить свою злость. И заметила пакет с едой, которую, видимо, купил Морган. Порывшись в нём, я с удовлетворением вытащила эклеры и нашла, как скрасить себе следующие полчаса. Только потом решилась позвонить лже-доктору и, услышав звук из его плаща, стукнула себя по лбу — совсем не соображаю, надо проветриться.

Я захлопнула дверь номера и пошла в сторону лифта. Пустой коридор без декора, только с наименованиями номеров, отзывался на каждый мой шаг, и это были единственные звуки на этаже. Кажется, туристы сюда приезжали редко. Но это было мне на руку, смогу побыть на крыше в одиночестве. Правда, там меня уже ожидала компания.

***

Морган. Его силуэт я бы не спутала с другим даже в этой темноте, но на секунду усомнилась — зачем ему стоять здесь, ещё и в двух сантиметрах от края крыши?

Я невольно отпустила дверь, и она резко хлопнула. Мужчина обернулся. И это правда был Морган, только не похожий на себя. Волосы были спутаны, а во взгляде горел ранее не замеченный мною блеск. Блеск, который ослеплял и прорывал плотину, отделяющую реальность от домыслов.

Когда-то я уже видела похожий блеск в зеркале. Сомнений не было — в его взгляде читалось безумие. На секунду я подумала, может это он убил птицу и разбил окно, но отругала себя за такую глупость.

— Морган, — позвала я еле тихо, чтобы увидеть хоть какую-то реакцию мужчины, но он оставался неподвижным. Я шагнула к нему, и только тогда он пошевелился.

— Марла… Как ты… здесь оказалась? Уходи, — Каждое слово разрывало тишину как выстрел. Морган резко выдохнул, ему не хватало воздуха. Он часто дышал и при этом не моргая смотрел на меня, но как будто не видел.

Стараясь ободряюще улыбнуться, я сделала ещё шаг вперед, совершенно не понимая, как мне нужно поступить. Внутри нарастала паника, но я не могла уловить истинную причину. Не думала же я, что Морган на самом деле прыгнет? Он, всегда разумный и холодный, не мог так поступить.

— Морган, что случилось? Расскажи мне, — ещё шаг к нему.

— Тебе надо держаться от меня подальше. Я не в себе.

— Хорошо. Я так и сделаю. Но завтра. А сейчас давай пойдём в номер? Пожалуйста, Морган.

Мужчина горько усмехнулся.

— Ты ничего не понимаешь! Я видел сестру.

По спине снова пробежали мурашки, слишком частые гости для одного вечера. Мёртвую сестру? Я не знала, что на это ответить.

— Я видел свою мёртвую сестру, Марла! Теперь ты понимаешь, почему надо держаться от меня подальше? Я схожу с ума.

Где-то позади блеснула молния, оттеняя страшную картину. Чёрную фигуру уже не чужого мне человека. Сзади — пропасть, которая раскрыла пасть, чтобы поглотить его. В голове запульсировало. Что сказать, как убедить пойти со мной?

— Пожалуйста, — начала я, а в носу предательски не вовремя защипало, — пойдём со мной. Мы со всем разберёмся вместе, я тебе обещаю.

Нас разделяло чуть больше метра, и я собиралась сократить это расстояние, но Морган вскинул руку, останавливая меня.

— Нет, Марла. В этом вся ты. Ты спасатель. Видишь бездомного щеночка и желаешь помочь ему. Открываешься ему. Выгуливаешь, быстро привязываешься. А потом плачешь, когда он сбегает и попадает под фуру. И да, в случае с животным это оправдано. Но люди… такие как я… демоны… они того не стоят. Ты не знаешь, кто я. Если бы знала, не проронила бы слова. Да, ты можешь. Ты можешь спасти. Но обуза тебе не нужна, — сделал вывод он. Мне даже показалось, что безумные огоньки в его глазах погасли.

А потом Морган повернулся ко мне спиной и прыгнул с крыши.

Я закричала. Но из горла вырвался только хрип, как в кошмарах, в которых нельзя позвать на помощь. Никто не услышит, не придёт, не поможет. Не исправит невозвратного. Как сейчас.

Звон в ушах ударил в голову так, что я с трудом удержалась от того, чтобы согнуться пополам. Метр — и вот я уже у края крыши, пытаюсь высмотреть тело и ничего не вижу.

Этого не может быть.

Этого не может быть.

Этого не может быть.

Я села, а точнее, повалилась на холодный камень, обхватив колени руками. Мне показалось, что сверху на меня упали капли липкой, вязкой крови, но это был ливень с его первыми нерешительными порывами. Каждая из капель вдалбливалась в голову, прокручивая в ней, как на проекторе, безумные кадры из моей жизни. Из жизни, которая за несколько недель превратилась из стабильных швейцарских часов в китайскую подделку, сломавшуюся от первого косого взгляда.

Не знаю, как долго я просидела на крыше, но очнулась от боли — прикусила щёку стучащими зубами. Металлический привкус крови во рту вернул меня к жизни. Я ещё раз посмотрела вниз и, снова не увидев тела, начала о чём-то догадываться.

Теория была безумной, но объясняла всё. И мои странные сны, и слова бабушки, и разбитое стекло, и то, как мы с Морганом пробрались в клинику. Дьявол, даже белую радужку объясняло! И падальщика в записке.

Есть один минус — этого не может быть.

Я усмехнулась. Да, не может быть, как и прыжка Моргана, врача-психопата и записки, окроплённой кровью птицы.

Возможно, после ночи в объятиях лже-доктора безумные мысли передались мне воздушно-капельным путём, и тогда завтра на краю крыши стоять буду я. Но участвовать в играх разума мне не хотелось. Только в фильмах и книгах безумие романтизировано. На деле, если не можешь доверять своему разуму, не можешь никому. И лучшее, что ты можешь сделать — это умереть.

Я бы поняла прыжок с крыши. Чего я не могу понять — почему лже-Морган передумал и мне не пришлось отскрёбывать его останки от асфальта. Без магии это было бы делать проблематично, так что за это я ему благодарна.

С мрачными мыслями я добралась до номера, заперла дверь (кому надо, зайдёт через окно) и, приняв горячий душ, попыталась уснуть, стараясь не давать оценку происходящему. Холодное одеяло не грело и даже после 20 минут в кипятке меня продолжало трясти. Зато лицу, опухшему от слёз, пришлась впору ледяная подушка.

В последние два дня я плакала больше, чем за весь прошлый год. Тенденция не радовала, но какой-то части меня было приятно ощущать боль. Я, наконец, жила. Чувства разморозились, стали ярче. Как будто последний год я видела мир чёрно-белым, а сейчас научилась различать остальные цвета. Не то чтобы сильно, как будто весь мир стал другим. Скорее как после операции по зрению. И чёрного почему-то не стало меньше, даже наоборот. Он стал темнее, ярче. Больнее.

Кажется, я всё-таки провалилась в сон. Тревожный, поверхностный, реагирующий на каждый шорох — скорее забирающий последние остатки сил, чем дающий. Меня выдернули из него шаги возле кровати, и я притворилась, что ещё сплю.

По запаху холода и голубики я уже знала, кто это. Чуть приоткрыла веки и увидела, как Морган садится на колени возле моей кровати. Несколько секунд сомнения — и он дотронулся до моей руки. Его ледяная кожа обжигала и запускала ток по всему тему. Последнее, о чём я хотела сейчас думать, нравится мне это или нет. Я желала лишь одного и озвучила это сиплым голосом, совсем не похожим на мой:

— Убирайся.

Но он только сильнее сжал мою ладонь. Внутри закипала злость, но я почему-то не убирала руку.

— Марла… Я идиот, напугал тебя. Я не хотел. Я собирался броситься, и сбросился, но, когда я был близко к земле, я… — он остановился и набрал побольше воздуха в грудь, как рыба, которую оглушили и силой вытащили на сушу.

— Превратился в ворона, — тихо закончила я его мысль. Злость отступила, уступив место сочувствию. Если он не играл со мной и был искренен, мне не за что его винить.

Морган не удивился, что я знаю, не стал отрицать. Только молча кивнул и, взяв мою ладонь двумя руками, приложил к своему лбу. Жест человека, который отчаялся. Жест человека, который только что осознал, что ему есть что терять. Боясь пошевелиться, будто из-за этого я передумаю и отвергну его, он заговорил: